Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
Зал молчал. Никто не шелохнулся, слушая речь Бестии, но затем что-то кто-то из ежей поднял меч и выкрикнул:
— Заберём их с собой!
— Да!!! — согласились с ним и другие, также подняв сверкающие мечи.
— Кто мы?! — громко спросила Алексия.
— Армия Мертвецов!!! — крикнула большая половина.
— Куда мы идём?!
— На смерть!!!
— На смерть!!! — громко выкрикнула чародейка, подняв своей меч одной из самых последних в зале.
Сразу после того, как крики стихли, лорд отдал приказ занимать позиции. Все зашевелились, выходя на равнину, где уже ожидали осёдланные кони. Вышли бодро и уверенно, будто прошлую ночь провели в сладком сне, а в их сердцах не жило ничего, кроме воли. Вышли на свой последний бой.
— Зачем ты сказала им это? — негромко спросил Уиллар, когда чародейка подошла к нему с совершенно каменным выражением лица.
— У них нет надежды, — незамедлительно ответила она серьёзным сухим тоном, какой он давно не слышал. — У них есть только отчаянье, но даже его можно превратить в силу. И если я смогла достучаться хоть до малой их части, то я сказала это не зря. Пусть они не знают, что у них есть надежда. Пусть сражаются так, будто им нечего терять — не боясь ни демона, ни бога. Сейчас мы с тобой — их надежда, и если у нас получится то, что мы задумали, то они будут жить. Если нет, то пусть действительно умрут так, чтобы их помнили.
— Хм, — слегка насмешливо ухмыльнулся он и снова покачал головой.
На нём была надета лёгкая кожаная кираса, поверх которой, плотно прилегая к телу, была прикреплена ремнями кольчуга с мелкими звеньями. Широкий пояс на животе хранил под собой несколько коротких кинжалов. Из действительно надёжных элементов доспеха, Уиллар оставил себе лишь хорошие стальные наплечники и поножи, которые хоть и были слегка помяты, внушали доверие. Его волосы были убраны в хвост, а голову должен был покрывать открытый шлем, скрывающий верхнюю часть лица, напоминая маскарадную маску. Такой шлем, чтобы Уиллар мог быстро избавиться от него, если будет необходим хороший обзор. Видя это, Алексия, находясь в полном комплекте, пусть и облегчённых, но прочных доспехов, тяжело вздохнула.
— Щит, — сказала она. У неё же на спине отличительная черта воинов Тонлерда уже видна. — Тебе надо укрываться от стрел.
— Я помню.
— Хорошо...
Уиллар улыбнулся и крепко обхватил её за плечи, прижимая к себе настолько, насколько позволяли доспехи, и положил подбородок ей на макушку.
— Не геройствуй, — тихо сказал он, а затем наклонился и прикоснулся губами к её голове, докуда достал.
— Не смей умирать, — почти шёпотом ответила она и закрыла глаза, стараясь запечатлеть этот момент в памяти.
Ей совсем не хотелось уходить, не хотелось отпускать его. Каждую секунду их недолгого воссоединения, расценённого обоими как немое прощание, Алексия боялась, что эта секунда станет последней, что сейчас их объятия разорвутся. Только теперь она поняла, что кошмар, обсуждаемый ими изо дня в день, настал. Что именно сегодня свершиться самое страшное в их жизни, самое тяжелое, и она было хотела сказать это трусливое: «Давай сбежим!», но секунда, когда он отпустил её... настала. И слова застряли в горле.
Уиллар вздохнул, кивнул ей и сделал шаг в сторону, покидая Воглеасс, и уже не оглядывался. Она потянулась к нему ладонью, но схватила лишь воздух. На глаза навернулись слёзы, но чародейка сдержала их, сжав руки в кулаки и сделав глубокий вдох. Ей хотелось заплакать, закричать. Он уходил на эту страшную битву, а она лишь смотрела ему в след, не в силах сказать ни слова.
«Почему мы не сбежали? Почему...»
— Алексия! — раздался за спиной юношеский голос.
Она обернулась и увидела Шерла. На нём тоже был с трудом подогнанный до нужного размера, но тем не менее великоватый, доспех, а в руке мальчик крепко сжимал видавший виды лук.
Вот почему.
Чародейка подошла к нему, положила руку, спрятанную в перчатку с обрезанными пальцами, на голову и слегка растрепала светлые волосы, продолжая молчать. Шерл совсем не выглядел обеспокоенным, даже наоборот — был очень воодушевлён, хоть и удивился, когда Алексия сделала то, что сделала. Он совсем не понимал, почему у неё такое странное выражение лица.
— Ты чего это? — растерянно спросил он.
Но ему не ответили. Алексия убрала руку с его головы и даже потянулась к луку, чтобы забрать и сказать что-нибудь строгое, как и хотела, но потом остановилась. Она на мгновение задумалась, а стоит ли отбирать этот старый потрёпанный лук, стоит ли запрещать ему сражаться — защищать друзей: он ведь именно это собирался делать. Но затем она выгнала из головы эти мысли и всё же уцепилась за его оружие, уверенно вырвав из слабой юношеской хватки.
— Нет, — единственное, что она смогла выдавить из себя прежде, чем поднять ногу, согнутую в колене, и сломать об неё ветхий старый лук, перехватив тот двумя руками.
Шерл возмущался, кажется, даже заплакал, но чародейка не слушала. Она повернулась к нему спиной, оставляя в абсолютной растерянности, и уверенно зашагала прочь из замка. Алексия была уверена, что он не сможет найти другое оружие: лишнего попросту не было, а своё ему никто не отдаст. Пусть он злиться на неё, пусть не понимает, но она сделала то, что считала правильным. Может, она сможет уберечь его хотя бы так, если не смогла заставить уйти подальше... Если ничего не сделала для того, чтобы он ушёл.
Стоило ей выйти, как к ней тут же подскочил один из ежей и вручил шлем. Алексия осмотрелась по сторонам, но уже не смогла никого найти: все воины выглядели совершенно одинаково, а за ними трудно было кого-то разглядеть. Она надела шлем на голову и сама слилась с этой безликой толпой, следуя к лошадям. Пора вставать в строй.
Никто не дал ей отличительного доспеха, плаща или хоть какой-то метки, хотя следовало бы, ведь воины должны защищать своего инфернала, при хорошем стечении обстоятельств способного разворотить вражеский строй, но сама Алексия настояла на том, чтобы затесаться в ряды каких-нибудь городских воинов. Её совсем не поняли, но перечить быстро перестали. А всё дело было в их с Уилларом плане, который сейчас был похож на самоубийство. Она не должна была выделяться, чтобы её не заметили раньше времени, чтобы не привлекать лишнего внимания красноармейцев, подбираясь к печатям — как к расположившимся на земле, так и к той, что украшала руку её отца; и чтобы быстро затеряться в сечи при необходимости.
Стоит только забрать печать Обладателя — победа в кармане. Кстати о кармане: в кармане у Алексии, что она пришивала ночью, спрятались три камня телепортации, врученные Уилларом «на всякий случай». У других же воинов было лишь по одному из-за скудного запаса. Но даже это уже добавляло северянам хоть какое-то преимущество и шанс прожить чуточку дольше, пусть и использование этого низменного магического артефакта, вмещающегося в себя душу несчастной птицы, могло пройти и неудачно, если рядом находится вовлечённый в дело шептун.
Воглеасс поднялся в небо. Внутри него оставались некоторые маги, рассредоточившиеся по открытым балконам и у окон; стрелки, прибывающие в том же положении, и их командиры. Тащить на поле неумеющих сражаться в ближнем бою людей — бессмысленно пожертвовать ими. На стенах от них будет больше пользы, кто бы что ни говорил. К тому же, они занимали достаточно выгодную позицию и могли оценивать ситуацию, охватывая взглядом почти всю площадь поля боя, и подавать некоторые сигналы или же самостоятельно останавливая взятие армии в кольцо.
Армия выстроилась. Впереди стояла конница, которой предстояло следовать первой, расчищая дорогу пехоте, стоявшей следом. Лучники и маги выстроились в самом хвосте: многие из них вовсе не пойдут в самую гущу событий, оставаясь в стороне. Где-то в середине стояла одинокая лошадь, на которой восседала Алексия. Сейчас она привлекала к себе внимание союзников, но едва начнётся схватка — всем уже будет плевать. Всё смешается.
При дыхании изо рта выходил лёгкий белый пар. В доспехах становилось жарко, но по спине то и дело проходил холодок. Сердце бешено колотилось в ожидании того неизбежного, что скоро непременно появиться из-за кромки леса. Руки слегка дрожали, а конь нетерпеливо бил копытом, просясь в скачку. Глупый. Алексия похлопала белого коня по шее и аккуратно почесала ногтями, стараясь успокоить и его, и себя. На пальцах остался толстый слой чёрной пыли, и всадница невольно задумалась о том, как, казалось бы, чистый белой конь на деле может быть таким грязным.
