Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
Лезвие осуществило первый надрез, необычайно легко рассекая кожу. Кровь брызнула, попав на чистые рукава мага, и стала стекать на каменный пол, огибая широкий подлокотник. Морриган не сдержала дрожь, с губ сорвался тихий вскрик боли и неожиданности. Гвин не дал перерыва и сделал новый вертикальный надрез, исходящий ровно из центра предыдущего, оголяя мышцы и сухожилия. Боль казалось невыносимой, но девушка всё ещё не кричала. Она ловила ртов воздух, будто рыба, выброшенная на берег, и задрала голову к потолку, в надежде не наткнуться взглядом на творение мага.
— Мне остановиться? — спокойно спросил Гвин, убрав лезвие.
«Да! Да! Да!»
— Продолжай! — на вдохе выкрикнула Морриган, ненавидя себя за это слово.
И маг продолжил. Он делал надрезы снова и снова, такие частые и глубокие, что девушка перестала понимать, где они находятся. Рука будто горела, боль разливалась по телу, не успевая угаснуть. Новая секунда — новая рана. Когда на предплечье не осталось места, лезвие, вызывая черноту в глазах, кольнуло Морриган в плечо. Истязаемая плотно сомкнула губы, чтобы с них не сорвался крик, что застрял в горле. Он царапал и разрывал гортань, но Морриган терпела. Из последних сил. Её била крупная дрожь, тиски мешали сорваться с места, но сейчас девушка была им благодарна — она напрягла все мышцы, стараясь вывернуть из боли, но не могла и знала, что оно и к лучшему.
— Достаточно, — выкрикнул Гвин то ли себе, то ли ей и тут же отошёл в сторону стола, с грохотом врезавшись в него ладонями.
Он долго стоял, не двигаясь и не оборачиваясь в сторону Морриган. Настолько долго, что у самой девушки начинала кружиться голова. Кровь щедро поливала безжизненный камень, с частотой дождя капая во всё разливающуюся лужу. В висках били молотки, пространство перед глазами плыло и дрожало, дыхание становилось ровнее, а боль тише.
— Гвин… — тихо позвала Морриган, с трудом повернув к нему шею.
Маг тут же развернулся, словно пришёл в чувства, и взглянул в помутневшие глаза пленницы, пристёгнутой к стулу. Её лицо было как никогда бледным, а веки опущены так низко и держались так тяжело, будто в любой момент которыми были сорваться и погрузить владелицу в небытие. Она потеряла и продолжает терять много крови.
— Ч-чёрт! — громко выразился Гвин и подлетел к стулу, точно ошпаренный. Он порвал забрызганную кровью маску, что болталась на шее, и сделал тугой узел на плече Морриган. — Вот так. Не засыпай, поняла?
— Гвин, сделай что-нибудь, — выдавила девушка, понимая, к чему идёт дело. — Я не хочу…
— Ты не умрёшь! — успокоил маг. — По крайней мере, не сегодня…
— Умоляю, сделай хоть что-нибудь! — из последних сил выкрикнула девушка, ощущая, как с каждой красной каплей из неё уходит жизнь. Риган знала, что сейчас одним словом свела все свои старания на нет, но не могла иначе. Её сковал страх. Дикий страх смерти.
— Где же их носит?! — сквозь зубы процедил Гвин, оглянувшись на дверь. Сам он продолжал стоять возле стула на коленях и руками туже стягивать узел.
Когда же дверь, ведущая в комнату, открылась, Морриган едва смогла приоткрыть глаза. Она видела два силуэта, эхом слышала, как кричит Гвин, и от каждого его крика, в виски с силой врезался молоток. Она слышала, как раздаётся стеклянный звон, как с хлопком из горла бутылки вылетает пробка… Мгновение и руку обдаёт невыносимым жаром. Новая боль даёт силы на рывок, но Риган всё ещё привязана. Она видел как от руки исходит пар, и как без следа затягиваются свежие раны.
— Живая? — вкрадчиво спросил стражник и тут же ссутулился.
— Вон отсюда.
— Да, господин Велниб!
Гвин, не дожидаясь их ухода, принялся сам расстёгивать ремни. Его кисти руки, лишенные перчаток, были вымазаны кровью. Слабые, затёкшие руки Морриган бессильно плюхнулись вниз, ноги разъехались, скользя по вязкой жидкости на полу. Отстёгивая последний ремень, державший плечи, магу пришлось держать девушку, так и норовившую упасть.
— Это не по плану… — устало высказался он, покачав головой, а затем приподнял Риган, чтобы стащить со стула.
— Гвин, — едва слышно произнесла девушка, — я не прошла…
— Ты прошла проверку.
— Но…
— Ты её прошла.
====== Глава XXVIII При дворе ======
XXIII
Тихонько завывал в углах извечно прорывавшийся в замок сквозняк, где-то в глубине соседнего коридора позвякивали массивные доспехи, заглушая разговор владельцев. Морриган шагала бесшумно, она словно плыла над полом, даже не задевая тот сапогами, и заметить её можно было лишь, столкнувшись лицом к лицу. Шаг её был широким, неторопливым, она вышагивала по-хозяйски: знала, что дорогу уступят, что приветственно кивнут и поспешат разойтись по разным сторонам.
Сколько лет уже минуло с тех пор, как бывшая леди переступила порог королевской обитель… Как давно взгляды, которыми её удостаивали, с укоризненных сменились на уважающие или же полные тревоги? Морриган так и не уловила этот момент. Она позабыла и жизнь, которой жила до того дня, как переступила порог дворца. Воспоминания о ней померкли и смешались, и были такими смазанными и урывочными, что и вовсе казались сном. Только вовсе не сон это был… Холод тюремной камеры не был сном, пышность сада замка Сорвида в разгар лета не была сном, веселые проделки и вечера у камина не были сном. Не было сном и предательство, и замужество, и бегство через Чёрный лес… Хоть воспоминания и померкли, Морриган прекрасно знала то, что ей положено было знать о своём прошлом.
Когда желание и возможность совпадали, Морриган смотрелась в зеркала. Она видела в них уже совсем не ту Хохотушку Риган, много лет назад канувшую в лету, а размытый силуэт, рискующий навсегда остаться в людской памяти сплошным чёрным пятном. Плотно прилегающая маска скрывала лицо до самых глаз, волосы цвета вороньего крыла заплетены в тугую косу, свисавшую до лопаток. Кожаный доспех, напичканный надоедливыми шнуровками, наручи, переходящие в перчатки, острые стальные наплечники и куча ремней: один на груди, нашпигованный метательными кинжальчиками; корсет украшало аж шесть, два на бёдрах, служивших креплением ножнам коротких парных изогнутых клинков для «очень» — как любил выражаться Калем — ближнего боя. В руке извечным грузом сжималась тяжёлая длинная глефа, которая не нравилась Морриган с самого начала, но надо признать, была крайне выгодным в бою атрибутом при должном умении им пользоваться. Правда, таскать её всюду с собой стало ещё тем испытанием. Приходилось держать её в руке, поворачивая кисть таким образом, чтобы рукоять находилась вертикально — во избежание травм для мимо проходящих. Высокая, крепкая, внешним видом внушающая опасть женщина, носившая на наплечнике серебряный орден, украшенный тремя багровыми перьями, никогда не принадлежавшими птице, что гласил: «Особый чин королевской гвардии» или же — телохранитель короля.
Путь к этой цели сейчас Морриган вспоминала с улыбкой. Во всяком случае, если такое выражение лица, можно считать за улыбку. Те десять зим прошли, по её теперешним меркам, весело. В определённый момент всё происходящее стало для Морриган игрой, приз в которой — жизнь. Нужно не только выжить, но и обойти соперников, что тоже не слишком-то стремились проигрывать. Некоторым ей пришлось помогать ради собственной выгоды, а кому-то на полигоне в период вечерней пурги перерезать глотку. В конечном итоге должен был остаться лишь один, но осталось двое — Морриган и Калем, с которым она носилась как курица-наседка, сама не понимая, почему. Было в этом парне, ныне являвшимся капитаном дворцовой стражи, что-то привлекательное, располагающее. Воительница не могла сказать, что они были друзьями, но они однозначно были чем-то большим, нежели просто люди, заключенные в соседних камерах.
В отличие от Калема, Гвина победительница могла назвать другом, хотя маг её мнение не разделял. Он упорно повторял одну и ту же истину, стоило им пересечься и завести разговор: «Никому не верь». А Морриган и не верила, хотя сама в сердцах отвечала ему: «А ты можешь мне верить». Отчего-то придворному магу не хотелось лгать, да и характер всегда приходился ей по душе. Пленница сейчас с необычайной лёгкостью припоминала ему все те разы, когда он кидал её в камеру первого этапа за то, что она не могла удержаться, чтоб ему не съязвить, за то, что совершала «глупейшие» поступки и просто, когда у него было на то настроение. Правда, кидал он её туда не больше, чем на пару дней, а затем, вопреки правилам, возвращал на тот этап, где Морриган остановилась. Время в самом деле было неплохое…
