Глинглокский лев. (Трилогия) - Степной Аркадий (полные книги .TXT) 📗
Айрин идею оценила с ходу, и не успела еще высохнуть краска на вывеске, как на северном тракте начали строить еще две заставы с постоялыми дворами при них, обезопасив таким образом дорогу и заложив задел будущему благосостоянию.
В леса Гросбери вернулось спокойствие. Айрин даже стала подумывать о восстановлении и других деревень своего баронства. Благо возвращающихся беженцев с каждым днем прибывало все больше и больше.
Вернулось относительное спокойствие и в душу Рустама. Мирные заботы, что может быть лучше? Почти как дома, в Казахстане. Разве что воздух чище да природа лучше. Не изгажена она здесь бензопилами, тракторами, выхлопами машин и безжалостными ружьями. Конечно, кожаное седло не сравнить с велюровым сиденьем японского автопрома, зато как легко здесь дышится, и никакой тебе, к черту, атомной бомбы. Приятно, блин. Рустам даже стал подумывать, уж не перейти ли ему после окончания королевской службы на службу к баронессе Гросбери. Охранять тракт, патрулировать леса, стеречь мир и помогать поднимать хозяйство. Чем не служба? Да и баронесса вроде не чужой человек, сильно лютовать не будет. Правда, оставался открытым вопрос о будущем бароне, ну да Айрин девушка неглупая, вряд ли выберет себе в мужья морального урода. А с нормальным мужиком поладить нетрудно. Так что перспективы вырисовывались заманчивые, вот и Гарту здесь нравится…
Что называется — размечтались, мира им захотелось, покоя. Как же, как же, свежо предание. Из Норфолда прибыл гонец с приказом от маркграфа — оставить в распоряжении баронессы Гросбери один пул егерей для поддержания безопасного движения по тракту и вернуться с отрядом в Норфолд. Значит, где-то снова неспокойно и льется кровь. И нужны егеря, чтобы переловить разбойников, перебить нечисть и вернуть спокойствие крестьянам, рыбакам и лесорубам. Каждому свое — такова жизнь.
Маркграфа Рустам застал в несколько необычном состоянии духа, возбужденно-задумчивом. По лицу маркграфа блуждала шальная улыбка, временами он хмурил брови, но улыбка неизменно возвращалась. Впрочем, на его деловых качествах это настроение не отразилось. Мысли маркграфа предельно собранны, а формулировки, как и прежде, точны и лаконичны.
Внимательно выслушав доклад Рустама о проделанной отрядом работе, Седрик задал несколько уточняющих вопросов и подытожил:
— Значит, в Хайдендери, как в Гросбери, не получилось. Пока ты там, дороги безопасны, стоит твоим егерям уйти в другой район, и все начинается по новой.
— Заставы не работают ни черта, ваше сиятельство, — посетовал Рустам, виновато склоняя голову, — построены из гнилого дерева, разваливаются на глазах. Вместо нормальной стражи службу несут крестьяне с дрекольем. А они, как мы уходим, ваше сиятельство, даже носа за ворота не высовывают, ясно дело, боятся. Да и куда им, мне их винить трудно.
— А что ж барон? — сузились глаза у Седрика. — Или ты ему об этом не говорил?
— Говорил, ваше сиятельство, — помрачнел Рустам. — Так он кулаком по столу стучит и ничего слушать не хочет. Я, говорит, в своем баронстве хозяин и свои дела сам решаю. А ты, кричит, пес наемный, твое дело мое добро стеречь, вот и стереги.
— А ты что же? — недобро усмехнулся Седрик.
— А я ушел от греха подальше, ваше сиятельство, — признался Рустам. — А то бы еще немного и… В общем, ничего хорошего для дела не получилось бы, если бы я, ваше сиятельство, барону по морде настучал. Только еще хуже стало бы. Вот и постарался обойтись собственными силами.
— Это хорошо, что ты удержался, — скупо похвалил Седрик. — Баронам по голове стучать — это уже не твое дело, а мое. Но вот то, что сразу не доложил — это промах. Я бы ему еще при тебе мозги вправил, и дело сразу пошло бы на лад, а так, видишь, лишняя потеря времени выходит.
— Виноват, ваше сиятельство.
— Ничего, — обнадежил Седрик, — в следующий раз умнее будешь. Кстати о следующем разе: ты знаешь сэра Полака?
— Да, ваше сиятельство.
— Вот и прекрасно. Передашь ему сегодня свой отряд. Обратно в Хайдендери его поведет уже сэр Полак. Объяснишь ему обстановку, познакомишь с людьми и проведешь вместе с ним инвентаризацию отрядного имущества. Про барона можешь не распространяться, я его уже вызвал, будет как шелковый. Так что строго по делу, ясно?
— Ясно, ваше сиятельство, — кивнул Рустам, хотя в действительности ясного было мало.
— При себе оставишь только Ласло и Гарта, — продолжил Седрик. — Даю вам троим четыре дня отдыху. Отоспаться, помыться и подстричься. На пятый день явитесь к кастеляну, он выдаст вам новую одежду и снаряжение. Вопросы есть?
— Да, ваше сиятельство. А зачем нам новая одежда? У нас и старая еще не износилась.
— Поедете со мной в столицу, — на лице маркграфа снова появилась та самая шальная улыбка, — и выглядеть должны соответственно. Это приказ.
Рустам сдал дела сэру Полаку, душевно попрощался со ставшими почти родными егерями, помылся в хорошо растопленной бане и в какой-то момент обнаружил, что остался наедине со своими мыслями. Егеря готовились к новому походу, Гарт, многозначительно улыбаясь, отправился навестить один постоялый двор, где его уже давно ждали, а Ласло, недолго мудрствуя, завалился спать.
Вот так и вышло, что свободное время есть, а провести его не с кем. Какое-то развлечение доставил барон Хайдендери, выскочивший от маркграфа с выпученными глазами и перекошенной физиономией, но длилось оно недолго. Барон, кланяясь всем подряд — а Рустаму он, совершенно одурев, поклонился даже дважды, — спешно покинул замок и даже город. Поехал, видно, наводить порядок на дорожных заставах и зализывать душевные раны. И снова стало скучно. Жизнь в замке постепенно затихла, спать отчего-то не хотелось совершенно, и Рустам решил побродить по городу.
Город был переполнен народом, обозами беженцев, купеческими караванами, гоблинскими ремесленниками и оркскими пастухами, пригнавшими на продажу скот. Несмотря на позднее время, на улицах кипела жизнь. Здесь торговали, спорили, ели, выпивали, обсуждали бытовые мелочи и королевские ордонансы. Особенно шумно было на торговой площади, горели огни, слышался смех, выступали танцоры и комедианты. Прямо под открытым небом предприимчивые торговцы поставили столы и торговали приготовляемой тут же, на месте, снедью. Поддавшись общему настроению, Рустам, хоть и не был голоден, взял себе порцию поджаренных куриных крылышек и кружку сидра. Устроившись за длинным общим столом, он с неведомым ему ранее удовольствием прислушивался к ведущимся вокруг него разговорам. Вникая в чужие радости и печали, ловя обрывки чужих споров, проникаясь мирными заботами незнакомых ему людей… А впрочем, почему только людей? Вот два гоблина, размахивая руками, жарко спорят, чей способ выделки кожи лучше.
А вот орки, закончив свои дела и продав пригнанных из степи овец, весело перемигиваясь, лакомятся сдобной выпечкой — хоть и наладилась снова торговля, мука в степи пока еще редкость. Даже парочка эльфов, судя по плащам откуда-то с юга, за бокалом хорошего вина степенно беседуют с двумя городскими купцами. И что примечательно, никто не спешит их бить или гнать, хотя и косятся иногда, да стража останавливает их чаще обычного, но тут уж ничего не поделаешь, пережитки войны.
Рустам и не заметил, как крылышки были съедены, а сидр выпит. Можно было вернуться в замок и лечь спать. Но вместо этого он заказал еще кружечку сидра и соленых орешков. Ему не хотелось уходить отсюда. Завтра его егеря уйдут в очередной рейд с новым командиром. Завтра его ждет новое задание и новые хлопоты. Завтра… будет завтра. А сегодня он сидит на городской площади, потягивает из кружки сидр и позволяет себе ни о чем не думать, расслабившись телом и размякнув душой.
Большой королевский совет — сорок самых знатных вельмож королевства. Весь свет глинглокской знати. Люди, чья родословная насчитывает многие и многие века. Это на поверхности, а по сути красивая пустышка. Пышные заседания, важные речи и очень мало реальной работы.
Малый королевский совет — десять самых приближенных к королю титулованных дворян и восемь министров. Каждый из них отобран королем самолично, невзирая на заслуги предков и славность рода. Без блеска, без шума и излишнего внимания. Это реально работающий государственный орган. Здесь обсуждаются и принимаются все судьбоносные решения.
