Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
Лошадь рванула вперёд, но была ослеплена, потому почти сразу споткнулась о другую лошадь, так и не сумев сообразить, почему её положение поменялось столь резко. Нога чародейка оказалась прямо под тяжёлой тушей и, кажется, даже затрещала. Или это трещали латы? Но думать об этом тоже было некогда, хотя женщина отметила, что это удивительно страдальческая нога потому, как она же недавно была сломана. Руки натянули поводья, ослабили их и снова натянули, побуждая нерасторопное животное подняться. Спешиваться всадница и не думала. По сторонам она тоже не смотрела: о её безопасности могли позаботиться сферы, которые проследовали в ослепительную вспышку следом за призывателем.
Едва лошадь поднялась и размяла ушибленные копыта, как её тут же погнали прямиком к кромке леса, заставляя огибать тела и сражавшихся людей. Многие отпрыгивали с дороги сами, кто-то бился об конский нагрудник, оказываясь под копытами, а кто-то пытался остановить всадницу, но терпел неудачи либо из-за недостаточной скорости реакции, либо от того, что его настигали сферы. Теперь чародейка привлекала к себе столько внимания, сколько не привлекла бы отличительным доспехом. Огненные шары, несущиеся вслед за ней, было трудно не заметить даже случайно.
Воин, который прежде казался мёртвым и через которого лошадь почти перепрыгнула, неожиданно поднял меч, сделав из того своеобразную пику, и животное тут же напоролось на неё животом, напоследок обречённо заржав. Лошадь, приземлившись, сделала ещё несколько неуверенных шагов, а затем бессильно свалилась на траву, ещё подёргиваясь и пытаясь дышать. За ней тянулась блестящая лента кишок, на которую чародейка, пытавшаяся вырвать сапог из стремени, не обратила ни малейшего внимания. Наконец Алексии удалось освободиться. Она тут же встала на ноги, хотя те слабо её держали, грозясь подкоситься, и направилась к лесу пешком, то и дело волоча какую-то из ног, что всё же не выдерживали. Даже если ей и было больно, она совсем не чувствовала, только злилась, что не может идти быстрее. Она не заметила и того, что пропали огненные сферы, что рядом уже почти не было дружественных воинов. Она видела только цель и строй врагов, что стоял на пути.
Не в силах воспользоваться магией из-за замыкающих глухую стену шептунов, почти окружённая, она боролась так яростно, что красноармейцем даже становилось не по себе. Не отступал никто. Чародейка отбросила мешающий щит и схватилась за меч двумя руками, вкладывая в удары всю силу, которую только могла. Она вертелась волчком, отражая атаки то слева, то справа, то спереди, нисколько не беспокоясь о том, что промахнётся. Она перешагивалась через тела, продвигаясь дальше, к цели, но каждый новый шаг давался ей всё тяжелее и тяжелее, точно она ступала по вязкому болоту. Врагов с каждой секундой становилось всё больше, под доспехом стало невыносимо жарко, и чародейка секундно сорвала шлем, метнув тот в сторону случайно затесавшегося в этот строй лучника, уходив прямо в голову. Она кричала, рубила, то попадая в прорези, то звонко и бессмысленно ударяясь в сталь чужого доспеха. Кольцо вокруг неё сомкнулось. Она не видела этого, совсем не смотрела назад, откуда уже подходили другие воины, готовые ткнуть её в спину, она совсем ничего не слышала — голова заполнилась каким-то высоким звуком, заглушающим абсолютно всё.
Алексия остановилась и попыталась выпрямить спину, глядя, как ей навстречу бегут десятки пехотинцев, только что вступивших в бой. Они ещё не тратили силы, не поддались этому опьяняющему безумию, что воцарилось на поле, — их рассудок был чист. Она знала, что они сметут её, но всё равно взяла меч на изготовку, выставив блок, словно это могло что-то изменить. С её лица щедрыми каплями падала чужая кровь, она спадала и на веки, уже не позволяя ей открыть глаза. Руки, плотно сомкнувшиеся на рукояти, были совершенно красными и даже кровь Уиллара, которую, поддаваясь необъяснимому желанию, чародейка не хотела стирать, смешалась с другой, становясь совершенно неразличимой. И это печалило Алексию. Она надеялась, что сможет выстоять, что эта волна пройдёт мимо неё, точно сама Алексия — камень, который им не сдвинуть, не разрушить. Она была готова стоять на смерть, но потом, когда она вновь открыла глаза, ей показалось, что воины сбавили шаг.
Прямо чародейке на голову обрушилось что-то настолько огромное, что её буквально придавило к земле. На красную траву, которая сейчас служила ей лежбищем, легла чёрная тень, что уходила вперёд ещё на десять, если не больше, шагов, несмотря на то, что солнце было почти в зените. Неожиданно Алексия обнаружила, что ей на спину ничего не давит, и быстро вытерла веки ладонью, растерев кровь по всему лицу, но все же сумев увидеть происходящее. Трезвый вопрос, который она успела задать себе: «Что это?!», прозвучал в мыслях за секунду до того, как нависшее над ней нечто шевельнулось, издав гортанный рёв, а затем началась настоящая буря. Чародейка зажмурилась и прижала голову к земле, но затем, всё же решившись посмотреть вперёд, увидела, что встречных солдат просто не стало. Она не видела их силуэты за голубовато-то белой пургой, леденящей горячую кожу, что разразилась прямо перед лицом.
Всё стихло так же внезапно, как началось. Огромная тень развернулась прямо над Алексией, а перед глазами промелькнуло что-то белое, но осталось неразборчивым. Позади звякнули сминающиеся и бьющиеся друг о друга доспехи, а красноармейцы попадали так, словно были игрушечными. Тень отпрыгнула в сторону, а через мгновение снова приблизилась к земле. Это нечто было настолько тяжёлым, что когда приземлилось, Алексия подлетела и снова ударилась о землю, но быстро перевернулась на спину, обратив взор в сторону загадочного союзника.
Перед ней стоял самый настоящий и воистину огромный белый дракон с перламутровыми чешуйками и перепончатыми крыльями. Алексия испугалась и даже попыталась ползти назад, но резко остановилась, стоило дракону повернуться мордой. Она даже перестала дышать, увидев закрытую пасть, из которой виднелись десятки острых, слегка загнутых клыков и рога, похожие на бараньи, что награждали лоб дракона мощной броней, способной разбить даже каменную стену. Дракон посмотрел на неё. Светло-серые глаза, напоминающие сталь или пасмурное дневное небо, были ей до боли знакомыми.
— Невозможно... — прошептала она на выдохе, пристально всматриваясь в крылатого ящера.
— Печа-а-ать, — тяжело протянул дракон понятным ей языком, хоть и разобрать его речь за рычащим хрипом было трудно.
Не успела чародейка опомниться, как ящер уже расправил крылья, служившие ему и передними лапами, оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Когда она подняла голову, он перегородил собой солнце, но быстро развернулся, вращаясь спиралью, и направился к другой части поля, обдавая её смертоносным дыханием.
Алексия подскочила с места так быстро, как сама не ожидала. Новое потрясение никак не давало ей собраться с мыслями, в голове отчаянно отказывалось укладываться то, что она сейчас видела собственными глазами и слышала собственными ушами. Всё происходящее стало куда сильнее походить на дурной сон, навеянный чем-угодно, только не здравым смыслом. У неё сложилось стойкое впечатление, что за последние дни мир перевернулся с ног на голову десятки раз, и стоило ему снова стать хоть немного понятным, случалось что-то напрочь выбивающее из колеи. Чародейка даже встряхнула головой, чтобы выкинуть из неё лишние мысли.
Она обернулась и увидела, в насколько отличном от привычного состоянии находится лес, прежде казавшийся сплошной стеной. На месте деревьев с пышной листвой в лучшем случае стояли голые стебли с оторванными ветвями, а в худшем — валялись где ни попадя. Все они были покрыты инеем и сверкали в солнечных лучах как драгоценные камни, переливаясь и ослепляя. В них же уже почти неразличимо из-за толстой ледяной корки впечатались тела красноармейцев, выделяясь на общем фоне разве что изорванными плащами-знамёнами насыщенного алого цвета.
— Сбей его! Сбей его!!! — донёсся до её слуха старческий возглас откуда-то из чащи.
