Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур (мир бесплатных книг .TXT) 📗
- Может и Бодеруна - шпион милорда?
- Эта вилланка? - Тилвин усмехнулся. - Да какой из нее шпион? Глупая, жадная, необразованная. И сын весь в мать, - было видно, что разговор ему надоел, и он вернулся к делу. - Так ты поедешь со мной? Я знаю, Дарем тебе нравится. Мы будем править там вместе. И будем так счастливы, что нам позавидуют короли.
Он протянул руку, приглашая следовать за ним. Эмер долго смотрела в эту руку - широкую, крепкую, с мозолями от рукояти меча. Когда-то эта рука казалась ей самой надежной, самой верной.
- Я не пойду с тобой, Тилвин Тюдда. Будь счастлив без меня. А Эмер из Роренброка не нуждается ни в тебе, ни в Дареме, чтобы быть счастливой. Она уже счастлива.
- Ты заговорила, как королева, - сказал он, медленно убирая руку. - Откуда столько гордости у жены деревенского кузнеца?
- А откуда столько подлости у благородного рыцаря?
Ее слова ужалили его, хотя он постарался это скрыть.
- Все, что я делал, - сказал он, натягивая дорожные перчатки, - было сделано ради тебя.
- Лжешь. Ты продался лорду Саби еще до того, как узнал меня.
- Я служил ему, - поправил ее Тилвин. - Но после того как узнал тебя, все изменилось. Жаль, что не понимаешь. Я буду молить небеса, чтобы ты осознала свое заблуждение.
- Хвала яркому пламени, наконец-то я осознала, что должна делать, - ответила ему Эмер, пока он садился в седло.
- Осознала, что должна жить в этом убожестве? - он сделал широкий жест в сторону кузни. - Ты - дочь Роренброков, в чьих жилах течет и королевская кровь?
- Должна быть рядом со своим мужем и в горе, и в радости. Я клялась в этом перед алтарем яркого пламени.
- Твои клятвы не имеют силы после того, как он оскорблял тебя многократно и унижал! - воскликнул Тилвин, на секунду теряя невозмутимость.
- Он очень переменился. Я чувствую, что дорога ему.
- Ты дорога, пока он тратит твои деньги. Разве он сам построил эту кузню? Это сделано на твои золотые.
- Как хорошо ты обо всем осведомлен, шпион лорда Саби, - сказала Эмер.
- Не поедешь? - перебил ее Тилвин.
- Я останусь со своим мужем, пока смерть не разлучит.
- Смерть? - он резко дернул поводья, заставляя коня завертеться волчком. - Ну что ж. Возможно, мне недолго придется ждать, - и ударил жеребца пятками, посылая вперед.
Эмер смотрела вслед, раздумывая, были ли последние слова угрозой.
Она повернулась, чтобы зайти в кузницу, где ждал Годрик, и увидела его отца. Хуфрин стоял поодаль и, наверняка, слышал весь их разговор с Тилвином от первого до последнего слова.
- Опять станете говорить, что я совершила ошибку? - спросила Эмер с вызовом.
Но он сказал нечто иное и совершенно непонятное:
- Это я ошибся.
Глава 29 (начало)
- ...надо рассказать правду, - услышала Эмер через открытое окно голос Хуфрина.
Она оставила кузницу, чтобы привезти еще угля, а заодно завернула домой, забрать с собой обед, потому что Годрику поручили большой заказ - подковать десять лошадей, и он собирался работать до вечера.
И вот тут-то голос свекра - необычайно взволнованный, что было непохоже на этого тугодума, заставил ее замереть под окнами лачуги.
- Смотреть на это не могу, у меня сердце кровью обливается, - продолжал Хуфрин. - Они же как дети, даже в беде не унывают. Им бы радоваться, а вместо этого - Заячьи Хвосты... Неправильно мы поступили.
- Посмей только рот раскрыть, я тебя отравлю, старый пень! - прошипела Бодеруна. - Если тебе не по вкусу сытая жизнь, то мне она очень по душе.
- Разве дело лишь в сытой жизни? - возразил Хуфрин горько. - Эх, жена, я уже пожалел, что согрешил.
- Заговорила совесть?! А она у тебя была? Молчи, если не хочешь сдохнуть!
- Эх, ошибся я, - пробормотал Хуфрин и замолчал.
Эмер простояла под окном еще сколько-то, но разговор в доме не возобновился. Она отошла на цыпочках и зажала лошади, впряженной в повозку с углем, морду, чтобы не выдала фырканьем.
О какой такой лжи говорил Хуфрин? Не о том ли шла речь, что свидетельство Бодеруны, как и рождение Годрика в семье вилланов - это хитроумная западня, призванная удалить Годрика от оружейных мастерских? И Тилвин служил лорду Саби, и Кютерейя погибла. Но зачем сначала пытаться убить Годрика, а потом просто прогонять, опорочив? На полпути до кузни Эмер остановилась столбом посреди дороги, складывая в мыслях все, что произошло с того самого момента, как она оказалась случайной свидетельницей разговора в Нижнем городе, во дворе с фонтанами.
Годрик у Кютерейи. Ведь это мог быть Годрик. Его появление с Сиббой в Нижнем городе не случайно. Пошел он к шлюхе для приятного впремяпровождения или был там по приказу королевы, чтобы вызнать побольше о мятежниках? Но ведь лорд Саби действует в интересах королевы, почему тогда он не знал, что Годрик на стороне Ее Величества? Или знал?..
Разве есть что-то, о чем не знает тайный лорд? Ведь говорят, что ему известно все и обо всех. Первоначально он подозревал Годрика в измене, но Годрик - не мятежник. И вместо того, чтобы стать к королеве еще ближе, его изгоняют. Возможно, по ложному свидетельству...
А что, если лорд Саби хочет быть единственным приближенным к Ее Величеству? Королева верит собственной крови - и вот уже Годрик приемный сын, и удален от двора. Оружейные мастерские в руках Тилвина, человека, верного Саби. Тут Эмер усмехнулась. Верного! Быстро забыл клятву Фламбарам, так же быстро забудет и клятву тайному лорду.
Но к чему были попытки убийства? Почему не сразу появилась Бодеруна? Если легче убить - почему не довели дело до конца? Если планировалось появление ложной матери - то зачем нужны покушения? Или не смогли убить - решили опозорить?
Загадок было слишком много, и Эмер, не найдя ответов, поступила по обыкновению решительно.
«Поговорю с Хуфрином и Годриком, - решила она, подхлестнув лошадь. - Пора мужчинам выложить свои тайны. Мерзавка Бодеруна мне сразу не понравилась, но с ней даже заговаривать не стану. Ей ничего и не полагается знать до времени».
Возле кузни Годрик как раз подрезал копыта лошади, зажав лошадиную ногу между коленей.
- Эй! Я вернулась! - оповестила Эмер. - Передохни, а я пока подброшу уголька. Хочу кое-что у тебя спросить...
- Некогда отдыхать, - Годрик посмотрел на нее и улыбнулся, и улыбка была счастливой, радостной. Он никогда так не улыбался в Дареме.
Эмер смешалась. Она поглаживала лошадь по холке, смотрела на мужа и думала: а надо ли бороться? Не лучше ли остаться счастливыми вилланами в хижине на краю настоящего леса, а не быть благородными господами в лесу интриг, убийств и предательств? Может и не надо Годрику знать обо всех происках лорда Саби? Пройдет время, Годрик уверится, что Эмер не предаст и не покинет его, они нарожают детей, которые будут обучаться кузнечному делу... И какая разница, кому достанется Дарем с его мрачными тайнами?
- Еще пару подков, - сказал Годрик, отряхивая руки и подходя поцеловать Эмер, - пару подков и сходим домой, пообедаем. Мать обещала чечевичную похлебку. Не так роскошно, как раньше, но я тебя уверяю - очень вкусно. О чем ты хотела спросить?
- Как раз об обеде, - быстро нашлась Эмер. - Чечевичная похлебка - да это же манна небесная! Даже не знаю, как теперь не умереть от нетерпенья до обеда.
- Какие мрачные разговоры в ясный день! - расхохотался Годрик, и вдруг схватил Эмер и закружился с ней, будто танцуя гальярду.[1]
У девушки захватил дух, а платок сбился на глаза, и когда муж поставил ее на землю, она могла только смеяться.
- Люблю твой смех, - Годрик поправил платок на ее голове и отправил жену в кузницу, подшлепнув пониже спины. - Меха тебя ждут, а я разгружу повозку.
Эмер скрылась в кузне, но сразу же выглянула тайком. Годрик насвистывал, бросая мешки на землю. Мучаясь душевными терзаниями, Эмер начала раздувать меха. Когда Годрик зашел в кузницу, пламя уже пылало ярко и ровно, и клещи с молотками лежали в четком порядке - от самых больших к самым маленьким.
