Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
В общем, этот несчастный случай очень сблизил всех нас. Что касается меня, то я не только стала «своей» в этой компании, но и почувствовала искреннее уважение со стороны ребят. Кроме того, у меня впервые в жизни были подруги.
С Виолеттой у меня установилась несколько воинственная дружба. Как она считала, Уэстермлендское происхождение и «неописуемая» красота ставили ее выше нас, обыкновенных смертных. Даже моя причастность к Китчестерам не давала мне ничего особенного, по ее мнению.
— Это все равно, что быть незаконнорожденной, — сказала она однажды. — Хоть ты и носишь их фамилию, но к Китчестерам ты не принадлежишь, потому что твой дед отказался от твоего отца. Вот если граф тебя признает, тогда мы будем с тобой на одной ступеньке.
— Нет. Тогда я буду наследницей, а ты всего лишь дочерью пятого сына графа, — поддела я ее.
Лети тут же обиделась. И обрушила весь гнев на Сибил.
— Зато Сибил самая настоящая простолюдинка! И в больших городах, таких как Солсбери, не говоря уж о Лондоне, такие девочки как я, не имеют ничего общего с такими, как она.
Когда Летти пыталась командовать нами, то ставить ее на место и поддевать, мне доставляло огромное удовольствие. Виолетта в свою очередь относилась ко мне с большим уважением, чем к Сибил. Ее она немного презирала и называла «тихоней». Но та нисколько не обижалась.
Мне вообще трудно было представить Сибил обиженной на кого-то. С ее стороны я видела только преданность и неограниченную веру в меня и нашу дружбу.
Я пришла в школу весной, тогда как занятия в деревне начались с ранней зимы. Миссис Тернер давала мне дополнительные задания, и я быстро догнала ребят.
— Я уверена, такие же успехи у тебя будут и в Академии, — с гордостью сказала тетя, когда мы в очередной раз обсуждали мое будущее. — У тебя талант к учебе. Станешь самой блестящей воспитанницей.
А старушка Финифет как всегда начала жужжать.
— Вот придумали: мерить болото и океан! В нашей школе даже осел станет лучшим, если будет чуть усерднее, чем остальные. А вы сравниваете вон с каким местом — с при-ви-ле-ги-ро-ван-ным! Да там каждая девчушка с умной головой! А не с отмороженной, как тут.
— А я и не говорила, что будет легко. Конечно, придется трудиться, как же без этого. Но, только получив образование, Роб, сможет думать о будущем.
Тетушка не раз твердила мне, что возможность совершенствоваться и относительная свобода в выборе дальнейшего пути — мое большое преимущество перед девушками, которым с рождения начертана их главная цель в жизни — достойно выйти замуж и произвести наследника.
— Наследник! Вот главное достоинство женщины в глазах мужчины! Порой меня просто убивает, то скудоумие, с которым муж смотрит на свою жену. Он видит в ней только механизм по производству наследников. У одной моей знакомой шесть дочерей, но ее муж намерен во что бы то ни стало добиться от нее сына. Нсчастная готова уже на все! Даже на то, чтобы надеть на себя пояс верности, а ключ от него выкинуть в самый дальний овраг, лишь бы только не слышать о долге произвести на свет дите мужского пола.
Тетушка могла часами рассуждать о глупости женщин и скудоумии мужчин. Фини ее всецело поддерживала, и обе старые девы горячо наставляли меня в вопросах общения с противоположным полом, прочитывая наимудрейшие лекции на тему: «Что за зверь — мужчина. И способы обращения с ним».
— Запомни, если мужчина говорит, какие великолепные у тебя зубы — значит, он уже разглядел в тебе достоинства здоровой племенной кобылы, способной произвести как минимум четырех сыновей, не считая дочерей! А потому, смело отправляй его гулять на все стороны!
Естественно, их советы сильно отличались от того, что обычно говорят матери своим дочерям, но я никогда не жаловалась. Тетя со смехом относилась ко многим серьезным вещам и имела особый взгляд на жизнь. Другой темой наших разговоров было мое будущее:
— И не воображай, что тебя ожидают на каждом углу блага и дары судьбы, — менторским тоном говорила она. — Тебе с твоим характером вряд ли это пошло бы на пользу. Учись как можно большему и ни на минуту не забывай, что ты сама вершительница своей судьбы. Чем ярче твои стремления, тем интереснее пути к их исполнению.
— Но, тетя, я же могу остаться здесь, с вами. Выучусь шить, как и вы.
— Дорогая, ты еще не понимаешь какая здесь жизнь. Через пару лет, ты не будешь знать, куда деть себя от скуки и соседей. Словно семечко, упавшее в мертвую почву. Без воды и тепла оно не станет прекрасным цветком и останется всего лишь семечком до тех пор, пока не сгниет…
Я не представляла, как уеду из Сильвер-Белла, как покину тетушку и старушку Фини, как останусь одна-одинешенка в непривычном и чужом мире. Но, несомненно, тетя была права. Будучи натурой страстной и пытливой, я не смогу провести жизнь в деревенском однообразии.
Поэтому к концу августа, когда был запланирован мой отъезд, я уже мечтала поскорее оказаться в Академии и окунуться в новые приключения.
Уже за неделю до отъезда вещи были собраны. Благодаря тетушке мой гардероб пополнился двумя выходными платьями.
— Для особых случаев, — прокомментировала, улыбаясь, тетя, когда я восхищенно благодарила ее. — В праздничные дни ты должна быть самая прелестная.
На эти слова я только усмехнулась.
— Разве серая гусыня может стать великолепным павлином?!
— Даже гусыня может затмить всех павлинов, если начистит свои перышки и будет держаться с достоинством.
— Главное не внешнее богатство, а богатство внутреннее! — услышав наш разговор, назидательно вставила Финифет.
— Да уж, Фини, судя по твоему виду, у тебя все внутренности из бриллиантов! — не замедлила поддеть ее тетя.
— Тогда вам, мисс Гризельда, как моей ближайшей наследнице, придется меня холить и лелеять! И не дай бог у меня случиться несварение желудка или колики, или, еще хуже, дизентерия, тогда вам придется навеки распрощаться со своим наследством!
— Ох, Фини, ну и остра же ты на язычок, — сквозь смех пробормотала тетя.
— Еще бы! Точу каждое утро. Уж всё точило стерла.
— То-то я смотрю, ты не завтракала. Волдыри во рту выросли, что ль, от усердной заточки? Или от овсянки у тебя бриллиантовая желчь выделяется?
Долго бы эти две неугомонные подруги соревновались в красноречии, если бы я судейским тоном не подвела окончательный итог их спору.
— Ничья!
Обе женщины обиженно воззрились на меня. Еще бы! Они только вошли в раж, а я их прерываю на самом пике азарта.
— Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь, а то в последние минуты мне кажется, что мечта Фини о Бедламе начала сбываться, — воскликнула я. И в следующий миг выскочила за дверь, виртуозно увернувшись от полетевшей в меня диванной подушки.
В эти дни накануне отъезда я поняла, как была счастлива здесь. С одной стороны, я горевала, что потеряла родителей, но с другой — понимала, что если бы не эта горькая потеря, то я не обрела бы сегодняшнее счастье. Хотя мрачное самокопание не было свойственно мне, я постоянно сравнивала прошлую жизнь с моей теперешней. И чем чаще я это делала, тем отчетливее становились мысли, за которые я корила себя и стыдилась, но ничего не могла поделать. Я с ужасом осознала, что в какой-то степени рада, что в моей жизни произошел такой поворот. Вглядываясь в прошлое, я поняла, что никогда не была дорога родителям по-настоящему. С отцом и матерью я чувствовала себя незваным гостем, забытым хозяевами. Все это было слишком печальным в сравнении с яркой, насыщенной жизнью, которую я вела здесь.
Именно в это время, чтобы отвлечь меня от раздумий, тетя предложила съездить к древним камням, которые мы видели, когда я впервые ехала в Гарден-Роуз. Она договорилась с Томом Греттемом, который вез нас в тот зимний день с Солсберийского вокзала. Мы ехали втроем: я, тетя и Виолетта. К моему огорчению, у нас не получилось отвоевать Сибил у ее дяди. Никакие уговоры не помогли смягчить твердое сердце мистера Пешенса, уверенного в том, что дикие языческие храмы, пусть даже и превратившиеся в руины, не заслуживают внимания верного раба божьего. Когда же мы выезжали из деревни, то увидели его, бегущего к нам и размахивающего своими длинными руками. Оказалось, что его беспокойство за наши души было так велико, что он решился поехать с нами и проследить за их сохранностью.
