Школьный Надзор - Шушпанов Аркадий Николаевич (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Без лицензии. Отследить вервольфа – задача не слишком трудная. По нарушениям среди этого контингента наш город, замечу, на одном из последних мест в России. Очень хороший показатель. Но здесь мы столкнулись с чем-то неординарным. Во-первых, эти волкулаки не действуют поодиночке. Они нападают стаей. Три-четыре особи. Некоторые потерпевшие говорят о пяти-шести. Но это нуждается в проверке. У страха глаза велики.
– Оборотни не охотятся стаями, – сказал Каин. – Только если в кино.
– Совершенно верно, – согласился дозорный. – Время трансформации у всех разное. Естественно, боевая группа перекидывается одновременно. Но у нас здесь не боевая группа.
Дреер вспоминал свое недавнее обучение. Стаи оборотней, конечно, истории были известны. Однако в условиях современного большого города такого уже давным-давно не встречалось. Только где-то далеко в глубинке, подальше от мощных Дозоров, и только если вожак-оборотень обучал молодняк. Но такие «дела» быстро раскрывались, и вожак неминуемо отправился бы под трибунал Инквизиции. А его подопечные также неминуемо попали бы сюда, в школу-интернат…
– Удивительно вот что, – продолжил Козлов. – Как правило, волкулаки стараются убить. Они на охоте и пленных не берут. Но эти действуют иначе. Собственно, погибших вообще нет. Пока нет. Но все может измениться, если мы их не возьмем. Крови они уже попробовали. Однако убивать все равно не стремятся.
– Зачем они тогда атакуют? – спросил Каин.
– Мы тщательно опросили потерпевших. Все – обычные люди. Память им потом стираем, не остается никакого шока и психотравм. Судя по всему… эта стая получает удовольствие от травли. Они преследуют ради преследования. Им нужны только эмоции.
– Но волкулак стремится попробовать плоти, – сказал учитель магической защиты, словно повторяя материал своих же занятий. – Мясо для него – как кровь для вампира. Концентрированная энергия, а микроэлементы, белки и углеводы – ее носитель. Стресс жертвы наполняет их Силой, как будто заряжает батарейки… – Каин уже не мог отделаться от привычки вещать, как на уроке. – Да и от крови оборотни не отказываются.
– В том-то все и дело, – кивнул дозорный. – Эти даже почти не кусают. Им нужен только страх. Паника. Отчаяние. В этом они черпают Силу.
– Очень необычно, – признал Каин.
– Это не самое необычное. Двоих человек они все-таки покусали. Эксперты осмотрели укус, сначала наши, потом Темные. Налицо все признаки оборотнической инициации. Только… ее не случилось. Есть отдельные элементы, в основном психологические. Например, потерпевшие могут видеть ауру. Или испытывают беспокойство и кратковременные провалы в памяти во время полнолуния. Но полноценно войти в Сумрак они не могут, и перекидываться тоже. У них ни шерстинки новой не выросло. Очень странная полуинициация. Мы впервые с таким столкнулись. Даже отправили потерпевших в научный центр московского Дневного Дозора. Формально это все-таки новые Темные. Однако сейчас это просто очень слабые Иные с неопределенной аурой.
– А при чем тут школа? – спросил Каин.
– Потерпевшие описывают нападавших как очень некрупных особей. Некоторые даже решили, что на них напали бродячие собаки. В любом случае это явно подростки. Можно сказать, сейчас в городе действует банда неустановленных Иных в возрасте до шестнадцати лет. Мы разрабатываем разные версии, проверяем контакты зарегистрированных оборотней. Хотя детей вполне мог инициировать какой-то гастролер, и вообще не в нашем районе, а затем пошло по цепочке. Как наркомания, простите, только здесь один другого укусил, а не подсадил на иглу или дал покурить. Однако есть еще одно обстоятельство… Эдуард Сергеевич, разрешите пульт.
Козлов повернулся к директору.
– Конечно, – ответил Сорокин.
Погасло освещение, как будто подчеркивая, что речь пойдет о делах Тьмы. Проектор из-под потолка бросил пучок лучей на белое полотно развернувшегося экрана.
– Вот карта вашего района, – комментировал дозорный.
Зажглись, мигая, несколько прямоугольников.
– Это школа-интернат. А вот места, где совершены нападения.
Загорелись красные кружки. Один, другой…
– Как видите, хотя школа стоит на окраине, почти все инциденты происходили и происходят довольно близко.
– Это ничего не доказывает, – раздался в темноте голос математика Варгаса.
– Разумеется, – спокойно ответил Козлов. – Мы знаем, что ваши ученики без взрослых не выходят за пределы территории. Вернее, о других случаях пока не известно… Тем не менее слишком много косвенных улик. Местоположение школы. Возраст нападавших. Отсутствие следов – они потом как сквозь землю проваливаются. Вернее, уходят в Сумрак.
– Оборотни не уходят в Сумрак надолго, – возразил Каин. – Они трансформируются с помощью Сумрака, но не погружаются глубоко.
– Вы правы, – опять согласился Козлов. – Господа, я озвучу одну из версий, ради которой пришел. Мы пока не подозреваем учеников из числа волкулаков. Но можно предположить, кто-то хочет, чтобы мы так думали.
– Но зачем? – спросила воспитатель из Светлых Надежда Храмцова.
– Например, с целью дискредитировать саму идею школы и эксперимента в целом. Или, возможно, кто-то из учеников, способный перекидываться, нашел способ убегать на свободу и хочет, чтобы заподозрили других. В любом случае я прошу оказать содействие. Сообщать обо всем странном в поведении детей. Любые детали. Они уже кусаются. В следующий раз могут загрызть.
– Обо всем странном, говорите… – задумчиво сказал школьный психолог, ученик самого Карла Густава Юнга. – У нас, извините, тут все странные. Как все дети. А они к тому же не простые дети.
– Нас особенно интересуют низшие Темные средних классов.
– Господин дозорный, – официальным тоном вдруг произнес Варгас. – Даже вне пределов школы Темные не обязаны выдавать нарушителей без требования Инквизиции. А на территорию школы юрисдикция Дозоров вообще не распространяется. Вы не вправе ожидать, что Темные педагоги будут доносить на своих же учеников.
– Я не могу приказывать или требовать, – ответил Козлов. – Вы совершенно верно говорите – я не вправе даже ожидать. Пока я могу лишь просить. Но я пришел не для того, чтобы обвинить кого-то. Больше того, мы вообще не хотели бы найти доказательства причастности школы, сеньор Варгас. Если вдруг окажется, что кто-то из учеников травит людей по ночам… Вы понимаете, что будет поставлен вопрос о целесообразности школы? А ведь не только вам хотелось бы ее сохранить. Если смешанный интернат закроют, это значит – город потеряет статус. Это значит, что в нашем Дозоре опять будет только четверо сотрудников на семьдесят семь Темных. Это значит, ситуация в городе будет как везде по стране. Может, чуть лучше, может, чуть хуже. Будет как всегда, а не как сейчас. Я очень этого не хочу. А вы, сеньор Варгас?..
Завуч молчал, только поднимались и опускались крылья его орлиного носа. Саласар-Диего вообще был невысокого роста, а по сравнению с Козловым выглядел и вовсе гномом.
Директор Сорокин тоже молчал. Хранили молчание педагоги. Понятное дело, и портреты, эти вечно немые высокие гости, тоже безмолвствовали. Свой тихий голос подавали только часы.
– Пока Ночной Дозор придерживается официальной версии о группе «диких» Иных. Последствий они не понимают, о Договоре не знают. А современная масскультура даже рисует оборотней в привлекательном свете. Возможно, они чувствуют школу на уровне инстинктов, как средоточие Силы, а когда перекидываются, то просто-напросто чуют своих. Потому и ошиваются поблизости… Кто-то из учеников тоже мог их почувствовать. Дети быстро находят общий язык. Наша задача сейчас – как можно быстрее изловить оборотней. Если не успеют натворить дел, я лично приложу усилия, чтобы они оказались в числе ваших новых учеников. Полагаю, здесь их смогут вразумить. Именно поэтому я прошу о содействии. – Козлов надавил на «прошу», как еще недавно Варгас – на «доносить». – Мы уже направили запрос в Инквизицию, чтобы на территории школы временно было разрешено находиться сотрудникам Ночного и Дневного Дозоров.
