В поисках Королевы роз (СИ) - Матыцына Полина Александровна (читаемые книги читать txt) 📗
Проснулся он даже не на рассвете, много позже. В доме шумно хлопотала Легна.
— Доброе утро, — сонно сказал принц.
— Доброе утро, Кашуэ, — усмехнулась старуха. — Вижу, вчера моя помощь даже не понадобилась? Жаль, сегодня так легко отделаться у тебя не выйдет: это пик мощи полтергейста. И мои ослабляющие заговоры и травы уже не подействуют, а если и помогут, то лишь в треть силы.
— Советуете снова умотаться до потери сознания? — попытался съехидничать Кашуэ, отчаянно зевая.
— Говорю же, не выйдет! Чем ты только слушаешь, — глаза женщины сердито сверкнули. — Сегодня тебе не удастся уснуть, даже если я тебя снотворным напою. Третья ведь ночь! И от кобольда помощи не жди, он ко мне перебрался, да не от страха, а потому, что полтергейст его защиту окончательно сломал. Печь тебе больше не помощница.
— А огонь? — сообразил Кашуэ. — Они ведь могут бояться печи из-за огня?
— У печей — своя магия. На них дом держится, да семейный очаг ими хранится. Так что вовсе не из-за огня злые духи печей боятся. Но с пламенем у них свои счёты — только пламя это должно быть собственными руками добытое. А как ты искры из дерева да трута добудешь, весь дом не спалив?
Огнивом Кашуэ пользоваться умел. Но вот про высекание огня из кусочков дерева только слыхал.
— А огниво — никак? — почти жалобно спросил он. Отказываться от поддержки пламени как-то не хотелось.
— Никак, — отрезала Легна.
— Какое мне нужно дерево? — мужчина почти сполз с печи, мечтая о бадье с водой и свежей одежде. — И как мои люди?
— Дня четыре — и будут полностью здоровы, — сообщила Легна. — Смогут с тобой продолжать путь. А дерево — его ж не только найти, его высушить особым образом нужно! Счастье твоё, есть у меня несколько деревяшек подходящих, на крайнюю беду берегла, да тебе нужнее.
Кашуэ отправился за нею. Действительно: и раненые, и обожжённые солдаты выглядели намного лучше, словно пострадали не пару дней назад, а недели три. Мужчина поел, пообщался со спутниками, натаскал и нагрел воды (посочувствовав дворцовым слугам), и долго млел в бадье. Думать о предстоящем вечере не хотелось.
— Иди-ка сюда! — позвала принца, стоило ему устроиться на лавке на солнышке Легна. — Ишь, разнежился.
— Что, уже второе задание? — шевелиться не хотелось.
— Второе задание, можно сказать, сейчас выполняешь: деревню от нечисти защищаешь. Вот третье — оно посложнее будет, но это потом, не сегодня. Ты дерево-то держи, — в руки мужчине рухнули несколько маленьких чурбачков. — Дров натаскай в печь — или ты мебель жечь собрался? И побольше дров натаскай, а то кончатся не вовремя… Оружие проверь — вдруг да понадобится. Ещё о чём позаботься. Что за молодёжь пошла, ни о чём думать самостоятельно не желают.
— Разве это — второе задание? Вы же говорили, я кобольду помогаю…
— Одно другому не мешает. Или подвигов мало, хочешь ещё с десяток? Так я быстро тебе подвигов соображу: у меня и колодец давно не чищен, и крыльцо обвалилось, и…
— Стойте, стойте! — поднял руки принц, защищаясь. — Я вам Мариэ для этого отправлю, хорошо? И ещё пару здоровых ребят, всё равно остальные присмотра уже почти не требуют. Они вам и колодец почистят, и крыльцо починят, и дом где надо подновят. От меня всё равно толку мало будет, я же принц!
— И умеешь только железками махать, — согласилась Легна. — А надо бы уметь руками что-то делать.
— Но зачем принцу — чинить крыльцо, например?
— А коли какой старушке помощь понадобится?
— Понял, — вздохнул Кашуэ. — Я могу хоть кого-то в помощники взять?
Легна разрешила. Один из солдат был когда-то деревенским парнем, попавшим в гвардию за доблесть, и потому смог помочь Кашуэ в нелёгком деле ручной работы. К вечеру принц уже твёрдо знал: старуха оказалась права. Легче изгнать десяток полтергейстов или сразиться с пятью… нет, шестью химерами, чем починить одно крыльцо или вычистить колодец. Хорошо хоть, дрова нарубил Мариэ… представить себя ещё и рубящим дрова селянке (и себе про запас) принц так и не смог.
Поужинав с остальными, он вошёл на постоялый двор. Постоял пару минут у дверей, глядя на заходящее солнце, и решительно захлопнул их. Развёл простое пламя в печи, проверил, как лежат дрова и на месте ли — в кармашке — заветные чурочки. Выпил «винной воды». И сел у печи, ждать признаков появления полтергейста.
Ждать пришлось неожиданно долго. Кашуэ уже начал думать, что кобольд и Легна что-то передумали, или ошиблись, и всё наладилось само собой, как пол под ногами мелко завибрировал. Дом трясся, словно собираясь вырвать из земли фундамент и отправиться на поиски приключений.
Тряска становилась всё сильнее. Кашуэ вскочил на ноги и ухватился за бок печи, чтобы держать равновесие, а не скользить по полу то вправо, то влево, то ещё куда-то. В правой руке мужчина сжимал меч. Чем он может помочь, Кашуэ не знал, но вооружённым чувствовал себя увереннее.
Внезапно тряска прекратилась. И дом наполнили звуки. Унылые, тягучие, потусторонние… В первый момент мужчина действительно вздрогнул от испуга, но быстро взял себя в руки:
— Мы в щели бутыли подсовывали и батюшкиных фавориток так пугали. Или тех леди, которые нам поучениями докучали, — сообщил он гудящей пустоте. — Сестрица ещё по тональностям эти бутыли подбирать любила, чтобы поинтереснее было.
Пламя в печи взмыло ввысь и резко погасло. Словно его затушили резким порывом отсутствующего ветра. Что ветра! — воздух стал таким густым и неподвижным, что мужчина и дышал-то с трудом.
Похолодало. Несильно, только вот пробирало до самых костей. Пар изо рта отсутствовал, а руки уже превратились в ледышки, и отогреть их дыханием — холодным и безжизненным — не удавалось.
Входная дверь призывно распахнулась. «Уходи!» — манила она. Там, за порогом, тепло, живой воздух, свет растущего месяца, а здесь… Что тебя ждёт здесь, кроме смерти? — молчаливо вопрошала тьма.
Желание бросить всё к Небесному Древу и уйти становилось непереносимым. Кашуэ поймал себя на том, что ноги уже делают шаг, второй, третий.
— Стоп! — он даже уколол себя в ногу кончиком меча, сбрасывая одурение. — Нечестно играешь, парень!
Призыв к совести оказался бесполезным: видимо, она у духа отсутствовала полностью. Подумав об этом, Кашуэ внезапно представил себе усовестившийся полтергейст, нарисовал картинку, как тот вежливо извиняется и предлагает помощь в восстановлении разбитого, а потом ещё и хлопочет по дому под присмотром сердитого кобольда, который припоминает каждый пострадавший черепок. И рассмеялся. Во весь голос, не сдерживаясь и почти физически ощущая, как отползают удивлённые смехом и бесстрашием человека щупальцы тьмы.
Но передышка длилась недолго. В голове стали возникать мысли. Грязные, злые, неприятные мысли о том, что он один, и ни один из так называемых друзей — даже Мариэ! — не присоединился, не попытался помочь, не заглянул с поддержкой. Что сестра теперь наследница, и этот статус может ей приглянуться куда больше статуса просто принцессы. Что Легна издевалась над ним, и лишь случайность помогла найти злосчастные растения. Что его невеста будет лишь рада разрыву договорной помолвки, ведь она никогда его не любила, да и любил ли его хоть кто-нибудь?
Мыслей было много. И ни одной приятной. Все они давили на чувства одиночества, ненужности, непригодности. Умом Кашуэ осознавал их лживость и чужеродность, но они пробирались исподтишка, снова и снова заставляя ёжиться от непонятного внутреннего холода. А за ним следом приходили страхи.
Страх одиночества, страх предательства, страх, смешанный с безумной виной: о, эта вина давила на принца сильнее веса трёх-четырёх породистых тяжеловозов. И пусть на деле вины Кашуэ не было ни в чём, страхи упорно нашёптывали, что если бы он не родился, то…
То королева не рискнула бы родить второго ребёнка, фальшивая фея не смогла бы подставить короля с поиском несуществующего цветка, да что там, даже химера бы не уничтожила деревню с неизвестным принцу названием, и полтергейст не занял бы «Гусёнки», в которых не осталось знаменитых когда-то породистых гусей.
