Невеста смерти (СИ) - Скрипник Людмила (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Гладиаторы, переговариваясь, заторопились забрать свою порцию и съесть ее.
Гайя проводила взглядом блондина с татуированной рукой — игра мышц под черным причудливым узором и правда поразила ее, тем более что еще вчера она заметила этого парня на тренировке. Он работал один с огромным двуручным топором, какие она видела на войне у некоторых северных германских племен, и ей до щекотки в пальцах захотелось встать с ним в спарринг, и она была согласна с любым оружием. А мысль о том, чтобы выпросить у него топор поупражняться немного и вовсе заставляла ее улыбаться мечтательной улыбкой, делающий со стороны ее лицо юным и нежным. А вот теперь все откладывалось — а она хотела после обеда.
Марс заметил это взгляд Гайи вслед Рагнару, увидел, как она села одна за пустой стол и стала задумчиво есть, аккуратно захватывая горячее варево с края деревянной грубой ложки. Он смотрел на нее, впитывая каждое движение, наслаждаясь каждым ее жестом, а когда она быстро слизнула розовым кошачьим язычком с нижней губы непослушный листик петрушки, у него внутри пробежала тугая сладкая волна.
Он не слышал даже, как Таранис собирал все проклятия, ворча, что лучше бы Рагнар согласился…
Таранис перехватил его взгляд и прокомментировал:
— Оставь ее, она не для тебя. Да и явно заинтересовалась нашим другом.
Ревность молнией пронзила Марса — он и не думал, что от одной только мысли, что ей может понравиться другой может быть так больно.
Но тут снова объявились наставник и надсмотрщик, на этот раз безошибочно находя Тараниса:
— Пошли.
Гладиаторы загудели, а наставник пояснил:
— У него объявились персональные поклонницы. Так что можете за него порадоваться. Несравненная Луцилла так восхищена выступлением наших гладиаторов на недавней свадьбе, что решила попробовать обоих и выяснить, кого из них можно признать победителем на мечах иного рода.
Таранис не стал спорить и ушел в сопровождении надсмотрщика, искренне недоумевая, кому и зачем он мог понадобиться в таком виде, с недавно снятыми швами и еще покрытой коричневыми неровными корками раной — ему самому было неприятно смотреть туда при перевязках.
Марс успел шепнуть другу:
— Удачи!
И, поймав его невозмутимый взгляд, вернулся к созерцанию Гайи, даже забыв в про остывающую порцию. Но тут на освободившееся место подсели со своими мисками двое:
— Наблюдаешь издали, как кот за птичкой? А птичка ничего так, красивенькая…
— Да он боится подойти, получив один раз!
— Что ж, дружище, раз он такой наблюдательный, так мы с тобой доедим эту дрянь, что называют здесь обедом, и пойдем сами с ней развлечемся.
— Правильно, дружище! А он может посмотреть на это, раз уж ему так нравится наблюдать.
Гладиаторы разговаривали как будто промеж собой, не обращаясь к нему, но Марс чувствовал, как закипает. И когда они в подробностях стали обсуждать, как именно хотят позабавиться с Гайей — его Гайей, его чистой красавицей Гайей, которую мужчины тронули за все ее двадцать шесть лет только пару раз мечами в бою и ни разу она не принадлежала никому как женщина, и это он знал совершенно точно, как знал и весь легион. Даже префект как-то пошутил, что захоти они, и могли бы походный храм Весты организовать — непорочная весталка есть своя.
Марс потерял контроль над собой и резко встал, выпрыгивая сразу на стол. Те, кто поддевал его, словно и ждали этого момента — в ним подбежали еще трое, и впятером они набросились на Марса.
Гайя вскочила, обернувшись на шум, но была жестко остановлена бородатым наставником, который не ушел, а остался тоже перекусить — видимо, не брезговал общим котлом, хотя остальные наставники и другая привилегированная обслуга лудуса питались на другой кухне, вместе с ланистой, врачом, скрибой, оружейником-препозитом.
Она забарахталась в железных объятиях наставника, но тот рыкнул:
— Тихо, девочка. Не вмешивайся.
Она потеряла несколько драгоценных секунд, выкручиваясь из захвата и успев получить ощутимый пинок коленкой по ягодицам, а когда галл ее все же отпустил — то уже драка, пролетевшая как вихрь, была закончена. Марс сумел один расшвырять пятерых: от двоих он избавился сразу, схватив их за волосы и стукнув лбами так, что кожа у обоих треснула, залив лица кровью, и отшвырнул их подальше в сторону. Ну а схватка с тремя противниками не представляла для центуриона-разведчика никакой сложности, разве что пропустил удар по брови, натолкнувшись ногой под коленом на ножку поваленной лавки. И теперь он стоял посреди валяющихся пяти окровавленных тел, механически вытирая о сублигакулюм кровь с разбитых костяшек и пытаясь другой рукой стереть льющуюся из рассеченной брови на сухую утоптанную землю кровь.
Гайя уже неслась к нему, перепрыгивая лавки и лежащие тела. Один из поверженных им противников, тот, который и сумел достать Марса ребром сандалии, попытался встать, и она отшвырнула его ударом ноги, врезав в живот так, что его вырвало прямо на землю.
Она подбежала к Марсу и выдохнула:
— Зачем?
Он сплюнул загустевшую во рту слюну и утерся тыльной стороной ладони, стараясь не измазаться кровью из ссадин на пальцах. Прикрытым ненадолго рукой ртом он успел шепнуть Гайе:
— Никому не дам тебя обидеть…
Она только покачала головой и потянула его туда, куда уже поволокли тех пятерых, которых он все же попортил, и теперь думал, на какие праздники и похороны они уже распределены и где ему придется отдуваться.
Гайя обхватила его талию, и Марс слабо запротестовал, сам не зная, хочет ли он, чтобы она таки убрала руку. Но спорить с ней было все равно бесполезно, и он счел ее теплую сильную руку на своей обнаженной спине вполне достойной наградой за небольшую трепку, которая ему все же перепала. Больше всего он сожалел, что разбил руки — неприятно будет наматывать на ладонь сеть, каждый раз сдирая ссадины.
— Кто тут делами заправляет? — спросила Гайя у него тихонько, чтобы не попасть впросак.
— Ренита, — кивнул он на ворчливую врачиху, уже возившуюся с разбитыми лбами и носами его недавних противников.
— Ну хорошо, а почему кровь водой не остановили, не умылись? Вот полы мне тут все закапали, а вас тут столько, что растопчете все, — она сноровисто промывала их раны, накладывала мази, но не переставала осыпать упреками и пострадавших, и оставшегося на всякий случай в дверях надсмотрщика.
Увидев Гайю, ведущую Марса, который зажимал рукой поврежденную половину лица, потому что кровь на жаре никак не хотела остановиться и стекала по его шее и груди, она посмотрела так, что даже Гайя остановилась:
— А это еще кто? Опять этот легионер заскучавший? Он мне уже который раз лишнюю работу обеспечивает? Да что же это такое? За что мне это все Аполлон посылает?
— У него бровь рассечена, — прервала Гайя сварливый поток. — Надо бы швы наложить.
— Зачем? — не повернула в ее сторону головы врач, закрепляя повязку на лбу у одного их побитых Марсом гладиаторов и переходя к следующему, послушно ожидающему своей очереди на длинной лавке, заполненной почти полностью. — Оно и так срастется.
— Дольше и хуже! — возмутилась Гайя.
— Все равно, может, ему с этой бровью эту голову носить только до следующих игр, — невозмутимо ответила Ренита. — Так зачем еще и иголкой их мучить?
— Ты в своем уме? — Гайя уже успела сориентироваться в валентрудии, отметив про себя идеальный порядок, царивший на полках с сосудами, в которых хранились лекарства, корзинками с безупречно отстиранными бинтами и связками целебных растений над столом со ступками и другими посудинами, необходимыми для приготовления лекарств.
Ренита, донельзя раздраженная и свалившимися ниоткуда пациентами, которых она не ждала раньше намеченных через несколько дней игр, оплаченных курульным эдилом, окончательно взбеленилась при виде этой властной крупной девицы.
На решительную гладиаторшу Рените пришлось смотреть снизу вверх — разница в росте была больше, чем на голову. И даже почти полностью отрешившаяся от нормальной женской жизни Ренита прекрасно поняла, что незнакомка безумно красива, причем естественной, природной красотой. И к тому же, надсмотрщик, забежавший впереди скорбной профессии, чтобы предупредить ее о том, что ведут целую вереницу подраненных драчунов, намекнул, что драка как раз и возникла из-за этой вертихвостки, как она сразу же окрестила про себя Гайю.
