Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Не скажу, что дни проходили однообразно, и мы были заняты только учебой. На наш выбор представлялись множество занятий, которыми мы могли заниматься в свободное время.
Мне очень полюбилась рыбная ловля. Я подружилась с девочкой из средних классов, Софи Ларкем, которая тоже была не прочь посидеть с удилом. Но всю прелесть этого занятия я смогла прочувствовать только весной, когда Софи выпросила разрешение рыбачить с лодки, как это делают рыбаки из деревни. Рано утром в субботу, когда не было занятий, мы брали, принадлежавшую Академии лодку, одевались потеплее и отправлялись в море. Конечно, далеко от берега мы не заплывали, но все равно было волнительно сидеть в полной тишине одним посреди густого утреннего тумана, поднимавшегося от воды.
Софи познакомила меня со своими соседками по комнате, с которыми дружила сама. Мы все были под началом миссис Вестедж, поэтому быстро сблизились. Вместе мы совершали конные прогулки и гуляли в лесу. Особой радостью для нас были походы в деревеньку. В ее бухточке всегда стояли лодки, и слышались крики чаек, паривших низко над водой и высматривавших, выброшенную на песок рыбешку. А старики любили собираться на мосту и, облокотившись о каменный парапет, посудачить об уловах.
Иногда в сопровождении учителей мы выбирались на деревенские праздники, на которых воспитанницам можно было присутствовать в качестве зрителей, но не участвовать. Кроме того, один раз в месяц вместе со своим куратором мы ездили на целый день в большой город на театральную постановку, после чего пробегались по лавкам и кондитерским. В общем, нам предоставлялась определенная свобода, и мы нисколько не чувствовали себя связанными.
Хотя жизнь здесь не отличалась особой дисциплиной, за нами велось строгое наблюдение, и я была уверена, что если бы за какой-нибудь девушкой заметили недозволенное, ее тотчас же отправили бы домой.
«Никакие скандалы тебе не грозят! — писала тетушка. — Ты не какая-то легкомысленная вертихвостка, и ничего общего с ними не имеешь! А все подобные особы, видя твое здравомыслие обходят тебя стороной». Но как она ошибалась!
Дело в том, что моими соседками по комнате оказались как раз две такие особы. Лидия Маршем была из родовитой семьи, а Моник Дюже из семьи банкиров, и ее сразу же после окончания учебы ждала выгодная партия. Они были похожи — и поведением, и принципами, поэтому быстро нашли общий язык и стали неразлучны.
Лидия была крупной с розовым телом и пухлыми руками. У нее были большие белые зубы, которыми она сильно гордилась, отчего часто смеялась, широко открыв рот и демонстрируя свою восхитительную челюсть. Впервые увидев Лидию, я вспомнила тетушкины слова. Если судить по зубам, то из нее получилась бы отличная племенная кобыла по производству нескончаемых наследников. Моник, наоборот, была недостаточно развитой для своего возраста, с большущими голубыми глазами, имевшими выражение ангельской невинности.
Их всегда окружала небольшая группа таких же вертихвосток, которые называли себя «искательницами». И искали они совершенно определенного. Эти девочки считали себя взрослыми, знающими жизнь и любящими мирские блага, очень смелыми и дерзкими. Лидия была среди них королевой — ведь многие могли только теоретически обсуждать близкие их сердцу темы, а она уже имела практический опыт и часто хвалилась этим. Она гордилась тем, что выглядит гораздо старше своих пятнадцати лет, что делало ее, более соблазнительной для мужчин, чем всех ее подружек.
Однажды я нашла в шкафу книгу, несомненно, принадлежавшую Лидии. Это была «Лисистрата» Аристофана. Больше всего меня шокировало не ее содержание, так как я уже была знакома со многими греческими произведениями и знала о свободе нравов Древней Эллады, а иллюстрации, которые были до безобразия неприличны. Я положила книгу обратно в шкаф, и вымыла руки с дегтярным мылом, словно прикасалась к чему-то мерзкому. Но вечером Лидия устроила скандал, узнав каким-то образом, что я брала ее книгу.
— Ты шпионишь за нами, грязная лицемерка! А потом докладываешь своей обожаемой директрисе.
— Если бы это было так, — спокойно сказала я, — вы бы здесь уже давным-давно не учились.
— Нет, ей просто завидно, — вмешалась Моник. — Разве ты не видишь, как ей хочется стать одной из «искательниц». Да она от зависти лопается, когда мы по вечерам уходим гулять.
«Гулять» — так назывались почти ежедневные вылазки, которые девушки тайно совершали после того, как все уснут. Эти прогулки начались в середине первого года, когда девушки достаточно освоились и завели «нужные» знакомства среди слуг, чтобы те помогали им во время их ночных походов.
— Точно, посмотри, как она покраснела! Что, Найти, тебе, прямо-таки, не терпится узнать, чем мы там занимаемся? А, может быть, и самой поучиться? Ты же усердная ученица, в своем старании, глядишь, и меня переплюнешь!
Они грубо засмеялись. Мне было противно от их слов.
— Слава богу, что, живя с вами, я не опустилась так низко, чтобы мне захотелось поучаствовать в ваших делах. И я не думаю, что самоуважение позволит мне завидовать вам!
После этой перепалки, когда они особенно сердились на меня, то презрительно именовали меня «вековухой».
ГЛАВА 7
Первые рождественские каникулы я провела в Сильвер-Белле. Я ждала этого Рождества с затаенной болью. Ведь это Рождество было годовщиной смерти родителей.
Но тетя во что бы то ни стало решила не дать мне предаться грусти и заранее сообщила, что намерена устроить самый веселый праздник, какой у меня когда-либо было. Из письма, я узнала, что тетя пригласила гостей: Тернеров и Ливнгтонов. Я огорчилась, тому, что не будет Сибил, но, как мне передала тетя со слов мистера Пешенса, в их семье празднуют Рождество уединенно.
Я занялась рождественскими подарками. Помня о кошмарном совпадении, произошедшем в прошлом году, я тщательно изучила каждую купленную вещь. Покупки я сделала в Хартлпуле, куда нас специально для этих целей вывезла миссис Вестедж. Для Тернеров и Ливингтонов я приобрела книги; для Николоса — тоже книгу, которая мне чрезвычайно понравилась. Это была история о необычном приключении мистера Робинзона Крузо. Для Виолетты — ажурный веер; для тетушки и Финифет — черные бархатные перчатки с вышитыми серебром цветами. Для Сибил я долго выбирала подарок, так как любую вещь Пешенсы могли забраковать. В итоге, вспомнив о ее старом залатанном платке, которым она укутывалась в школе, я решила купить ей новый. Я остановила свой выбор на темно-сером, по его краю шел небогатый узор более светлого оттенка. Для самих Пешенсов я тоже купила подарки — два карманных молитвенника из кожи с золотым теснением, надеясь умилостивить их этим.
— Бог ты мой! — воскликнула Финифет, встречая меня в дверях Сильвер-Белла. — Как вы похудели! Ну, чистый скелет!
— Еще бы, там же нет твоих бисквитов и ягодных пирогов!
— Вот и я говорю мисс Гризельде — неподходящая это школа для нашей маленькой Роб!
Мне было в радость оказаться снова в Сильвер-Белле, заново привыкать к неизменным колокольчикам и вслушиваться в красноречивые перепалки женщин. Все наше время было посвящено рассказам об Академии. Мы часто смеялись, обсуждая учителей и воспитанниц.
Накануне Рождества тетушка завалила меня работой, чтобы я не успевала отвлекаться на горькие мысли. Меня отправили вместе с детьми в лес за охапками хвои. В этой компании были многие из тех, с кем я училась. Кроме того, были Виолетта…и даже Сибил! Пешенсы следовали одной из принятых в деревне традиций, когда за ветками должны были ходить дети. Мы больше болтали, чем резали хвою. Подруги хотели узнать обо всем, что со мной произошло за это время. Поэтому я тараторила без умолка.
— Я бы очень хотела, чтобы и у меня было о чем рассказать тебе, — вздохнула Сибил, — но у меня все по-прежнему.
Когда мы в конце похода оказались со скудными охапками, мальчишки решили помочь нам и нарезали кучу ели. Мы даже ужаснулись, так как не представляли, как эту кучу потащим домой. Тогда Рэй Готлиб сделал для каждой из нас по вязанке. А вязанку Сибил поднял на свои широкие плечи, пристроив рядом со своей. При этом он так выразительно посмотрел в сторону Николса, что тот бросился помогать Виолетте. Но, будучи менее крупным, чем Рэй, под тяжестью двойного груза согнулся и закряхтел. Так что Виолетте пришлось поддерживать ветки, чтобы снять часть тяжести со спины парня. Она делала это с таким высокомерием, будто бы королева, снизошедшая до помощи своему слуге. Я же осталась стоять перед лежащей на снегу еловой вязанищей, решая с какого конца мне к ней подступиться. И вдруг увидела братьев Брэдли, возвращавшихся по протоптанной в снегу дорожке.
