Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Мы должны принести их тела обратно в Клещин и похоронить, — сказал девятилетний Гарди. — Несмотря на грязный поступок Мстислава, мы должны похоронить их здесь. На их земле.

— Нет, мы похороним их в Воино! — настаивал десятилетний Стейн. — Как только дорогой Якуб оправится от ранений, мы отправимся обратно в наше родное селение.

— Что? — изумленно отозвался Януш. — Муж из Воино? Откуда он здесь?

— Я встретил его на околице в полдень, — объяснил Конард, — замерзшего и голодного. Пока мы несли его в избу, он все болтал без умолку. Рассказывал о каких-то дикарях, которые убили остальных.

— Почему же его самого не убили? — спросил Януш, намекая на якобы странные события. — Может он с ними заодно? Может он хочет привести этих дикарей сюда?

— Не говори чепухи, — прервал его Стейн. — Якуб ни за что бы не навредил никому из нас. Да и дикари вряд ли стали использовать его. Убили бы и дело с концом.

— Значит все это время мы жили под носом у каких-то дикарей? — пугливо протянула двенадцатилетняя Мария. — Как же так? Как мы не наткнулись на них раньше?

— Уж не знаю как, но, благо, не наткнулись, — молвил Конрад. — А теперь оставьте нас с Янушем наедине.

Изба быстро опустела. Януш вскочил с места и прижал испуганного Конрада к стене.

— Зачем ты спас его? Зачем?!

— Не оставлять же его погибать там. Я не хочу испытывать тяжбы совести.

— Тяжбы?! — лицо Януша изменилось до неузнаваемости. — Все мужи Воино пошли за нами, и некоторые из них точно сгинут в западных землях. И мы — причина сего. Каждый из нас уже продал свою совесть.

— Нам нужно вернуться в Воино. Пожалуйста, Януш.

— Ты предал меня, Конрад, — Януш швырнул Конрада на пол. — Предал нашу идею, нашу свободу!

— Днем я услышал звериный вой, донесшийся откуда-то с севера, — признался он. — Думаю, в ночь волколаки доберутся до сюда, Януш. Нам надо вернуться в Воино.

— Не бывать этому! — Януш прижал Конрада к полу и, заткнув его рот, приставил кинжал к горлу. — Если мы вернемся в Воино, всех нас накажут. Особенно меня. Они не станут лечить мою маму, если я вернусь, понимаешь? Уж лучше погибнуть в схватке с волколаком.

Конрад молчал. Глаза его налились слезами. Одним лишь взглядом просил он пощады. Он не мог поверить во тьму, окутавшую сердце его собрата. А Януш страшился принять неправильное решение. Страшился предательства и, всего более, страшился наказания. Ведь кроме убийства его матери, его могли огульно опозорить перед всеми. Великое множество возможных наказаний пронеслось в его одержимой голове. Конрад навряд ли сможет вновь назвать его своим собратом. А стоит ли дальше оставаться здесь, если даже самый близкий человек отвернется от него? “Я потеряю авторитет, — думал Януш, — потеряю с концами и меня возненавидят здесь”. Он глубоко вогнал кинжал в горло своего друга, глядя ему прямо в глаза. Веки Конрада навсегда сомкнулись. Внезапный звериный вой развеял лесную тишь. Раздался стук в дверь. Януш скинул тело в погреб и бежал через окно. Прочь из селения.

Януш спешил. Он не думал ни о прошлом, ни о будущем. Ни о плохом, ни о хорошем. Он просто бежал вперед, продираясь через высокие сугробы. Голоса покинутого им селения остались далеко позади. Вой же становился все отчетливее. Сумерки спешно заволакивали облачное небо. Древесные стволы чернели. Тяжелое дыхание Януша предательски заполнило уши. Он остановился у ели и, отдышавшись, продолжил бежать. Он и не заметил, как подобравшийся справа муж оглушил его ударом по голове. Несколько крепких воинов встали над его телом.

— И что дальше? — пробасил один из них. — Чего ждешь, Агнар?

— Вернем его туда, откуда он так рьяно бежал? — спросил другой. — Подло.

— Те, от кого он бежал, всяко не доживут до утра, — сурово процедил третий. — Или волколаки достанут их, или мы. А этого ребенка возьмем с собой. Он мне нужен.

Муж с густой рыжей бородой поднял Януша за руку и дал ему хлесткую пощечину, лишившую того сознания.

К утру селения Клещин не стало. Все жители его исчезли в глуши, а селение вновь заволокло проходящими мимо метелями. Все те мужи, кто отправились на поиски детей, сгинули в снегах. Воино не один день оплакивало погибших. Женский плачь денно и нощно озарял лесную тишину. Акамир предрекал скорое нападение волколаков на Воино. Жена его долго горевала по Конраду, сыну своему, потом тяжело заболела, и вскоре испустила свой дух. Но не будем говорить об этом.

Глава 4

Вернемся же к утру того злополучного дня, когда жители Воино обнаружили пропажу детей. «Их украли! Украли у нас, у матерей! Это бесчеловечно и подло. Кто мог пойти на такое?» — рыдали женщины, пока дети, знающие о походе Януша, наконец-то во всем не признались. Однако знали они лишь о походе. О дне похода и его направлении им ничего не было известно. Мужи селения начали поиски. Одна группа двинулась на юг, куда, по её мнению, и должны были отправиться путешественники. Вторая группа направилась на восток. Акамир возглавил третью группу, которая должна была прочесать западные земли. Он полагал, что дети захотят познать те испытания, о которых говорилось во многих сказаниях и былинах. «Они наверняка понимали всю жестокость северный земель, отчего, по-видимому, и пошли на запад», — говорил он. Перед самым его отбытием случились дурные вести — София скончалась. Лекари оказались бессильны в попытках согреть её сердце. Вот и закончилась жизнь Софии, жены Добромира, матери Януша. Акамир, стоя над хладным трупом, обещал вернуть Януша в селение и взять его в свою семью. Он велел жене своей проследить за похоронами Софии и терпеливо ждать его прибытия. Он набрал себе группу из самых, на его взгляд, достойных мужей и выдвинулся на запад ближе к полудню. И несмотря на весомую причину для поисков, он жуть как не хотел возвращаться в те земли. Смертью там пахло. Жуткой смертью, прибравшей к своим костлявым рукам не только всех доблестных воинов Акамира, но и его самого. После бойни в Вержавске, он уж не чувствовал себя живым. Воспоминания кровавой бойни с волколаками острыми иглами пронизывали его память. Он вспоминал, как очнулся в избе, как прокладывал себе путь наружу через громоздкие сугробы и добирался до Зеркальной реки. Он был страшно изранен и кое-как мог идти, но морозы запада будто бы сжалились над ним и позволили выжить. И тело его выжило, а вот душа погибла. Неважно чувствовал он себя среди по прибытию в Воино. Он словно предал мертвых. Тех, кто погиб за него и за родные земли. Сколько бы Адела не убеждала его в обратном, все было тщетно. Он стал живым мертвецом. Без цели. Без смысла. Без души.

Одна группа не вернулась с юга. Другие группы вернулись с небольшими потерями. Одни говорили о невероятных морозах и вязких сугробах, а другие о духах леса, что погнали воинов стрелами. Акамир отправился на запад, но через два дня вернулся ни с чем. Мужи его группы нелестно отозвались о нем, как о лидере, поскольку «его тропы неизменно вели в непроходимые земли, где никогда не ступала нога человека». Инга выслушала своих мужей, и велела Казимиру занять место лидера группы. Акамир узнал об этом и поблагодарил Ингу за это решение. Он не стал обосновывать свою благодарность, но жене своей поведал о страхе вновь вести за собой людей. «Даже ради дитя своего не готов я вести других людей на погибель. Мои тропы им неподвластны, а раз так, то не восприми мой отказ, как трусость», — говорил он. В ночь перед вторым походом на запад, он принял приглашение на беседу от старика Мокроуса, бывшего сподвижника Акамира в Вержавске, бежавшего из селения вместе с женщинами и детьми. Бывшим он стал, потому что ещё десятилетие назад Акамир и Мокроус не сошлись во мнении по поводу заключения перемирия с племенами дикарей. Мокрус желал истребить их, не веря слову кочевников. Он тайно набрал сторонников и пошел войной. Обратно в Вержавск вернулся лишь он один и обвинил Акамира в погибели этих доблестных воинов. Акамир сказал, что они сделали свой выбор и его последствия возложены на душу Мокроуса. Долго велся спор о всех правильностях и неправильностях, и жители прислушались к слову Акамира. Мокроус был наказан за своеволие и заперт в собственном доме на несколько дней. И обида его на Акамира живет по сей день.