Дракон должен умереть. Книга III (СИ) - Лейпек Дин (книги .TXT) 📗
Бертрам хотел, чтобы она была королевой. Но сколько еще она сможет ею быть?
***
Несмотря на постоянное чувство одиночества, общение с людьми давалось Джоан с трудом. Быть может, дело было в том, что все, абсолютно все что-то хотели от нее. Они приходили к ней с проблемами, а не с решениями, они хотели от нее ответов на свои вопросы, они просили ее, не задумываясь о том, чего ей может стоить выполнение их просьб.
И однажды к ней пришли с просьбой, которую она совсем не готова была выполнить.
Леди Теннесси, одетая в черное, сидела в кресле, а Джоан, одетая в белое — за своим столом. Его шириной и массивностью она пыталась отгородиться от всего, что принес с собой этот визит — и от мыслей о Генри, и от страшного сознания, что леди Теннесси постарела. Она держалась так же строго и прямо — но на лице появились новые морщины, а волосы, раньше едва тронутые сединой, совершенно побелели.
Но хуже всего были ее глаза. Усталые, старые глаза.
— Джоан, — леди Теннеси сразу обратилась к королеве по имени, разрушая все преграды, на которые так надеялась Джоан. — Он уходит. И больше не слышит меня. Я пыталась удержать его, до последнего — но больше мне это не под силу.
— Никому не под силу, — заметила Джоан, еще надеясь, что ее не станут ни о чем просить.
— Никому, — согласилась леди Теннесси. — Кроме тебя.
Джоан опустила взгляд.
— Ты должна поехать к нему. Как можно скорее. Иначе он исчезнет совсем — и будет слишком поздно.
Джоан горько усмехнулась. Всем нужно от нее только одно.
— Все только и говорят мне о том, что я должна, — пробормотала она. — Как будто я все еще сильнее других. Или выносливее. Как будто я могу больше, чем другие. А я не могу! — вдруг яростно крикнула Джоан, вскочив и зло посмотрев на леди Теннесси через стол. — Я больше не могу, слышите!
Леди Теннесси спокойно выдержала ее взгляд.
— Нет. Не слышу. И никто не услышит. Возможно, Генри услышал бы — но он стал драконом ради тебя, а ты не хочешь помочь ему остаться человеком.
Джоан тяжело дышала. Медленно опустилась в кресло и прикрыла глаза рукой.
— Я не могу, — еле слышно повторила она. — У меня нет сил еще и на это.
— Я знаю, — неожиданно мягко произнесла леди Теннесси. — Но кроме тебя это никто не может сделать.
Джоан не отозвалась.
— Я могла бы сказать, — продолжила леди Теннесси, — что это нужно тебе самой. Что ты никогда себе не простишь, если не поможешь ему, что он — единственный человек, который может снять с тебя это бремя. Но я не люблю врать. Я приехала не поэтому.
Леди Теннесси замолчала. Джоан отняла руку от лица. Щеки были мокрыми.
— Почему вы приехали? — спросила она устало.
— Он мой сын, Джоан, — глухо ответила леди Теннесси, и именно эта безжизненность, отсутствие привычной силы и уверенности заставили Джоан вздрогнуть и присмотреться внимательней к своей собеседнице.
— Он мой сын, — продолжила та. — Я привыкла к тому, что он может пропасть надолго. Но я не готова к тому, чтобы он пропал навсегда. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не произошло. В том числе — использую тебя, хотя ты и говоришь, что не можешь этого сделать. Но я буду уговаривать тебя, давить на тебя, пока ты не согласишься. Когда у тебя будут свои дети, ты, возможно, поймешь меня, — добавила леди Теннесси.
— У меня никогда не будет детей, — тихо сказала Джоан.
— Почему? — теперь настал черед леди Теннесси внимательно присмотреться.
— Что-то во мне поломалось, — грустно улыбнулась Джоан. — Еще когда я была драконом. Наверное, я слишком часто и слишком долго пользовалась тем, что я не человек. И в конце концов перестала им быть. Я надеялась, что теперь все поменяется.
— Но не поменялось, — леди Теннесси не спрашивала.
Джоан только покачала головой.
— Генри знает?
— Нет. Я хотела сказать ему... до. Но не успела. А потом столько всего произошло, и так сложно было вообще о чем-нибудь с ним говорить... И я ждала, что у меня все образуется. Но прошло уже три месяца. Я не думаю, что что-то изменится.
— Но, может быть, надо подождать еще? — неуверенно начала леди Теннесси. — Женский организм сложно устроен, бывают всякие... сбои. И уж тем более никому не известно, что бывает после того, что произошло с тобой. Быть может, нужно больше времени?
Джоан слабо усмехнулась и снова посмотрела в окно. Она не хотела говорить леди Теннесси, что, кажется, больше времени у нее и нет. С каждым днем становилось все хуже. Она не знала, сколько ей осталось — месяц? Два? Сколько сил отнимет у нее эта поездка? Совершенно бессмысленная — потому что Джоан точно знала, что спасать некого. Генри давно исчез.
Она повернулась к леди Теннесси и покачала головой.
— Я не могу все бросить и уехать. Я должна быть здесь. Простите.
Леди Теннесси ничего не ответила. Кивнула, но не Джоан, а как будто самой себе. Встала из кресла — гордая, высокая, сильная. А затем опустилась на колени и склонила голову.
Джоан вскочила.
— Леди Теннесси!.. — воскликнула она испуганно, в совершенном ужасе от того, что видела. — Встаньте!..
— Я умоляю тебя, — тихо проговорила та. — Помоги ему.
Джоан торопливо обошла стол.
— Встаньте, прошу вас.
— Джоан.
— Леди Теннесси, ну же, — Джоан подошла к ней, не зная, что делать. Поднимать силой? Та была выше и тяжелее ее, а Джоан и сама не очень крепко стояла на ногах, она не справится. Она больше ни с чем не может справиться.
Ничего не может.
И вдруг жуткая слабость, куда сильнее обычной, навалилась на нее, и Джоан тоже опустилась на пол — черный и белый шелк встретились, столкнулись белой и темной волной. Джоан опустила голову на руки и расплакалась. От отчаяния, бессилия и страха.
Тонкие руки обняли ее и прижали к черному шелку.
— Пожалуйста, Джоан, — прошептала леди Теннесси. — Поезжай к нему. Я останусь здесь, потому что я больше ничего не могу там сделать. Но ты сможешь, я знаю. Ты всегда заставляла его быть человеком. Попробуй еще раз. Прошу тебя.
Джоан всхлипнула — и слабо кивнула. В конце концов, она все равно ничего не может.
Не все ли равно, где?
***
Она отправилась, как и подобает королеве — со свитой, слугами, охраной. Но в замке барона Вайлера, в одном дне пути от Тенгейла, Джоан сказала Баррету-младшему:
— Дальше я поеду одна.
Они стояли в пустом холле — Баррет случайно узнал, что королева собралась выезжать без свиты, всего с парой слуг. Он пытался было возразить, но она покачала головой:
— Я не знаю, что там.
— Моя королева...
— Со мной все будет хорошо. Если через три дня я не вернусь вместе с королем — поезжайте в Тенгейл. Но не раньше.
Баррет шагнул вперед.
— Позвольте хотя бы мне отправиться с вами.
— Хорошо, — согласилась Джоан. Баррет вздохнул с облегчением.
Когда они подъехали к Тенгейлу, солнце уже село. Из ущелья поднимался густой туман. Баррет протрубил королевский сигнал — перекидной мост медленно опустился над провалом. Джоан внимательно вглядывалась в лица стражников, но те были совершенно равнодушными.
На верхнюю террасу успела заползти молочная мгла, как будто замок постепенно тонул в ней. У дверей Большого дома их ждала экономка — вероятно, слышала сигнал у ворот. Возможно, она давно ждала этого сигнала. Джоан всмотрелась и в ее лицо. Да. Ждала.
— Где он? — спросила Джоан, как только они оказались в холле. Свет шел только от свечи в руке экономки, верх лестницы тонул в полумраке. Экономка кивнула на двери слева.
— Быть может, вы хотите отдохнуть с дороги, ваше величество? — спросила она осторожно, но Джоан покачала головой и направилась к дверям. Баррет пошел следом. Королева остановила его.
— Нет.
Ее голос глухо отозвался в пустом холле, и Баррет понял — сейчас спорить бесполезно. Он положил руку на меч и встал у входа в зал. Джоан осторожно приоткрыла дверь и проскользнула внутрь.
