Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Ты достаточно силен для обычного воина, — заметил стоящий позади Гармунда Аггей. — Далеко немногим удается устоять против мощи Талоса — великого южного витязя. Видно, все вы, северяне, такие. И даже запах здешней гнили тебе нипочем! Другой бы уже стал, как их называют всюду, Порабощенным.

— Что ты делаешь среди них? — спросил Гармунд, переведя клинок в его сторону.

— Опусти оружие, Гармунд, — Аггей подошел ближе и отвел его меч в сторону. — Они не враги нам.

— Они устроили все это! — закричал Гармунд и оттолкнул Аггея. — Такой жестокости я не видел нигде и никогда.

— Порой жестокость необходима. Говорю тебе, как бывший правитель.

— Столь зверская жестокость не может оправдываться необходимостью! — Гармунд толкнул Аггей и вознамерился вновь поднять меч, но оружие выпало у него из рук.

— Ты слишком поспешил с выводами, — улыбаясь, говорил Аггей. — Послушай, я знаю людей этого города. Нет, не так. Я знаю людей южных земель! Я знаю их прогнившее нутро, знаю их мысли, знаю скрытые намерения. Словом, их настигла рука правосудия. Моего.

— Тут дело не в правосудии. Ты предал мир людей, мир живых.

— Все они отреклись от меня, своего правителя, в пользу посланника Богов, — повысил голос Аггей. — Самая подходящая кара для изменников.

— Как и ты отрекся от них в пользу своей гордыни и положения, — четко проговорил Гармунд. Аггей опешил и не сразу нашел ответ.

— Всякому правителю свойственна гордыня и очень недальновидно обвинять в этом одного лишь меня, — пробурчал он. Его слова потеряли былую злость.

— Божественный Посланник сделал все правильно, — резко выдал Гармунд. — Ты не заслуживаешь трона.

— Не тебе судить об этом, грязный северянин! — Аггей схватил Гармунд за руку и, выхватив нож из своего пояса, пронзил его плечо. Гармунд взвыл и упал на колено.

— Прости, — успокоившись, молвил Аггей, — Думаю, теперь ты подумаешь, прежде чем злить меня.

Воспоминания из юности отвлекли его. Тогда Аггей только взошел на трон и отдавал первые распоряжения. Его предшественник подавил бунт Свободных, и Аггею оставалось вынести бунтовщикам приговоры. И он вынес смертельные, причем пожелал казнить зачинщиков лично. Он рубил головы без сожаления и, кроме того, с широкой улыбкой. Он гордился своим делом, гордился тем, что лично принял во всем этом участие и бессовестно приписывал себе некоторые заслуги дяди. Противники и недоброжелатели прозвали его “Горделивым выродком”. Несколько жесткое прозвище, однако пойманные за поливанием Аггея грязью, подметили, что он сего заслуживает. И даже сам Аггей вдруг задумался над своим поведением. Он высказал свои мысли старшей сестре. “Всякий человек не живет без изъяна в своем существе, — ответила она. — Твоя горделивость сравнима с горделивостью командира, совершившего триумф. Ты — правитель, и горделивость тебе свойственна, и вскоре ты сможешь даже оправдать её своими великими поступками”. Эти слова Аггей запомнил, однако намерения избавиться от горделивости, навсегда вытеснились из его разума.

Детский вскрик разорвался в ушах Гармунда. Он вытащил нож из плеча и вонзил его в ногу глубоко задумавшегося Аггей. Тот вскрикнул. Ни усталость, ни глубокие раны, нанесенные Талосом, не помешали Гармунду в мгновенье ока исчезнуть в лесу. Порабощенные воины ринулись следом, однако угнаться за ним — дело не из легких. Гармунд остановился где-то посреди колючих зарослей, ожидая новых ориентиров. Сиплые крики неведомых существ сбивали его внимание, принуждая готовиться к новому сражению. Катрин врезалась в него с такой силой, что Гармунд завалился на спину. Девочка прижалась к мужу и молила защитить от “черных воинов”. Гармунд попытался подняться. Девочка крепче вцепилась в него, опасаясь разлуки со своим защитником. “Я тебя не оставлю, — шепнул он, прижавшись к её щеке. — Ты останешься со мной”. Успокоив девочку, он не заметил, как сзади к нему подобрался незнакомец и ударил по голове. Гармунд упал. Муж схватил вскричавшую девочку и потащил в лес. Гармунд довольно скоро оправился от удара и нагнал похитителя. Им оказался однин из тех несчастных, кому довелось выжить при нападении Тощего царя. Взглянув на его посеревшее смятое лицо, обвитое черными венами, которое порой сводит судорогой, начинаешь осознавать все преимущества смерти. Гармунд ударил его в лицо и вырвал ребенка из его опухших рук.

— Отдай мне дитя, — произнес он. Едва различимы были его слова, как и у того подвешенного мужа. — Оно бесполезно, а я помогу тебе в борьбе против царя и его вырожденцев. Пожалуйста, отдай мне её.

— Ступай своей дорогой, пока я не перерубил тебя пополам.

— Практика алхимиков загрязняет человеческую душу, обволакивая её самыми тяжелыми пороками, — схватившись за голову, говорил он. — Позволь мне очистить свою. Пожалуйста…пожалуйста.

— Я не позволю тебе прикоснуться к девочке, — Гармунд извлек меч. — Не поступай опрометчиво.

— Лучше уйди с дороги, — собрав разбросанные частицы ещё живого разума, предупредил Порабощенный и достал кинжал, лезвие которого было вымазано вязкой черной жидкостью. — Мне уже нечего терять, в отличие от тебя. Если ты лишишь меня жизни — так тому и быть, но я буду бороться за неё. И плевать мне, каким бы сильным воином ты не был!

Бой закончился в два движения. Гармунд без особых усилий одолел врага, распоров ему брюхо. Очистив клинок от черной скверны, северянин вернулся к Катрин и обнял её.

— Он пытался сделать меня такой же, — слезно произнесла она. — Я не хотела, но он заставлял меня принять его проклятие. Он был таким страшным…таким…он был страшнее волколака.

— Теперь он больше не потревожит тебя, — Гармунд повел девочку в лес. — Нам нужно идти, пока отряды Тощего царя не настигли нас.

— А как же Аггей?

— Он заодно с ними. Идем.

Катрин вознамерилась возразить насчет Аггея, но не стала. Она покорно взяла Гармунда за руку, и вместе они поспешили на юг, посчитав, что именно там им удастся скрыться от взора Тощего царя. Однако отряды Порабощенных нагнали их и повалили наземь. Гармунд был слишком изнурен недавней битвой с Талосом, а потому нынешнее сражение он быстро сдал. Порабощенные воины уволокли его обратно в город, к площади. Его и Катрин прижали к земле. Аггей стоял поодаль и, важно сложив руки на груди, то ли с сожалением, то ли с упреком глядел на них. Перед Гармундом встал алхимик. Железная маска, сумбурно покрытая выцарапанными узорами, полностью скрывала лицо. Четверо Порабощенных держали мужа. Алхимик присел рядом и пустил пару капель черной жидкости ему в ухо, откуда почти моментально полилась темно-алая кровь. Ухо распухло. Воплощенная в реве боль Гармунда сочилась через стиснутые зубы. Аггей отвернулся. К Катрин подошел другой алхимик и осмотрел её голову, после чего воины связали её и повели к плахе. Гармунд пытался высвободиться, но подоспевшие воины помогли своим собратьям удержать его. Они порвали одежду, и алхимик провел лезвием кинжала по его спине. Новый приступ нахлынувшей боли принес Гармунду новые страдания. Точно его позвоночник нарочито пытались вырвать из мяса. Со временем боль распространилась по всему телу равномерными толчками, сбивающими ритм биения сердца. Катрин подвели к плахе и накинули на неё свободную петлю. Девочка не сопротивлялась. Она сдалась. В отличие от Гармунда. Шестеро воинов кое-как сдерживали его порывы. Алхимик плеснул ему в рот черной жидкости, и Гармунд на время успокоился. Зрачки его замерли. Черная масса полилась изо рта, носа и глаз. "Какая сила! — с восхищением и даже страхом подумал Аггей. — Одной незначительной раны зачастую достаточно, чтобы обратить южанина в Порабощенного. Да что там раны! Нескольких вдохов гнилых испарений достаточно! Вон, что случилось с этим селением! И худшему врагу…хотя нет, худшему врагу я бы и не такое пожелал. Хотя безусловно это жестоко. Даже очень. К тому же если учесть, что деревня была вырезана и окутана смрадом лишь для того, чтобы проверить устойчивость северянина к этому яду. А Гармунду все нипочем! Остался в сознании даже после густой капли этой…мерзости! Страшная боль и сгнившее ухо — не самая худшая участь, какая его могла постичь. Хотя, худшее, вероятно, его все ещё ожидает".