Раса проклятых (СИ) - Северный Георгий "Гебриел" (книги без сокращений .TXT) 📗
— Как она умерла?
— Не знаю. Не знаю о ней вообще ничего за исключением имени. «Ева» — так её останки назвала Организация, но как её звали на самом деле, я понятия не имею, — сейчас на Тессу было больно смотреть. У неё только-только появилась какая-то надежда, и тут же пришлось её отнять. S-01 хотел подбодрить её. — Знаешь, ты на неё похожа.
Странное сочетание глаз Тессы, поблёскивавших от стоявших в них слёз, и счастливой, умилительной улыбки, тронуло Асуру до глубины души. Ещё какое-то время они просто сидели молча, не чувствуя нужды что-либо говорить или делать. Но потом Тесса вдруг прошептала:
— Как думаешь, твои друзья нас осуждают? — вопрос застал Первого Объекта врасплох. — За то, что мы делали… на пляже.
— Возможно.
— Но разве есть право… — голос Тессы стал совсем тихим, — Есть право у смертных судить Богов?
Как бы Нику того ни хотелось, и какой бы экстренной ситуация ни была, он не мог просто взять и позвонить родителям с мобильного. Организация ведь хотела поймать лидера «Новой ветви» и делала ради этого всё, что было в её силах. В том числе и прослушивала телефоны членов его семьи и давних друзей. Одной из причин, по которой от его родителей до сих пор не избавились как раз таки была надежда на то, что с их помощью Ника удастся задержать.
Итак, поскольку Тёрнер не мог рисковать товарищами, он с Кэндис на всех парах отправился в город, чтобы воспользоваться телефонной будкой. Подобный звонок, разумеется, тоже можно будет отследить, но так он хотя бы не выдаст точное местоположение лагеря нововетвенников.
Странная штука произошла с невидимкой. Он был полон решимости, когда семимильными шагами шёл к первой попавшейся на глаза будке, когда входил в неё и когда просовывал монетки в соответствующую щель, но когда настала пора набирать номер, уверенность его начала стремительно иссякать. Нажатие каждой новой цифры давалось ему всё труднее, невидимка покрылся испариной и под ложечкой у него засосало. Когда он приложил увесистую трубку к уху и стал слушать гудки, ему казалось, что его сейчас вырвет от волнения. А всё потому, что он вспомнил одну небольшую деталь: родители его ненавидят.
— Алло? — в трубке раздался голос матери, и сердце Тёрнера упало куда-то в пятки.
— Мам… — с трудом выдавил он. — Это я… Ник.
Долгое, казалось, длившееся вечность, молчание стало ему ответом. Мать, кажется, даже дышать забыла от удивления.
— Ник?.. Мальчик мой… — как бы странно это ни прозвучало, это было неплохое начало разговора. Оно внушало надежду на то, что удастся всё объяснить.
— У нас мало времени, так что слушай… — только начал Николас, но его тут же перебили:
— К нам недавно приходили агенты. Спрашивали, не связывался ли ты с нами, — по дрожащему голосу стало ясно, что женщина уже расплакалась. А невидимка терпеть не мог, когда его мать плакала. В такие моменты до неё было очень трудно достучаться.
— Мама, пожалуйста…
— Вернись к нам, Ник! Я тебя умоляю! Ты ведь не плохой человек, тебе не место среди них! — ох, сколько же презрения и слепой злобы было в последнем слове. — Вернись! Если ты сдашься и поможешь поймать остальных, тебя пощадят! Агенты дали нам слово!
— Грош цена их слову, мам. И ты знаешь, что я не могу предать их. Все они — мои сородичи. Мои братья и сёстры, — Николас понимал, что не время было говорить об этом, но он просто не мог сдержаться.
— Нет, нет, нет! — у его матери уже начиналась истерика. — Мы твоя настоящая семья! Мы с отцом!!!
Где-то на фоне её всхлипываний Тёрнер различил мужской голос, но не смог разобрать, о чём он спрашивал. Ответом матери стали слова: «Наш сын звонит!», а далее послышалась какая-то возня. Сердце невидимки, упавшее в пятки, вмиг вернулось на место и забилось с бешеной скоростью. Он запаниковал.
— Нет, стой, не давай трубку отцу! — завопил он, но было поздно. Нику казалось, что он через телефонную трубку почувствовал презрение и укор отца, хотя тот ещё не сказал ему ни слова.
— Здравствуй, сын, — зазвучал строгий голос отставного военного в годах. — Разве я не говорил тебе, чтобы ты забыл этот номер и никогда не смел нас беспокоить?
— …Боюсь, обстоятельства вынудили меня тебя ослушаться, — Тёрнер уже и сам с трудом сдерживал слёзы. Слышать подобное от родни было невыносимо больно для него. — Пожалуйста, ну, хоть ты меня послушай.
— Ты довёл мать до слёз, — отец, как и мать, упускал суть из виду и был в этом плане непробиваем. Это вызвало у Ника внезапную вспышку гнева.
— Её доводит до слёз долбанная реклама тампонов, пап! Слушай внимательно! Вы в огромной опасности, ясно?! — отец помедлил с ответом и Ник было понадеялся, что он начал что-то, да понимать.
— Ты нам угрожаешь?
— Нет! Я пытаюсь спасти вас! А вы меня не слушаете!!! Никогда не слушали!!! — невидимка сдавил трубку с такой силой, что побелели костяшки его пальцев. — Сейчас в вашем городе находится очень опасный Объект! Не знаю, что он задумал, но если он знает о том, что вы — мои родители, вам нужно немедленно покинуть город! Уехать куда угодно, лишь бы подальше от него!
— Так значит нас собирается убить твой приятель? — закипавшая кровь лидера «Новой ветви» застучала у него в висках.
— ОН НЕ МОЙ ДРУГ! ОН МАНЬЯК-УБИЙЦА!!!
— А ты тогда кто? — эта фраза буквально разбила сердце Николаса вдребезги. — То, что ты натворил в Вашингтоне… Тебе всегда нравилось позорить свою семью. С самого детства. Кто же знал, что величайший позор ты навлёк на нас, когда родился на свет чудовищем?
Ник задрожал. Ещё никогда за всю свою жизнь он так не злился. Его лицо побагровело, сделавшись жестоким и суровым. Казалось, что он сейчас заорёт в трубку, но вместо этого он хрипло процедил сквозь сжатые зубы:
— Вы так презираете меня за то, что я родился на свет Объектом, будто я выбрал такую судьбу. Но позвольте напомнить, на чьих плечах на самом деле лежит вина за то, что ваш сын родился с таким фатальным изъяном. Всему виной вы и ваши гены, — отец, похоже, готов был разразиться возражениями и с пеной у рта доказывать обратное, но Ник не дал ему такой возможности. — В глубине души ты знаешь, что это так. И ненавидишь ты не столько меня, сколько себя. Возможно даже, что ты и маму ненавидишь. Смотришь на неё и понимаешь, что чудовище не без причины взросло в её чреве, но не признаёшь этого. Потому что ты трус. Прямо сейчас тебе не хватает смелости забыть о наших разногласиях. Сегодня ты, возможно, умрёшь из-за этой трусости, если не сможешь её побороть. А мне потом придётся жить с этим и ненавидеть себя. Так что, прошу, прислушайся к сыну, который отчаянно пытается спасти тебя, и беги вместе с матерью из города.
-…Прощай, — зазвучали короткие гудки. Отец просто взял и повесил трубку.
Ник упёрся ладонью в запотевшее стекло кабинки и простоял без движений незнамо сколько, опустив голову. Он стоял так до тех пор, пока Кэндис не открыла дверцу кабинки.
— Мне жаль, — сказала она, видя, что юноша раздавлен неудавшейся беседой. — Ты ведь не собираешься сдаваться?
— …Нет, конечно. Не хотят покидать город по-хорошему? Значит придётся применить силу. Теперь вся надежда на Чада. Слава Богу, он поправился.
Всё так же спеша, невидимка и девушка-сенсор вернулись в лагерь и лидер «Новой ветви» направился прямиком к палатке телепортера, но дорогу ему преградила вылезшая из неё целительница. Сразу заметив, в каком возбуждённом состоянии был Тёрнер, она насторожилась.
— Чад спит, — сказала Мэри, понимая, что Ник направлялся именно к нему. — Восстанавливает силы, как ты ему и советовал.
— Боюсь, ситуация изменилась. Теперь на отдых нет времени, — Ник и сам понимал, что поступает ужасно. — Поверь, если бы у меня был выбор, я бы не стал его напрягать! Он просто должен телепортировать моих родителей в безопасное место и всё, а после сможет снова вернуться к отдыху!
— В этом нет ничего простого! — неожиданно вспылила Мэри, привлекая к себе внимание некоторых Объектов. Сам Ник недоумевающее на неё уставился. Целительница прикусила губу, колеблясь, но всё же приняла решение. — Чад просил меня не рассказывать об этом, но ты должен кое о чём узнать, прежде чем попросишь его воспользоваться способностями снова…
