Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Тогда я оставляю все на тебя, — произнес Посланник. Его одежды вспыхнули. Языки пламени извергали мерцающие частицы. — Мне и так пришлось здесь задержаться.

Посланник сгинул в огне, оставив после себя заключенного в оковы мужа. Выглядел он паршиво: весь заросший, грязный, точно копался в земле, одетый в обноски, испускающий дурной запах. "Управлять Лараком от моего имени, используя тело убийцы, — прошептал Аггей. — Очередной урок от Посланника". Обескураженные стражники увели заключенного и даже принялись извиняться перед Аггеем за то, что убийца оказался на свободе. Они обласкали своего истинного правителя заботой и словами о своей безоговорочной преданности. И Гармунд, и Аггей были крайне удивлены. Катрин восприняла последние события спокойно, словно знала, что так все и произойдет. Аггей приказал пустить в город всех беженцев и пригласить к нему командиров всех отрядов. “Мы дадим бой на открытой местности”, - приказал Аггей и велел поторопиться — армия Порабощенных должна быть уже на подходе.

В армии насчиталось около трех тысяч воинов: тридцать отрядов по пятьдесят меченосцев, десять отрядов по тридцать копьеносцев, двадцать пять отрядов по сорок лучников. “А сколько воинов у Тощего царя?”, - спросил Гармунд. Аггей грустно вздохнул: “Не менее четырех тысяч, если не учитывать сатиров и прочей живности, им порабощенной. К тому же у него есть Талос, а это беда ещё та. Убить его, конечно, можно, но единственное уязвимое место — пятка. Не смейтесь. Я сам смеялся, а потом пожалел”. Командиры сказали, что займутся им, пока основные силы армии будут бороться друг с другом. На этом и решили. Гармунд попал в один из отрядов, располагаемые в самой гуще армии. Катрин и Аггей удалились во дворец, дабы наблюдать за происходящим сражением с балкона.

На землю спустился столь кромешный мрак, что невозможно было и времени суток различить. Наскоро собранная армия Ларака встала прямо перед воротами в ожидании противника. Лес взволновался. “Они там!” — крикнул зоркий воин и, тряхнув щитом, обнажил меч. Первыми в бой отправились порабощенные сатиры. Горящие глаза искали крови, выкрученные рога выглядели жутко, взъерошенная шерсть, местами пробитая плешью, наводила страх. Отряды мужественно приняли удар, не отступив ни на шаг. Их стиль бой заинтересовал Гармунда. “С первого взгляда они казались слабыми и немощными, — подумал он. — Однако вся сила их заключается в ловкости, быстроте и точности. Они не полагаются на мощь своего удара, но на его скорость”. А сатиры действовали ровно так, как действовали Нетоличи. Все их преимущество заключалось в неимоверной силе и некоторой ловкости, в которой, к слову, они немного уступали воинам города Ларак. Сатиры были уничтожены. Армия понесла незначительные потери, хотя передовые отряды оказались достаточно поредевшими и вымотанными. Из-за древесных верхушек вылетели тысячи горящий стрел и градом посыпались на головы городских защитников. Многие успели спрятать головы под щитами, некоторые погибли или были ранены. Полученные ранения гноились, в сосуды попадали черные сгустки и окрашивали их в темный цвет. Воины кричали, будто по их сосудам тек жидкий огонь. Они ощущали, как отмирали их внутренности, как погибали конечности. Чувствовали неотвратимость смерти. Их крики заглушали все прочие звуки. Как только сгустки добирались до сердца, человек мгновенно умирал, причем с открытыми глазами. Жуткое зрелище. Как только продолжительный залп закончился, армия Тощего царя показалась на виду. Черная рать одним беспорядочным потоком двинулась на разогретый воинов. Лучники Ларака открыли огонь. Немногие из них попали в единственное уязвимое место порабощенных, а посему они оказались бесполезными. Передовые отряды человеческой армии были моментально сметены черной волной. Ряды дрогнули, но командиры приказали всем оставаться в строю. Страх пробрал всю армию, приведя её в полную неспособность дать отпор врагу. Так и началась битва.

Гармунд был одним из немногих, кого не испугал натиск врага. К тому же, не взирая на подавляющую численность противника, броня их была хрупкой, а мясо прогнившим. Гармунду не составляло большого труда уничтожить противника. Он наносил удар мечом по вражескому плечу и, прикладывая некоторое усилие, перерубал солнечное сплетение. Его воинский дух поддерживал дух мужей, что позволило сдержать наступление. И все же армия Ларака проигрывала. Пускай на одного южанина приходилось до трех Порабощенных, но последним было достаточно оставить царапину на теле, дабы муж скончался. Когда обе армии смешались в одну большую кучу лучники города оказались бесполезны. А вот лучники Тощего царя разили всех без разбора. И тут раздалось роковое: “Отступаем! К воротам, быстро!”. Пущенные вражеской катапультой снаряды обрушили стену. Арка раскрошилась, и ворота покосились прямо на отступавший. Петли вылетели. “Вправо!” — вскричал кто-то. Гармунд едва ли успел отпрыгнуть прежде чем ворота с грохотом упали наземь. Воины Тощего царя затопили улицы города, сметая на своем пути все живое. Часть отчаявшихся и утративших веру в победу воины Ларака бежали. “Держитесь, мы обязаны сдержать натиск!” — кричал Гармунд. Он и несколько мужей перекрыли широкую улицу большими щитами и губили противника копьями и пиками. Оставшиеся отряды поступили точно так же, обрезав для врага практически все пути, ведущие ко дворцу. Горящие снаряды били по городу, сокрушая один дом за другим. Разлетевшиеся каменные ошметки ранили мужей, а некоторых даже губили насмерть. Стрелы все ещё летели со стороны леса. Несмотря на все трудности, воинам удалось замедлить наступление Порабощенных. Но ненадолго. Армия города изрядно сократилась и устала от борьбы. Один из противников протиснулся меж щитов и направил ядовитый клинок на Гармунда. Метательный нож пресек жизнь несостоявшегося убийцы.

— Ну и как вы здесь? Помощь не требуется? — улыбаясь, спросил Аггей у Гармунда, попутно помогая ослабевшему воину удерживать щит.

— Что ты здесь делаешь?! — с упреком спросил Гармунд. — Правителю не подобает…

— Правитель сам вправе решить, где ему быть в момент битвы, — твердо вымолвил Аггей. — Жаль, что я вспомнил об этом так поздно.

— Если погибнешь ты, то боевой дух воинов будет окончательно сломлен.

— Оглянись, Гармунд, боевой дух воинов сломлен уже давно. Потому-то я и здесь!

Аггей привел с собой всю дворцовую стражу, распределив их по оставшимся очагам сопротивления. Едва ли этого подкрепления может хватить, думал Гармунд. Прогнозы Аггея были более положительными, и они, как ни странно, начинали сбываться. Весть о том, что Аггей вышел на поле боя и сражается наравне со всеми, всколыхнула его воинов. Увидев, с какой отвагой и бесстрашием сражается правитель, который до нынешнего момента был так далек от просто народа, они воспрянули духом и принялись оттеснять врага назад к стенам. И не страшили их больше ни острые стрелы, ни палящие снаряды, ни жестокость врага. И тогда Гармунд разглядел в них те самые силы, которыми обладал и он, и Белые доспехи, и, во многом, Нетоличи. Обретя бесстрашие, воины прижали Порабощенных к стене и расправились с ними. Тучи вернулись обратно на запад. И вновь над городом воссияло солнце. И вновь застланное рваными облаками голубое небо встало над головами победителей. Так и закончилась битва.

И все ликовали и славили Аггей, правителя своего. И распорядился Аггей устроить пир на весь город, и притащили его люди все винные бочки, которые были в погребе. Скорбь по погибшим выражалась в великом празднестве в честь победы. Лишь один Гармунд не разделял всеобщей радости. Те же Нетоличи не радовались победам своим. Выражали они только скорбь по погибшим и молились Богам о мире и изгнании всякого зла с земли их. Катрин и Гармунд удалились на обломки стены, подальше от гуляний.

— Как думаешь, они вернуться? — спросила Катрин.

— Обязательно, — ответил Гармунд, но перед этим успел переспросить у неё вопрос аж три раза. Пораженное алхимиком правое ухо практически не слышало.