Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

Вот уж минула неделя. Акамир совсем потерял счет времени. Тело его исхудало, силы иссякли. В голове творилось невесть что. Память подводила некогда великого воина. Цельные воспоминания о прошлом рвались. Одни всплывали мгновенно, а другие покидали его и, порой, навсегда. Бывало, что даже имя жены удавалось припомнить с трудом. От приятных воспоминаний практически ничего не осталось, а воспоминания мрачные наоборот, то и дело приходили на ум. Он успел позабыть, как попал сюда и кем являлись те люди, которые приносили ему травяные отвары. Привычные ранее мысли уж боле не отягчали разум. Ужасные головные боли мучили Акамира. Запах гнили уже стал привычным, а свежий воздух, протискивающийся через оконце, раздражал горло. Вкус трав стал донельзя отвратным, но вкус мяса был ещё более неприятным. Вся жизнь его обратилась в один продолжительный день.

Дверь раздала раскатистый скрип, что не привлекло внимание Акамира. Отвар, подумал он и приоткрыл глаза. Дикарь, облаченный в серые шкуры, спустился к Акамиру и усадил его к стене и судорожно вынул меч.

— Не волнуйся, Акамир из Вержавска. До меня дошли слова твои о желанной смерти, и я исполню твою сокровенную просьбу. Клинок мой освободит дух твой измученный. Да пусть он покоится с миром, да не будет привлечен он к Дикой охоте, — тараторил дикарь.

— Не искренен ты в словах своих, — промолвил Акамир.

— Я дарую тебе свободу, доблестный воин!

— Ты даруешь мне смерть по другой причине. Не из милосердия, явно. Да и мертв я уже давно, какая же тут смерть.

Дикарь поклонился и приложил лезвие своего меча к горлу Акамира. Руки Херлифа внезапно легли на голову и челюсть дикаря и резко развелись в стороны. Послышался хруст, после которого безымянный дикарь пал замертво. Херлиф схватил Акамира за шкирку и выволок наружу, где швырнул оного в сугроб. Акамир словно отошел от долгого сна и резво вскочил на ноги. Отдышавшись, он вновь рухнул в снег и очнулся уже в мягкой постели. Голова содрогалась от резких приступов боли, которые накатывали так же неожиданно, как и исчезали. Сознание было ясным, но совершенно израненным.

— Энок с каменных островов пытался убить тебя, прикрываясь благой целью, — сообщил Херлиф. — Это моя вина.

— Не извиняйся, — промолвил Акамир, пристально разглядывая лицо собеседника и мучась в попытках вспомнить его. — Ты ведь спас меня.

Херлиф предложил ему травяной отвар, и Акамир одним глотком осушил кружку.

— Как ты сюда попал?

— Я…не помню. Помню лишь имя твое и рассказы твои о своем племени. Ты содержал меня в темнице. Зачем ты мучал меня?

— Дабы восстановить твои силы. Когда мы впервые встретились, на тебя было жалко смотреть. Падший воин. Блеклая тень своего величия.

— Как же мы встретились?

— Ты был укрыт снегами и истекал кровью. Мое племя предложил мне окончить твои страдания, но я разглядел в твоих глазах воинскую силу и решил вернуть её.

— Нет у меня сил, — вздохнул Акамир, — но память подсказывает мне, что они были. Я был могучим воином. Воином…не помню. Ничего не могу вспомнить.

— Совсем ничего?

— Какие-то несвязные кусочки прошлого, где я видел самого себя со стороны. Могут ли они быть всего лишь моей фантазией?

— Вполне могут, Акамир из Вержавска.

— Вержавск? Я оттуда?

— Да, Вержавск был твоим домом. Селение было уничтожено стаей волколаков около месяца назад.

— Волколак, — сквозь зубы процедил Акамир. — Я помню этих существ. Они погубили Ратибора. И всех жителей селения. Я не справился с ними. Я умер.

— Ты не умер, мой друг, — рассмеялся Херлиф. — Живые по-прежнему на твоей стороне.

— Я был лидером, — задумчиво продолжал Акамир, — и я не смог защитить селян. Много груза на моей душе, много ошибок. Нет жизни во мне. Быть лидером — значит вести за собой смерть. Устал я от этого.

— Тебе и не придется быть лидером, — вымолвил Херлиф. — Я предлагаю тебе отомстить волколакам за павших воинов. Я поведу тебя в бой, Акамир из Вержавска.

— Хороший ли из меня воин? — спросил он, указав взглядом на себя.

— Хороший, — твердо произнес Херлиф. — Один из лучших. Мое племя примет тебя в свое сердце и излечит раны твои, как душевные, так и физические.

— Очень великодушно с твоей стороны, — Акамир улыбнулся. — Благодарю за помощь, Херлиф, я принимаю твое предложение.

На том и решили. Уже на следующий день Акамир почувствовал себя лучше и вышел наружу, прогуляться по улицам разграбленного дикарями селения. Херлиф не мог скрыть своего удивления. «У тебя сильное сердце, Акамир из Вержавска. Не загуби его», — промолвил Херлиф. Пока Херлиф рассказывал об истории своего племени, Акамир разглядывал диковинные палатки, коими было усеяно все селение. Племя каменных островов отвергал излишний комфорт, опасаясь «растерять свои силы в мягких постелях и теплых хижинах». Однако избы не пустовали. Кране изнуренная женщина вышла на крыльцо и преклонилась перед проходящими мимо мужами. Один из них вдруг схватил женщину за руку и утащил за собой в ближайшую палатку. Акамир возмутился произошедшим, однако Херлиф просил его унять негодование. «Женщина ценна лишь в том случае, если может родить сильного мужа. Эта женщина заслуживает презрительного отношения, так как родила слабого» — рассказал Херлиф. Больных и слабых детей губили в сугробах. Эти законы были не по душе Акамиру. Не содержалось в нем такой жестокости, и не мог он принять её. Мужи сидели у своих палаток и яростно поедали сырое мясо, что не было лишено смысла. «Вода и огонь губят силу, заключенную в сыром мясе, — пояснил Херлиф. — Вот жители здешних селений поедали вареное мясо. Они были истреблены волколаками, потому что у них не было сил бороться с ними. У нас они есть». Херлиф пригласил Акамира в свою палатку. Внутри было жарко и дымно. В кострище тлели угли. Херлиф и Акамир уселись друг напротив друга и оголились по пояс.

— Жар закалит твое тело, а дым очистит душу, — молвил Херлиф. — Не противься этому.

— Я вспомнил кое-что, — сказал Акамир. — Воспоминание это смутное, но одну его деталь я помню ясно. Существо. Онопоказалось мне странным, ибо напоминало и волка, и человека одновременно. Я погубил его. Что это было за существо?

— Ответ на твой вопрос мы отыщем через два дня, — сказал Херлиф и, прикрыв глаза, совершил глубоких вдох. — Мои воины выслеживали этого волколака на севере, и многие из них погибли в схватке с ним. И вот он напал на тебе, и ты порвал ему пасть.

— Не припомню такого, — произнес Акамир, почесав затылок.

— Через два дня моя группа отправляется на север, разведать мертвые земли. Ты пойдешь с нами, Акамир из Вержавска. Я хочу воочию узреть твою силу.

— Я и сам был бы не прочь узреть её, — произнес Акамир. — Раз, как ты говоришь, умертвил волколака, будучи тенью своего былого величие.

Херлиф громко рассмеялся.

— Видно ты забыл пределы своих сил. Советую тебе хорошенько подготовиться к походу. Раз уж этот полуволколак пришел оттуда, значит мы можем столкнуться со знаниями и их порождениями. Нас ждет опасное приключение.

Через два дня группа выдвинулась на север. Их путь пролегал через нескончаемые снежные барханы и лесные чащи. Ветви сгущались, отчего их приходилось рубить мечом. Облака по обыкновению застилали практически все небо, что даже свет солнечного круга не мог пробиться через белую пелену. С каждым днем мороз становился все безжалостнее. Мужи шли молча. Каждый был погружен в свои мысли. Акамир без устали ворошил свою память. Ухватившись за случайное воспоминание, он пытался связать его с прочими, но ни одно из них не подходило. Все эти неудачи приносили ему страшные мучения. Головная боль отпускала лишь утром, но к вечеру возвращалась с удвоенной силой. Одним вечером ему довелось вытащить воина из поглотившего его сугроба, и этот случай неожиданно воззвал к памяти. “Был у меня сын, — вспомнил Акамир, — был, да вот не знаю я имени его и жив ли он”. Херлиф даже не пытался помочь Акамиру. «Очисти разум, и память сама вернется к тебе», — говорил он. Акамир пытался не думать о своем прошлом, но порой мысли навязчиво лезли в его голову.