Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Что именно сегодня привело дядю Фирела в наш дом, оставалось лишь догадываться. Неужели что-то пронюхал? Вполне возможно. Пусть в газетах и не было ничего о заговоре и судьбе его участников, но Фирел вполне мог поддерживать с Геркусом более дружеские отношения, чем с братом. И вполне мог, заявившись в очередной раз к племяннику в гости, обнаружить, что… в общем, понятно, что. Что тот больше не наследник. И вообще никто. При этом обо мне Фирел, вполне вероятно, не знает. Точнее, не знал — до приезда сюда. Забавная картинка может сложиться. Хотя, думаю, если Фирел увидел, как долго теперь старший брат собирается жить, то мое появление будет лишь дополнительным гвоздем в крышку гроба его надежд. Скорее его сын выслужит себе баронство к выходу в отставку.
Открываю дверь кабинета.
— Ты хотел меня видеть, отец?
— Да, Сайнел. Проходи. Ты помнишь дядю Фирела?
По тому как отец незаметно подчеркнул слово "помнишь", это был не вопрос. Мда… Сидящий в кресле старик кого-то определенно мне напоминал. Точно. Портрет Горана Танорена, висевший здесь же. Только вырезанный на сморщенной тыкве, к тому же изрядно подгнившей. И семнадцатилетнюю разницу в возрасте показывало, скорее, его поведение — настолько моложе моего отца он не выглядел.
Надо же, как глаза округлились. Выходит, не знал. А отец явно не сказал ему прямо — скорее, что-нибудь вроде "у меня для тебя сюрприз, братец".
— С-с-сайнел-л?
— Здравствуйте, дядя Фирел.
Может быть, на "ты" было бы правильнее, но лучше не сокращать дистанцию.
— Н-но… — взгляд Фирела мечется, не зная, на ком остановиться — на мне или на отце, — … ведь…
— Ты забыл, Фирел, — в голосе отца едва слышна насмешка, — мой сын не погиб, а пропал без вести. Да, восемнадцать лет — достаточный срок, чтобы второе приравнять к первому. Но надежда все равно оставалась.
— Но к-как? — дядюшка, похоже, сумел совладать с чувствами, хотя голос еще дрожит.
Отец рассказывает краткую — правильно, зачем дядюшке подробности? — версию легенды о юноше, выжившем, но надолго потерявшем память. И о том, как его нашел Унар Урмарен.
Фирел, похоже, правильно понимает намек — Унар в данном случае не столько родственник, сколько гарантированные неприятности в случае попытки даже просто ковырнуть это дело. И, натянув на лицо подобие вежливой улыбки, выдавливает:
— Что ж, я рад, что Сайнел снова с нами, а у тебя есть достойный наследник. Жаль, что его мать не дожила до этого дня.
Глаза отца слегка сужаются, улыбка чуть тускнеет.
— Да, Фирел, жаль.
Вот же ж… родственничек. Потупив взгляд, гость выдерживает надлежащую паузу. Снова поднимает глаза, смотрит на меня с хорошо скрываемой ненавистью, но поворачивается к отцу:
— Знаешь, Ургис, у меня будет к тебе одно предложение…
Вот как? Я думал, он сейчас вспомнит о каких-нибудь делах и примется откланиваться.
— Какое же?
Фирел, оказывается, хочет продать одно из поместий. Само собой, подороже. Мол, старшая дочь собирается замуж, и намекнула, что хочет приданое деньгами, потому как поместье, которое Фирел хотел отдать молодым, слишком далеко от столицы.
Отец, похоже, готов согласиться. В конце концов, братец не просто деньги клянчит. Однако добавляет один штрих.
— Я согласен. Дам хорошую цену. Естественно, после того, как отправлю туда своих оценщиков, — Фирел машинально поджимает губы, но кивает — требование, в общем-то обычное. — Но — одно условие. Это должно быть имение из тех, что ты получил от нашего отца.
Тоже правильно, по-моему. Если не стоять за ценой, то именно ради того, что могло принадлежать тебе. Чего ж он морщится? Думал, что удастся подороже загнать что-то из приданого жены?
Однако Фирел нас удивляет. Жене, мол, все равно, лишь бы не продешевить, а он как раз хочет сохранить доставшееся от отца. И Принамор, и Меркуту. Особенно Меркуту, небольшое поместье в Ханаране, самое дальнее из прежних владений Таноренов, с неплодородными почвами. Мол, в детстве ездил туда с отцом и был там очень счастлив. И потому даже сам упросил отписать ему в завещании. А много за Меркуту не выручить, верно. Принамор стоит больше, но и его Фирел продавать не желает.
Любопытно. Надо будет глянуть на карту. Что-то не верится мне в ностальгические чувства дядюшки.
— Что же тогда ты намерен мне предложить? — спрашивает отец, которого явно одолевают схожие с моими мысли.
— Гранкох.
На лице отца проступает удивление.
— Но это же наиболее крупное из ваших имений? И, насколько я помню, наиболее прибыльное?
— Не совсем, — нехотя признается Фирел. — Принамор сейчас приносит больше дохода. Хотя земли там даже меньше, чем в Гранкохе. Фагусса еще скромнее в обоих смыслах, зато ближе к столице, потому жена и настояла, чтобы резиденция была там… Хотя и с Гранкоха доход неплох, верно.
— Тогда почему хочешь продать?
— Что делать, — сокрушенно разводит руками Фирел. — Денег нужно много. Дела идут неважно. Свадьба Лары — не единственная причина.
Помявшись, дядюшка признается, что уже предлагал Гранкох графу Сиглару — тому самому "младшему брату жены", "перехватившему" у него титул. Однако тот предложил даже меньше, чем определил оценщик, и сказал, что не добавит ни монеты сверху.
— Ладно, обойдемся без соплей. Чтобы я зря никого не гонял туда — сколько ты хочешь за Гранкох?
Дядюшка озвучивает желаемую сумму. Брови отца слегка приподнимаются, однако, видимо, сумма не кажется ему слишком уж запредельной, и он говорит:
— Ну что ж… Нужно посмотреть. Я пришлю своих людей. А, может, и сам приеду.
Фирел бросает едва заметный — как ему кажется — взгляд на меня — и кивает, соглашаясь.
— Пусть так. Благодарю тебя, брат.
— Не спеши с благодарностью. Я могу и передумать.
— Понимаю. Я благодарю тебя за то, что ты не отверг мое предложение с ходу.
Чего он на меня-то смотрел? Хотел предложить, чтобы приехал я, и попытаться облапошить? Да разглядел, что не выйдет?
Ладно, главное, что он наконец уходит. Проводив гостя, отец зовет дворецкого:
— Мерстен, распорядись, чтобы здесь все проветрили.
Мда, я бы, пожалуй, тоже так сделал.
К вечеру я уже знаю, где находится Меркута — поместье, которое Фирел не захотел продавать, ссылаясь на то, что, мол, оно ему дорого, а продажа даже по завышенной цене много денег не принесет.
Это Ханаран, предгорья у границы с Уларой. Дикие места. Что ж там такого? Дорог приличных нет. Разве что до ближайшей станции железного пути можно, зная тропы, добраться даже пешком меньше чем за день. Выходит, не так давно я был совсем рядом с этим местом… Второе поместье, доставшееся Фирелу от отца — Принамор, действительно выглядит заметно привлекательнее для покупателя со стороны. Фагусса — имение, которое жена Фирела получила в приданое, да еще и ближе прочих к Тероне, и его она ему продать не позволила бы.
Гранкох — совсем другое дело. Цену, правда, Фирел завысил раза в полтора, по мнению отца, но если подтвердится, что поместье способно приносить приличный доход без больших вложений, то почему бы и нет?
Унар прав — я все меньше напоминаю того странника, который поступил на службу к барону Фогерену. Даже самому себе. А ведь и года еще не прошло.
Ладно. Гранкох отец, скорее всего, купит. Пусть это место и не принадлежало Таноренам прежде, так будет принадлежать теперь, и не только побочной ветви. Выяснить же, почему на самом деле дядюшка не хочет продавать Меркуту, можно и позже.
Как говорится, это все потом, главное, чтобы случилось это потом.
Я подхожу к окну, привычно окидывая взглядом открывающийся вид на городские крыши. Если решусь делать военную карьеру тем способом, который обсуждал с отцом и его другом-генералом, то, пожалуй, довольно долго видеть эту картинку буду лишь в редкие приезды к отцу.
И тут меня охватывает странный озноб.
Зачем же тогда я шел сюда, в Терону? Завербоваться в армию можно было и в Сентере. Причем, возможно, я уже успел бы получить направление в какую-нибудь военную школу — если бы задался такой целью. Чтобы стать генералом в Аларийской империи, вовсе не обязательно родиться дворянином. Конечно, движение по карьерной лестнице было бы не таким быстрым, но уж точно на месте не стоял бы.
