Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Послышался тревожный голос Маргарет: «Что с тобой, Пол?» Берк видел Маргарет в паракосмосе — очевидно узнаваемую Маргарет, хотя ее образ колебался, словно подхваченный вертикальным потоком горячего воздуха. Теперь он замечал множество людей — если бы он захотел, он мог бы заговорить с любым из них; они были далеки, как Дальний Восток, и в то же время не дальше кончика носа. «С тобой все в порядке?» — проговорил призрак Маргарет словами без слов, беззвучными звуками.
Берк открыл глаза. «Да, — сказал он, — я в полном порядке».
Видéние продолжалось секунду — может быть, две секунды. Берк взглянул на Тарберта: они встретились глазами. Гхырр контролировал Тарберта; гхырр контролировал ксаксанов; гхырр контролировал самого Берка до тех пор, пока нопалы не перегрызли его жгутик. Нопалы — суетливые несмышленые паразиты! Пытаясь выжить, они выдали своего конкурента, своего худшего врага!
«Так начнем же!» — сказал Тарберт.
Берк осторожно возразил: «Я хотел бы еще немного поразмышлять».
Тарберт смотрел на него ничего не выражающими, будто ослепшими глазами. Нервные окончания Берка ощутили нечто вроде холодного ветерка. Гхырр инструктировал агента. «Ты слышал, что я сказал?» — спросил Берк.
«Да, — ответил Тарберт притворно-слащавым тоном. — Я тебя слышал». Его глаза — в воображении Берка — зажглись тусклым золотистым блеском.
XI
Берк поднялся на ноги и сделал несколько медленных шагов. В полуметре от Тарберта он остановился, глядя в лицо своего друга и пытаясь объективно оценить ситуацию. Это было невозможно — его обуревали ужас и ненависть. В какой мере они исходили от нопала? «Компенсируй внешнее влияние! — приказывал он себе. — Преодолей его!»
«Ральф! — произнес он настолько сдержанно, насколько мог. — Нам придется приложить большое усилие. Я знаю о существовании гхырра. Он повелевает тобой так же, как нопал повелевает мной».
Тарберт тряс головой, оскалившись, как старый седой пес: «Твоими устами говорит нопал».
«А твоими устами говорит гхырр».
«Не могу в это поверить, — Тарберт тоже пытался объективно смотреть на вещи. — Пол, ты знаешь, как ведут себя нопалы. Не следует недооценивать их изобретательность!»
Берк печально рассмеялся: «Наш разговор напоминает спор христианина с мусульманином: каждый считает другого заблудшим язычником. Мы не можем убедить друг друга. Что же нам остается делать?»
«Думаю, что тебя необходимо денопализировать».
«Чтобы возобладал гхырр? О нет!»
«Так что же ты предлагаешь?»
«Не знаю. Возникли неразрешимые осложнения. В данный момент мы не можем здраво рассуждать — о взаимном доверии не может быть и речи. Нужно каким-то образом упростить ситуацию».
«Полностью с тобой согласен», — казалось, Тарберт расслабился и задумался. При этом он рассеянно поигрывал куском псионного материала, комкая его по своей прихоти без малейшего усилия, складывая его в плотную подушку.
«Осторожно!» — предупредил себя Берк.
«Посмотрим, сможем ли мы определить наименьший общий знаменатель, удовлетворяющий нас обоих, — сказал Тарберт. — На мой взгляд, первоочередная задача заключается в денопализации Земли».
Берк угрюмо покачал головой: «Наш основной долг состоит...»
«В этом!» — Тарберт перешел к нападению. Псионная ткань промчалась по воздуху, бешено кружась, и спикировала к голове Берка. На какое-то мгновение казалось, что щетина нопала выдержит удар и расплющит псионный комок, но она крошилась. Берк чувствовал, что его голову стискивала непреодолимая сила; он задыхался, словно его душили. Он пытался оторвать от себя псионную ткань, схватив ее пальцами, отогнать усилием воли — но Тарберту удалось застать его врасплох. Нопал внезапно задрожал и распался на кусочки, как яичная скорлупа. Берк ощутил шокирующий удар — такой, как если бы его стукнули молотком по обнаженному мозгу. У него в глазах пронесся вихрь ослепительных голубых вспышек, перемежавшихся сполохами желтого блеска.
Давление ослабло, вспышки погасли. Несмотря на ярость, вызванную предательством Тарберта, несмотря на боль и ошеломление, Берк осознал свое новое состояние — состояние благополучия. Он почувствовал нечто вроде внезапного исцеления от простуды или притока свежего воздуха к изголодавшимся по кислороду легким.
Времени не самоанализ не оставалось. Тарберт раздавил нопала — замечательно! Но где был жгутик гхырра? Со всех сторон летали нопалы, трепеща вздыбленной щетиной, как трясущие головами старые ведьмы. Над головой висело волокно гхырра. Почему оно задерживалось, почему его движения были такими неуверенными? Оно приблизилось, осторожно вытягиваясь вниз; Берк уклонился и, мысленно схватив остатки щетины раздавленного нопала, покрыл ими свою голову. Присоска снова опустилась, ощупывая, изучая. Берк снова уклонился, одновременно растягивая защитную псионную пленку, окружившую его череп. Маргарет и Тарберт с удивлением наблюдали за ним. Ближайший нопал подергивался и трепетал от возбуждения. Дальше — гораздо дальше, на полпути через Вселенную? — маячила, как силуэт горы на фоне ночного неба, огромная туша гхырра.
Берк яростно возмутился. Он наконец освободился — почему он должен был подчиниться еще одному паразиту? Схватив кусок оставшегося от нопала материала рукой «теневого аналога», он стал избивать им, как тряпкой, присоску на конце жгутика. Края присоски изогнулись вверх, как губы ощерившейся собаки — конец жгутика покачнулся в воздухе и раздраженно отстранился.
Берк дико расхохотался: «Тебе это не понравилось, а? Подожди, то ли еще будет!»
«Пол! — воскликнула Маргарет. — Пол!»
«Одну минутку», — отозвался Берк. Он принялся рубить волокно там, где оно соединялось с присоской — снова и снова. Ощутив сопротивление, Берк оглянулся. Рядом стоял Ральф Тарберт, схвативший псионную ткань и препятствовавший усилиям Берка. Берк пытался вырвать у него остатки нопала, но безуспешно... Неужели это был действительно Тарберт? Противник выглядел, как Тарберт, но что-то в нем непонятным образом исказилось... Берк моргнул. Он ошибался. Тарберт сидел, развалившись на стуле с полузакрытыми глазами... Два Тарберта? Нет! Один из них — конечно же, теневой аналог, подчинявшийся умственным приказам оригинала. Но как аналог умудрился отделиться от оригинала? Способен ли был аналог действовать самостоятельно? Или разделение было только кажущимся, результатом искажения паракосмоса? Берк вглядывался в изможденное лицо физика: «Ральф, ты меня слышишь?»
Тарберт пошевелился, выпрямился на стуле: «Да, слышу».
«Теперь ты веришь тому, что я сказал тебе о гхырре?»
Поколебавшись, Тарберт глубоко вздохнул: «Да. Верю. Нечто — не знаю, что именно — контролирует меня».
Берк продолжал изучать его лицо: «Я могу оказать гхырру сопротивление — если ты не будешь сопротивляться мне».
Тарберт болезненно усмехнулся: «И что потóм? Снова нопал? Кто хуже?»
«Гхырр хуже».
Тарберт закрыл глаза: «Не могу ничего гарантировать. Попробую».
Берк снова обратил внутренний взор на паракосмос. Очень далеко — или близко? — тревожно, опасливо поблескивал желток гхырра. Берк взял кусок псионной ткани и попытался придать ему форму, но в руках его теневого аналога этот материал казался жестким, неподатливым. Приложив огромное усилие, Берк сумел сдавить и скрутить эту ткань так, чтобы образовалось нечто вроде сучковатой дубинки. После этого он сосредоточился на далекой, мрачно затаившейся туше, чувствуя себя слабым, ничтожным Давидом перед лицом колоссального Голиафа. Для того, чтобы напасть, нужно было орудовать псионной дубинкой на невообразимом расстоянии... Берк моргнул. Существовало ли, на самом деле, это расстояние? И следовало ли доверять гигантским размерам гхырра? Перспективы подрагивали и смещались, как элементы какой-то объемной головоломки — вдруг оказалось, что гхырр не дальше, чем в тридцати метрах — или, может быть, даже ближе, чем в трех метрах... Берк ошеломленно отшатнулся. Размахнувшись псионной дубинкой, он нанес удар сбоку. Дубинка отскочила от черной туши и распалась, словно сделанная из пены. Гхырр — на расстоянии ста километров, тысячи километров — игнорировал Берка; его безразличие было оскорбительнее его враждебности.
