В поисках Королевы роз (СИ) - Матыцына Полина Александровна (читаемые книги читать txt) 📗
Последнее оказалось перебором. Кашуэ уже почти поддался, уже почти согласился с тем, что не должен был существовать, но гуси оказались перебором. Может быть, потому, что гусей он уважал исключительно на столе, с соусом и яблоками. А чувство вины ещё и за то, что он ест мясо… Это стало последней каплей. Он встрепенулся и, разгоняя окутавшую тьму мечом, закричал:
— А не пошли бы вы, уважаемый полтергейст… Прямо, потом налево и в баню, у банника блох искать! Тогда жизнь вообще существовать не должна, коли вам поверить. Поскольку любая жизнь рождается и продолжается и благодаря смерти тоже. А уж в праве жизни на жизнь не мне сомневаться, коли не я её создавал.
Полтергейст зло и разочарованно взвыл. И тьма обрушилась на Кашуэ, пытаясь задавить, поглотить, растворить в небытии. Но тот выхватил чурочки и принялся отчаянно высекать искры, стараясь не упустить ни малейшего шанса поджечь трут, а за ним и растопку для дров.
И искры стали вылетать. Не в ту же секунду, нет, лишь через пару затянувшихся для принца мгновений — но вот уже на конце палочки загорается неверный язычок огня. Тьма старается задуть его, даже затхлый неподвижный воздух начинает двигаться, но Кашуэ уже пересаживает слабый огонёк на трут, а тот помещает в растопку. И, заговорённые Легной, не иначе, дрова моментально вспыхивают. От тёплого ровного пламени, неестественно золотого и удивительно живого, на сердце становится уютней и спокойнее. На долю секунду мелькает в языках огня алая ящерка — неужели саламандра? — но это, конечно, только иллюзия. Впрочем, даже её достаточно, чтобы дать Кашуэ немного сил. И времени. А до рассвета ещё с пару часов…
Когда дрова заканчиваются, и тьма с холодом и страхами снова наступают, Кашуэ спокоен. Он благодарен гаснущему огню, и эта благодарность сильнее мрака с его подручными. Да, принц не солдат из сказок, способный не испугаться не то, что полтергейста — призраков, а то и живых мертвецов, но его сердце окрепло. Тёплые воспоминания об отце и сестре, друзьях, светлых событиях и моментах, которых, на удивление, оказалось немало — всё это дало мужчине силу. А ещё — ему очень хотелось, чтобы в «Гусёнки» вернулись жители. Люди, которые потеряли всё: дома, имущество, родину — лишь потому, что из-за чьей-то злобной прихоти хранитель одного из домов, добронравный кобольд, переродился в чудовищного, вечно голодного духа. И подобное не должно больше случиться. Нигде.
С этой уверенностью Кашуэ и встретил рассвет.
— Живой, — с наигранным удивлением и правдивым облегчением встретила его Легна, наблюдая, как пошатывающийся от изматывающей усталости, и физической, и душевной, принц выходит на крыльцо постоялого двора. — Коли так, полку в погребе прибьёшь, мне уже не по возрасту по погребам с молотками да лестницами шастать.
— Уважаемая моя Легна, — широко улыбнулся мужчина, — я принц. С меня и крыльца вчерашнего хватит, до сих пор руки болят. Так что с погребом вам поможет Нитао. А с меня достаточно приказа. Нитао! Помоги достопочтенной. На сегодня ты в её полном распоряжении.
— Ваше высочество! — на лице выглянувшего во двор солдата отразился ужас. История о чинящем крыльцо принце уже разошлась среди путников, наделив Легну сверхъестественными силами даже больше, чем было на самом деле.
— Я принц? — обманчиво ласково поинтересовался Кашуэ. Нитао уныло кивнул. — Мои приказы ведь не оспариваются? Тогда шагом марш. Распоряжения дамы выполнять беспрекословно. А я — спать.
И спал он до самого вечера.
Разбудил его аромат запечённого мяса с овощами. Уже почти здоровые солдаты как раз рассаживались на ужин, и Кашуэ вместе с ними вознёс хвалу прекраснейшей и внешне, и душевно хозяйке, заставив Легну не раз замахнуться половником и пригрозить оставить льстецов без ужина.
Было настолько… по-домашнему, что возвращаться в реальность совершенно не хотелось. И когда солдаты, рассевшись у печи, стали рассказывать друг другу байки, а Легна и кобольд дружно поманили принца за собою во двор, Кашуэ пару минут старательно делал вид, будто не замечает их молчаливого призыва. Но те не сдавались, и выйти ему всё же пришлось.
Легна села на верхнюю ступеньку высокого трёхступенчатого крыльца и до
была из закромов широкой юбки странную керамическую чашку, состоящую из двух чашек. Кобольд примостился рядом, начищая крышку от чугунка.
— Травы да ароматы лишними не бывают, — поймала старуха удивлённый взгляд принца, — Да и устала я нонче.
И разожгла в нижней чашке, залитой воском, огонёк. Налила в верхнюю ёмкость воды, добавила туда несколько капель из двух или трёх пузырёчков. Поплыл диковинный аромат. В огонёк Хранительница бросила пучок сухих травок, и те задымились тёмно-серыми колечками.
— Слушай внимательно, твоё высочество, — заговорила Легна через пару минут тишины и десяток дымовых колечек, уплывших в закат. Принц заворожённо наблюдал за их полётом. — Я давно уже странное замечать стала, да только всё это мелочи по отдельности были. То лисы в другое место перебрались, то куры нестись перестали, то перепела гнёзда забросили, а люди переселяться стали. И про химеру я слыхала, да только выследить её мне не удавалось, слишком мощные чары её от меня закрывали. А случайно встретить её никак не получалось — избегала она меня как будто. Да и «Гусёнками» я не интересовалась, знала, есть здесь пара духов домашних, думала они сами и разберутся. В «Осинках» беда куда серьёзнее. Но если сложить всё происходящее… — старуха на миг замолчала, затягиваясь, и выдохнула очередное колечко дыма. — Плохо дело, твоё высочество. Треугольник — фигура не из самых сильных, мне повредить не сумеет, но вот людям, да и другим живущим, бед принести может немало. Уже принёс, как видишь. Лес пострадал и две деревни, а третья деревня и вовсе дотла сожжена.
— Что именно происходит в «Осинках»? — спросил принц, уже готовый бежать, защищать, спасать.
— Подожди, неугомонное ты высочество. Завтра к ночи в «Осинках» будешь, заодно и третье задание моё исполнишь, — Легна тяжело вздохнула, глядя в закатное небо над лесом. — Задания заданиями, но я бы и просто от помощи твоей не отказалась. Сама по себе химера пройти границу не могла. И полтергейст по себе не заводится, его призвать надо. И то, что «Осинкам» угрожает, само из воздуха не возникло. Всю эту нечисть-нежить кто-то призвал. Кто-то очень сильный. Призвал, разорвав границу. Прорывы-то я нашла и запечатала, но думала, без последствий обойдётся. Не обошлось.
— Сударыня, — начал мужчина. Кобольд шикнул.
— Поможешь с «Осинками» — открою Дверь. Без дополнительных условий. Но если какой намёк найдёшь, кто запретным волшебством балуется, не откажи, сообщи старушке.
— А просто его найти и поговорить? — на слове «поговорить» ладонь мужчины угрожающе легла на рукоять меча.
— Треугольник на меня, не на тебя ставился. Да и что ты сможешь, против колдовства-то? Мне найти бы, кто эта зараза, да где прячется, — я уж не неё управу найду и земли свои почищу!
В этот момент женщина выглядела не просто величественно — грозно. Даже верилось, будто она вправду справится с любым врагом. И как-то не хотелось ей напоминать, как легко неведомый противник скрывался от неё уже несколько недель.
Поэтому принц промолчал. Лишь пожелал немного позже хорошей ночи, да ушёл к своим спутникам дослушивать байки. Расспросы про бедствие в «Осинках» он отложил до утра.
Только его надежды на более ясную голову не оправдались. Спалось плохо, тяжело, чудились смутные кошмары — скорее всего, следствие пережитого за прошлые ночи. Кашуэ чувствовал себя совершенно разбитым. Думать не хотелось. Действовать — тем более. Но Легна, свежая и бодрая, уже поджидала с завтраком на столе.
— И вам доброго утра, — ответила она на приветствия. — А теперь, слушайте внимательно, молодые люди. Я не знаю, какая напасть посетила жителей "Осинок", знаю лишь — не болезнь это. Уж в болезнях-то я разбираюсь! Но сколько не пыталась я эту нечисть — нежить поймать, когда я в деревне — все тихо-спокойно. Стоит же мне уйти, и вновь через несколько дней кто-нибудь умирает от потери крови. Ваша задача: найти этого кровопийцу и уничтожить, пока он всю деревню не выпил.
