Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Надо же, я почувствовал это. Даже при загнанной на предельную глубину силе.
Наконец экипаж делает круг на площадке перед дворцом и останавливается.
— Приехали, — озвучивает Урмарен очевидное.
Нас встречают. Пятеро. Трое в офицерских мундирах императорской охраны, двое в ливреях. Я узнаю графа Виндалена и с облегчением понимаю, что не вижу ни адъютанта императора, ни нового министра двора. Хотя это не значит, что их нет внутри дворца или в одном из окружающих его зданий. Хотя то, что нас встречает лично начальник охраны императора, наводит на мысль, что народу тут немного. Имена придворных с легкостью находятся в памяти — барон Ремсен, виконт Луменир, — так же легко выстраиваются родственные цепочки, способные дать немалую пищу для размышлений, но о них самих мне ничего неизвестно — ни хорошего, ни плохого. Обычные, если можно так сказать, придворные. Вполне возможно, даже не в силу собственных талантов, а благодаря вовремя подсуетившимся родителям. Впрочем, мне-то что? Главное, что угрозы для себя я в них не вижу.
Оба охранника идут впереди, за ними — оба графа, потом мы с отцом. Придворные держатся позади — Виндален лучше них знает, куда нас вести.
Должен признать, что убранство загородной резиденции мне нравится. Не то чтобы я захотел здесь жить, но в своем доме такие интерьеры переделывать бы не стал, если бы они там имелись.
За этими мыслями я как-то упускаю из виду, что уже пришли. То есть, за очередным поворотом наша компания едва не упирается в двери, украшенные, помимо декора, четверкой караульных. Но здесь мы не останавливаемся. Виндален делает какой-то знак рукой — Урмарен закрывает мне обзор и я не вижу, что именно он изобразил — караульные делают шаг в сторону, а двери распахиваются.
Моему взору открывается довольно большая и светлая гостиная.
Император, наследный принц. Трое слуг, один из которых явно за старшего. Ни Лейсена, ни Талемира, ни Дорвита. И если отсутствие первых двоих меня в чем-то даже радует, то отсутствие мага наводит на очень интересную мысль.
А не является ли сам император более сильным магом, чем Дорвит? И последний болтается в свите больше для отвода глаз? Ну, или для создания магического "фона", что, в общем-то, то же самое. Любопытно… И, кстати, это может быть далеко не последняя строчка в списке причин, по которым армарская династия до сих не уступила престол никакой другой.
Но, пожалуй, я не стану спрашивать об этом Его Величество. Сегодня, во всяком случае.
— Ваше Величество… — негромко говорит Виндален.
Император, стоявший у окна и смотревший в сад, попутно объясняя что-то сыну, оборачивается к нам вместе с принцем. Антар-младший смотрит на нас с любопытством, но — что радует — без высокомерия. Обычное детское любопытство. Для своих тринадцати он довольно высокий. Интересно, насколько он еще вымахает? Кстати, очень похож на отца, даже больше, чем на виденных прежде портретах. Наша прошлая встреча не в счет — тогда я его толком не разглядел даже.
Император подходит к нам и первому протягивает руку моему отцу.
— Рад видеть вас, барон, в добром здравии… — он говорит что-то еще, но я почти не слышу, опасаясь за отца — лет ему много все-таки.
Следом настает очередь Урмарена, но выглядит это не столь торжественно — понятное дело, граф — частый гость, в отличие от старого барона. Хоть и по делам службы.
Потом моя.
Антар Третий жмет протянутую руку, смотрит в глаза.
— Рад видеть вас… Сайнел. Хочу, пользуясь случаем, поблагодарить вас. Прежде всего не как ваш император. Как человек. И как отец.
Он оборачивается к сыну.
— Антар, подойди.
Мальчик останавливается передо мной.
— Это барон Сайнел Танорен. Это благодаря ему мы с тобой не погибли… в тот день.
Глаза принца расширяются от изумления — он явно не узнал во мне Таннера сразу же. Что — в известном смысле — замечательно. Но подсказки Антара-старшего ему достаточно. Чуть менее замечательно.
— Благодарю вас, барон, за спасение моей жизни. И… — голос его чуть заметно дрожит, — за отца.
Император прижимает сына к себе, потом спохватывается:
— О, что же мы стоим… Прошу…
Следующий час проходит за вполне светской беседой пополам с чаепитием. Мне приходится рассказывать очередную версию своей легенды — тут я вплетаю свое пробуждение у озера. С подтекстом, что именно оттуда меня понесло навстречу моей нынешней судьбе. В лице графа Урмарена, в какой-то степени. Что, в общем-то, есть сущая правда. Некоторые особо кровавые детали приходится опускать — все-таки в нашей компании ребенок.
Правда, этот ребенок знает, что его дед — герцог Сентерский — имел к благополучно не удавшемуся заговору самое прямое отношение. И, боюсь, даже если наследники Вальдера сумеют избежать обвинения в соучастии, принц им этого не забудет… Демон меня пережуй, что же он теперь о своей матери-то думает?!
Но не спросишь ведь…
Унар вовремя переводит разговор на высказанную мной идею пассажирского самохода. Император проявляет интерес, и я подробно расписываю, что в уже знакомом ему паровом грузовике можно и нужно изменить, чтобы новая машина могла выйти на тракты империи. И при этом быть не чьей-то прихотью, а оправдывать себя, и даже приносить доход.
Однако насыщенный техническими деталями разговор понемногу начинает утомлять принца. Мы переглядываемся, и император, усмехнувшись, предлагает принцу показать моему отцу дворец. Когда эти двое исчезают за дверями, улыбка императора становится усталой.
— Как это все-таки трудно. Альтея не была хорошей матерью, но мне и ее не заменить.
— Ваше Величество, — осторожно говорит граф, — вы — прекрасный отец. И нет никаких препятствий, чтобы вам жениться еще раз. Со временем…
— Вот именно, Унар — со временем. Я только похоронил жену. И даже не могу всерьез думать о выборе невесты. И пусть я уже завтра сделаю этот выбор — хотя это вряд ли — когда, по-вашему, будет свадьба? Уж точно не на следующий день. Но даже если моя новая супруга сможет заменить Антару мать, это случится не сразу. То есть времени понадобится еще больше. Сможет ли он его наверстать?
Урмарен опускает глаза. Само собой. Тут трудно что-либо советовать. Взгляд императора останавливается на мне.
— А теперь, Сайнел, мы поговорим. Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться по парку?
— Ничего не имею против, Ваше Величество.
— Отлично, — улыбается он и тут же поднимает руку, останавливая Виндалена, готового возразить:
— Вы, граф, и ваши люди, конечно же, а также граф Урмарен, будете нас сопровождать. Но не будете участвовать в разговоре.
Что означает — сопровождение на приличной дистанции.
Мы спускаемся в парк и какое-то время идем молча, удаляясь от дворца.
Чем же я так интересен императору, что он хочет говорить без посторонних ушей?
Он словно прочитав мои мысли, улыбается снова:
— О, мне просто интересно, как вы себя поведете, не имея такого хорошего подсказчика, как Унар. И когда на вас не будет давить присутствие отца.
— И что, Ваше Величество, вы уже видите разницу?
— Пока нет, признаю… Скажите, Сайнел, почему вы сказали графу, что не хотели бы получить награду за мое спасение?
— Я ему объяснил.
— Да, он пытался мне пересказать. Но я решил услышать это еще раз, уже от вас.
— Дело в том, Ваше Величество, что спас вас не я. То есть не сын барона Танорена. Вас спас никому неизвестный наемник с окраины империи.
— Но…
— Которого утащили с… места его подвига полумертвого. И никто не мог ручаться в тот момент, что он выживет, так?
— Так… Но я все равно не понимаю.
— Подождите, вы все поймете. Представим, что он умер от ран. И что? У него нет дома, нет жены и детей, нет родственников — даже дальних. Немногие друзья знали его слишком недолго, чтобы грустить всю оставшуюся жизнь. Зато и враги не будут искать его, зная, что умер — если будет объявлено, что дворянство и "Туманную звезду" он получил посмертно. Ведь то, что заговор разгромлен, не означает, что не найдется желающих — и могущих — отомстить ему.
