Тень Феникса (СИ) - Горянов Андрей (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Неизвестно, чем бы закончилась эта мясорубка (хотя вполне очевидно, что ничем хорошим), если бы шум битвы не прорезали звуки сразу нескольких сигнальных рогов. Было совершенно непонятно, с какой стороны они исходят, и создавалось впечатление, будто трубят отовсюду разом. Сердце радостно колыхнулось, услышав боевой клич уштаров, но в тот момент я даже не сообразил, что союзников, верно, не больше четырёх сотен. В этот момент рядом со мной возникла грозная фигура Цикуты, залитая кровью с головы до ног. Моргенштерн в его руке потерял большую часть шипов и теперь больше напоминал не утреннюю звезду, а кровавую луну, обляпанную кусками плоти. Рядом с инквизитором сбилась небольшая часть отряда, составляющая теперь некое ядро сопротивления, медленно, но непреклонно продолжающее движение вглубь армии неприятеля.
— А, ты еще жив, мой мальчик, — с какой-то странной веселостью в голосе, завидев меня, воскликнул Цикута, — неплохо для человека, первый раз побывавшего в настоящем бою.
— Думаю, везения моего хватит на какое-то время, а потом нас всех перережут, — голос мой предательски дрожал, но в царившей вокруг суматохе это было вряд ли заметно.
На ответ у инквизитора уже не оставалось времени, и мне волей-неволей пришлось присоединиться к его самоубийственной атаке на замешкавшегося неприятеля, сбавившего на минуту свой яростный натиск. Снова отчаянная рубка, снова попытка прорваться. Вот только куда? В какой-то момент я заметил, что вьюга стала стихать, и впереди виднеется открытое пространство, на котором происходит какое-то действо. Я даже не успел осознать, что всё это не к добру, когда мощный порыв ветра внезапно ударил меня прямо в лицо, удар даже не урагана, а будто лапы рассвирепевшего великана в одно мгновение выбившего меня из седла. Я всем телом рухнул в истоптанное сотнями ног и копыт месиво из грязи и крови, едва не лишившись при этом сознания от удара, выбившего из легких весь воздух, а из головы — все мысли и чувства. Смягчили падение лишь пара мертвых и пара еще живых тел. Тут же в нагрудник мне ударило копыто, едва не проломившее грудину, в последний момент соскользнувшее в сторону. Ураганный ветер снес и людей и лошадей, и сейчас и те и другие, смешавшиеся в ледяном болоте, пытались подняться на ноги, не переставая при этом сражаться друг с другом. Кого-то придавило лошадиным телом, и он страшно кричал, пытаясь вытащить из-под него переломанные конечности, кто-то и вовсе упал замертво со сломанной шеей, некоторые инквизиторы в тяжелых латах, вылетев из седла, словно камни из требушета, оставили за собой целую полосу изломанных тел. Битва превратилась в побоище, и никто уже, казалось, не представлял, где друг, а где враг, поскольку багряные доспехи присутствовали и с той и с другой стороны, и при этом и те и другие покрывала бурая грязь и ледяная корка.
Я едва мог шевелиться, а всё тело, казалось, превратилось в один сплошной, непрестанно болящий ушиб. В голове звенело, а во рту было солоно от крови, текущей потоком из выбитых зубов. Чудовищным усилием, превозмогая казавшуюся непосильной тяжесть доспехов, я поднялся на ноги, неловким ударов меча отводя удар копьём. Вокруг вместе со мной поднимались и солдаты Гордиана, чему я активно попытался помешать, в итоге лишь потеряв спату, которую уже не могли удерживать отшибленные пальцы. На помощь мне пришел родовой меч, слишком короткий для конного боя, но идеально подходящий для этой мясорубки. Рукоять, казалось, жгла огнём, но вместе с тем я чувствовал странную силу, исходящую от него. Трибун оправдывал своё имя, разговаривая с врагом на языке стали, кромсая доспехи как бумагу, разрубая мечи и копья, заставляя неприятеля внимать его голосу. Никогда прежде я не чувствовал себя таким… могучим, непобедимым и искусным. И позже я еще много раз корил себя за то, что отказывался носить этот меч после того как отец вручил его мне.
Вокруг меня постепенно стало образовываться свободное пространство, и враги, устрашенные голосом Трибуна, стали отступать, а союзники, немногие из тех, что смогли подняться, собирались вокруг, прикрывая тылы и фланги. Рядом со мной внезапно возникла огромная фигура кира Амплия, лишившегося и шлема и щита, лицо которого превратилось в кровавое месиво, на котором выделялись только безумно горящие глаза.
— Нам нужно убить их инженера! — почти мне на ухо проорал он, показывая мне рукой куда-то за спину.
Я обернулся в ту сторону, и увидел знамёна Великого маршала, теперь уже отлично различимые, когда метель почти стихла. Всего в сотне футов от нас, казалось, лишь рукой подать. Я лишь коротко кивнул, и ринулся вперед, не заботясь о защите и надеясь только на прочность собственных доспехов. Трибун вспорол кольчугу вставшего на пути воина и вскрыл его от живота до подбородка, словно тот был из воска, но засел в щите следующего противника, пробив его насквозь и войдя по самую рукоять. В руку мне тут же прилетел удар мечом, звякнул погнувшийся наплечник, а в следующее мгновение нападавшего уже зарубили подоспевшие инквизиторы. Не без труда выдернув оружие, я снова бросился вперед, нанося теперь уже только рубящие удары, прокладывая путь и себе и тем, кто шел за мной следом. Усталости будто и не было, я ощущал такой подъем внутренних сил, что, казалось, мог бы рубиться бесконечно долго. Увы, врагов было слишком много.
Сложно сказать, сколько длился этот прорыв. Может быть лишь пять минут, а может быть и пять часов. Инквизиторы, шедшие со мной, падали один за другим, сраженные мечами, копьями и молотами боевых братьев, подоспевших к месту нашего прорыва. Они, в отличие от прочих солдат ордена, не знали страха, не прогибались и не отступали, и один пропущенный удар боевого молота едва не стоил мне жизни, опрокинув меня на спину. Без сломанных ребер явно не обошлось, но я уже не чувствовал боли, и даже не успел удивиться такому повороту событий. Когда я поднялся на ноги, вокруг уже лежали только мертвые тела и трое оставшихся в живых инквизиторов, среди которых был и кир Амплий, хромавший на левую ногу, но всё еще вполне боеспособный. Я оглянулся и с удивлением обнаружил прорывающийся в нашу сторону конный отряд, вне всякого сомнения, возглавляемый Цикутой. Теперь, когда метель окончательно стихла, я наконец смог разглядеть место, в котором оказался: небольшая низина, со всех сторон окруженная крутыми холмами, в которую успела втянуться основная часть армии Гордиана. По всей видимости, в первый раз мы и вправду столкнулись с авангардом, вот только предупредить идущие следом подразделения они не успели, и теперь мы оказались в самом сердце войска противника, окруженные со всех сторон. «Этот фанатик привел нас на верную смерть» — единственная мысль, которая пронеслась у меня тогда в голове. Слепая ярость захлестнула моё сознание, гнев и обида за бесцельно проделанный путь, в конце которого снова одна лишь смерть. Позади меня остались сотни мертвых тел, мясорубка, в жерновах которой продолжали перемалываться остатки ударной кавалерии инквизиции, а впереди ощетинился копьями строй личной гвардии Великого маршала, неспешно катящийся к месту нашего крошечного прорыва. Белый феникс на багряном флаге казался вымокшим и замерзшим голубем, а разверзнутый клюв будто кричал: «Беги, глупец, всё кончено!».
Но вместо этого я бросился вперед, словно герой древних мифов, в одиночку противостоящий целому войску. Из-за щитов вперед выступила шеренга арбалетчиков. Я бежал, и слышал, как за моей спиной бегут еще трое таких же сумасшедших храбрецов, сознание которых затмило какое-то странное отчаяние, граничащее с фанатизмом. Эти трое взрослых мужчин шли за мной, совсем еще юнцом, впервые увидевшим настоящую битву, идя в последнюю отчаянную атаку. В следующее мгновение все они погибли, пронзенные сразу несколькими болтами, с такого расстояния прошибающими любой доспех. А я всё еще был жив. А еще через мгновение стрелы обрушились уже на строй противника. Уштары наконец вступили в бой.
Глава 16
Фема Альбайед была образована в шестнадцатом году недавно восстановленной Шестой империи командующим остатками сил стёртого с лица земли Клемноса. Вместо восстановления древнего города легионы ушли на юго-восток, образовав военно-административный округ Альбайед на месте одноимённой варварской сатрапии. До сей поры данная территория существует на автономных правах, поскольку сложная политическая обстановка с соседними государствами и постоянные войны с местными племенами не позволяют преобразовать её в полноценную провинцию.
