Память льда - Эриксон Стивен (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

— Проклятие?! Поверь мне, Мхиби, Крупп не способен проклясть даже шелудивого пса. Наверняка он и не предполагал, чем для тебя обернется возрождение Рваной Снасти.

— Здесь ты права. Как видишь, я тоже понимаю, что сделал он это вовсе не затем, чтобы причинить мне зло. Крупп выполнял повеление древнего бога, когда тот решил вмешаться в дела людей. И вот, руководствуясь добрыми намерениями, древний бог породил чудовище. Каллор ведь недаром так назвал Серебряную Лису. Высохший труп Ночной Стужи, запертая внутри душа Рваной Снасти — и все это сплетено вместе т’лан имасским колдовством. Кошмарное создание. Древний бог решил сохранить души и для этого привлек Круппа. Этот толстый человечек делал все, что мог, и свято верил, будто творит милосердие. Но не заблуждайся, Корлат. Древний бог с даруджийцем… они приспособили ребенка для своих целей. Каких именно? Тут много неясного. Мы все равно не узнаем правду. Да и нужно ли? А теперь Крупп любезничает с Серебряной Лисой. Думаешь, я слепая и не вижу, что они составляют заговор?

— Заговор? Но зачем, Мхиби? С какой целью?

— А ты не знаешь? Никогда не поверю, чтобы ты не знала.

— Догадываюсь. Ты решила, что они устроили заговор против… тебя.

— А разве не так?

Изо всех сил, какие в ней еще оставались, Мхиби отшвырнула миску, расплескав несъеденную похлебку. И услышала сначала всплеск, потом стук — и, наконец, удивленный вскрик Мурильо, который, похоже, оказался на пути у летящей посудины.

— Давайте стерегите меня! — процедила сквозь зубы Мхиби. — Кормите меня. Следите за мной, чтобы я не покончила с собой. Что это, как не заговор? Меня навещают какие-то абсолютно посторонние женщины, а моя дочь… моя дочь… почему она не приходит? Когда я в последний раз видела ее лицо? Когда?

Корлат положила руку на плечо рхиви. Ее голос звучал тихо, но твердо:

— Мхиби, я докажу тебе, что мы — не враги. Я докопаюсь до самого дна, узнаю правду и обязательно расскажу тебе. Обещаю.

— Тогда расскажи о сегодняшних событиях. Нынче днем я… что-то почувствовала. Потом Колл с Мурильо говорили про какую-то стычку между Круппом и Каладаном Брудом. Где в то время была Серебряная Лиса?

— Там же, — ответила Корлат. — Меня позвал Скворец, а она поехала вместе со мной. Не стану скрывать: между Круппом и Воеводой действительно произошла стычка. Но еще раньше твоя дочь… нашла себе защитников. Только она не решается распространить эту защиту и на тебя тоже. Понятия не имею почему, но Серебряная Лиса считает, что ты в опасности. Источника этой опасности я тоже не знаю.

«Зато я знаю. Эх, Корлат! Ты самых простых вещей не видишь, а еще говоришь о дружбе. Я действительно в опасности. И ее источник — во мне самой».

— Защитники? Кто же они и откуда?

Тисте анди шумно вздохнула:

— Серебряная Лиса просила ничего не говорить тебе о них. Я не понимала почему, но согласилась. Теперь вижу, что поступила неправильно. По отношению к тебе, Мхиби. Существует заговор или нет, но я не хочу участвовать в подобных делах. Знай же: защитниками твоей дочери оказались волки. Громадные древние звери.

Мхиби задрожала от ужаса. Издав дикий вопль, она протянула руку и ногтями впилась в щеку Корлат.

— Это те самые охотники! — закричала рхиви.

Корлат поспешно отпрянула.

— Ну конечно, они хотят меня убить! — твердила Мхиби. — А моя дочь… моя дочь ворвалась даже в мои сны. Духи предков, вы слышите? Она решила прикончить меня!

К повозке подскочили встревоженные Колл и Мурильо. Корлат зашипела на них, требуя, чтобы оба отошли в сторону и не создавали напрасной паники. Но Мхиби уже не слышала ее слов. Сморщенные пальцы с длинными, безобразными ногтями продолжали царапать воздух. Бедняжке казалось, что предательство Серебряной Лисы вот-вот разорвет ее сердце.

«Моя дочь! Может, и она была среди тех восьми волков? Они загнали меня, как дикую козу. Теперь я понимаю. Волки исполняли волю моей дочери. Напрасно я боялась, что они вопьются в мою плоть. Это сделает она сама, Серебряная Лиса. Она подойдет ко мне с ножом в руках, и в ее глазах не будет ничего, кроме холодной решимости».

Радостная улыбка мгновенно слетела с лица Скворца, когда, повернувшись навстречу Корлат, он увидел на правой щеке возлюбленной четыре параллельные царапины. Раны тисте анди еще сочились кровью, которая капала на пол, а глаза ее сверкали, будто раскаленное железо.

Малазанец невольно попятился:

— Корлат, что случилось?

— Слушай меня внимательно, — отчеканила она ледяным тоном. — Я хочу знать все тайны, которые ты от меня скрываешь. О том, как возрождалась Рваная Снасть… об этих проклятых т’лан айях… и о том, какие приказания ты отдал тем двум малазанкам, что охраняют Серебряную Лису. Отвечай немедленно.

Внутри у Скворца все похолодело, а черты его лица исказились под напором исходящей от Корлат ярости.

— Приказания? — удивленно переспросил он. — Я не отдавал тем женщинам никаких распоряжений. Я даже не велел им охранять Серебряную Лису. Они вызвались делать это добровольно. Уж не знаю, что такого особенного мои солдаты могли рассказать Мхиби, но в любом случае беру на себя ответственность как их командир. Если своей болтовней они напугали бедную женщину… можешь не сомневаться: церемониться с ними я не стану.

— Постой, Скворец.

Корлат заметно обмякла. Теперь ее била дрожь. Командору захотелось обнять тисте анди, однако он удержался. Интуиция подсказывала ему, что Корлат нужно успокоить, однако наряду с этим он чувствовал, что время для нежностей пока еще не настало.

Скворец огляделся по сторонам, нашел кусок сравнительно чистой тряпки, намочил ее в лоханке с водой и протянул Корлат, которая молча следила за его движениями. Глаза женщины постепенно стали темно-серыми. Она стояла, не делая никаких попыток взять тряпку, и Скворец медленно опустил руку.

— Почему Серебряная Лиса настаивала, чтобы ее мать ничего не узнала о т’лан айях? — осведомилась тисте анди.

— Не имею ни малейшего понятия. До этого момента я думал, что ты в курсе, Корлат.

— Ты решил, что я… знаю больше?

Он кивнул.

— Ты считал, что я… скрываю от тебя… какую-то тайну? Что-то связанное с Серебряной Лисой и ее матерью? — (Малазанец пожал плечами.) — И злился на меня за это?

— Нет, что ты.

На некоторое время в шатре воцарилась тишина А потом тисте анди подала голос:

— Ну, долго мне еще ждать, пока ты наконец решишься промыть мои раны?

Скворец облегченно вздохнул и с предельной осторожностью стал водить тряпкой по оцарапанной щеке Корлат.

— Кто это тебя так? — тихо спросил он.

— Мхиби. Похоже, все мои добрые намерения только обозлили ее.

— Увы, так часто бывает с добрыми намерениями.

— Ох уж эти трезво мыслящие малазанцы, — усмехнулась тисте анди. — Вам чужд восторженный взгляд на мир, но, может, это и к лучшему. И почему мы всегда считали вас не более чем воинами? Каладан Бруд, Аномандер Рейк, Каллор… да и я тоже… мы все смотрели на тебя и на Дуджека Однорукого как на некую вспомогательную силу. Этакий меч, которым в случае необходимости сможем защититься. Теперь-то ясно, какие мы глупцы. Никто из нас так и не понял истинного положения вещей.

— И каково же оно — это истинное положение вещей? — заинтересовался Скворец.

— Вы стали нашим хребтом. Сами того не сознавая, вы даете нам силу. Сплачиваете нас. Я знаю, Скворец, что у тебя есть от меня секреты…

Командор лукаво улыбнулся:

— Не слишком много. Один из них — самый важный — я тебе сейчас раскрою. Мы постоянно помним, что нас гораздо меньше, чем остальных. Мы не обладаем такими способностями, как Аномандер Рейк, Каладан Бруд или Каллор. Мы не живем тысячелетиями, подобно тисте анди. Мы привыкли сражаться против тех, кто численно превосходит нас. У нас нет вашей силы. Мы просто армия. А наш лучший чародей даже не имеет звания. Быстрый Бен — всего лишь взводный маг. К тому же он сейчас очень далеко отсюда и наверняка ощущает себя мухой, попавшей в паутину. Если сравнить наши объединенные силы с копьем, то малазанцы — его наконечник. В том смысле, что мы примем на себя первый удар, хотя это и может стоить нам очень дорого. Что же касается Паннионского Провидца и тех, кто прячется за его спиной… мы надеемся, что вы сумеете с ними справиться. То же самое касается и войны с Увечным Богом. Такой войны нам не выдержать. Как видишь, Корлат, мы — просто солдаты. Добавлю: уставшие солдаты. И если уж уподоблять нас хребту объединенной армии, то этот хребет окажется кривым и хрупким.