Невольница для зверя, или Попаданский кодекс мести (СИ) - Мар Диа (читать книги без .TXT) 📗
Михаэль надел светлое пальто в этот раз, плотно застегнул, оставив только шею и грудь нараспашку.
Хочу поймать его взгляд, но он прикрывает глаза и подставляет лицо холодному ветру. Словно хочет себя остудить. Мне кажется, что роан старается держаться достаточно далеко, чтобы случайно не прикоснуться ко мне. Я вспоминаю, что он говорил о действии волчьего укуса. Ведь час скоро пройдет, и что будет потом?
Но я успокаиваю себя. Я сумею убедить его, что боли нет. Смогла же наговорить на волчар несуществующий пчелиный рой! И Аврору в подвал отправить, пусть лишь в ее иллюзиях.
Правило № 15. Одевайся теплее
На пристани нас встречает подтянутый мужчина. Он слегла кланяется и жеманно говорит:
— Роан Азар, добро пожаловать!
— Ариша работает сегодня?
— Да, прошу вас!
Здесь площадь расчищена от снега, а здания похожи на произведения искусства. Высокие, пестрые, украшенные толстыми трубами и шлангами. Окна круглые, здания с куполами. Есть и остроконечные башни, подозреваю, что там лифты. И надо всем этим клубится белоснежный пар.
Вдалеке в небе парят дирижабли, у пристани зависают крошечные машины с крыльями.
И я не могу прикрыть рот от восторга, потому что не верю своим глазам. Под ногами внезапно пробегает механическая штуковина, похожая на колорадского жука. Она подгребает под себя выпавший снег и, переработав в толстом пузе, выпускает пучки пара из трубочек-усов.
Михаэль окликает меня. Я понимаю, что уже не в первый раз, когда вижу загадочную улыбку.
— Нравится?
Киваю и давлюсь словами, когда на боковой широкой подвесной полосе, закрепленной массивными цепями, появляется поезд. Он, как утюг, фырчит, выпуская плотный пар.
— Пойдем, — смеется роан и открывает передо мной дверь.
В помещении сухо и тихо. Пахнет до боли знакомо, будто я попала в свой магазин одежды.
— Ариша, добрый день, — Михаэль выступает вперед и почтенно кланяется высокой женщине с поднятой прической. Она в узких брюках и светлой блузке, поверх которой надета кожаная жилетка с множеством цепочек и заклепок.
— Михаэль, ты у меня не был лет пять точно. Как жена поживает? — она бросает на меня взгляд и запинается, когда роан опускает голову. — О, я могу чем-то помочь?
— Да, моей знакомой нужна удобная и теплая одежда. Это в твоих силах, — мрачно объясняет Михаэль и жмет стянутые перчатки.
— Проходите, — говорит тепло женщина и зовет нас за собой.
Я захожу в глубину здания. Внутри приятно пахнет сушеной лавандой, свежим деревом и немного машинным маслом. По стенам в несколько ярусов протянуты длинные хромированные поручни — почти так же, как в привычном мире. На них болтаются вешалки с меховыми пальто разных расцветок и фасонов.
Глаза разбегаются, когда я гляжу на роскошные воротники, ремешки с забавными металлическими пряжками, кожаную отделку, украшенную люверсами и шнуровкой… Я хочу все. Все и сразу!
— Но у меня нет денег…
— Не волнуйся об этом, — говорит Михаэль и собирается уйти. — Выбирай, что тебе захочется. Я подожду в холле.
— Ты не поможешь мне с выбором? — останавливаю его я. — Боюсь, мне будет тяжеловато определиться.
— С удовольствием, но вкус Ариши, наверное, получше будет, — он улыбается.
— Еще чего, — говорит женщина и идет вдоль рядов с одеждой. — Раньше ты сам прекрасно справлялся.
Михаэль глядит на нее, не моргая, и резко прикусывает кончик языка. Ариша фыркает и с улыбкой вздергивает подбородок.
— Я ушла. Вы тут без меня разбирайтесь. Да, белье и чулки теперь на этаж ниже, роан Михаэль, — она откланивается и исчезает за боковой дверью.
Я с недоумением провожаю ее взглядом. Чулки?! Да какого она обо мне мнения? Еще чего! Чувствую, как мороз кусает голые ноги, но креплюсь. А вот белье мне, пожалуй, пригодится. Только нормальное, а не здешние кружевные панталоны!
Я разглядываю пальто и, в конце концов, снимаю с нижнего яруса одно. Светло-бежевое, с отложным воротником и шнуровкой по бокам.
— Как тебе? — глажу невесомый белый мех.
Михаэль подходит ближе, но держится на расстоянии.
— К нему кожаные брюки подойдут, — он перебирает вещи и выуживает из плотного ряда несколько вешалок. — Ты в блузах любишь открытый вырез или… — он задерживает взгляд на мне на несколько секунд и снова переходит по рядам.
— Я люблю закрытые вырезы, — отвечаю я и сильнее поднимаю воротник мужского пальто. — Поскромнее.
— Тогда, — он вытягивает из ряда блуз несколько вешалок и идет ко мне, — эти. Идем примерять?
Я киваю, надеясь, что Михаэль не собирается подсматривать. Потому что мне все еще горячо, когда я вспоминаю его объятия и поцелуи.
Он ведет меня в другой зал, где есть кресло из белой кожи, высокое зеркало на стене и занавесь в углу из плотного синего бархата. Здесь пахнет апельсиновыми шкурками, отчего вспоминается Новый год и Рождество.
— Дальше ты сама, — Михаэль передает мне стопку одежды и показывает на штору. — Там тоже есть зеркало. Я буду здесь, не волнуйся.
В примерочной темновато и тесно, но с каким удовольствием я снимаю опостылое голубое платье из борделя! Одни из трех брюк приходятся точно впору, и я застегиваю на талии три тонких ремешка с бронзовыми люверсами. На бедро тут же свешивается тяжелая цепь. Странная здесь мода, неудобная. Но мне нравится! Чем-то напоминает мою подростковую одежду и славные добрые времена, когда хотелось быть круче и необычнее всех. С огромным удовольствием вытаскиваю из-за пазухи договор. Хочу порвать его, но рука отчего-то не поднимается. Словно я хочу оставить с собой этот странный и опасный опыт прошлого.
Самая скромная из блуз застегивается под горло. Вдоль ряда пуговиц тянется узкая оборка. На плечах красуются погоны с большими пряжками. Такие же украшения стягивают рукава по краю.
Накидываю поверх пальто, что выбрала, и выхожу к Михаэлю.
Он стоит неподвижно и смотрит так странно, но мне становится жарко.
— Очень, — откашливается, — практично.
Замечаю, что его руки заняты небольшими коробочками.
— Вот, принес, — роан отчего-то краснеет и протягивает их мне. — Я думаю, что должно быть впору. И это, — от поворачивается и поднимает вверх золотое длинное платье.
— Какое красивое… — растягиваю я, глядя, как переливается тяжелая ткань. — Но ты же…
Находя неуместным очередное поминание денег всуе, забираю у него из рук коробки и платье и бегу обратно.
В упаковках из тонкого картона я нахожу несколько комплектов белья и чулок. Белье совсем другое, не похожее на то, что приходилось надевать в борделе. Должно быть, Аврора знатно экономила на девочках. Или делала ставку на то, чтобы одежду было легче снять.
Я продавала в своем салоне нечто похожее, но в Москве за такими одеяниями приходили, разве что, по особым случаям. Здесь же подобные комплекты выглядели, как повседневные: пояса шили из дорогой и практичной ткани, а не из тонкого кружева, да и чулки выглядели отнюдь не вызывающе. Усмехаюсь в ладонь. Видимо, Михаэль решил меня не смущать… Едва отпустив эту мысль, обнаруживаю среди повседневных аксессуаров коробочку с совсем другим бельем — из невесомого и тончайшего кружева — и не могу сдержать улыбку. Кажется, это намек.
Платье оказывается точно впору. И как Михаэль умудрился угадать мой размер, если я так часто сама промахиваюсь?
Осторожно выхожу из примерочной и нахожу Михаэля спящим на диване. Он развернул руки по широкой спинке и запрокинул голову назад. Такой милый, когда спит: похож на мягкого плюшевого медведя, которого хочется затискать! И как же тяжело этому желанию противиться…
Неожиданно меня пробирает смех. Тихо, чтобы не разбудить, подбираюсь к Михаэлю. Достаю договор, который все еще ношу с собой, и наговариваю на него:
— За тобой гонится красивая обнаженная женщина! И она хочет самого сокровенного!
Усмехнувшись, закрываю лицо Михаэля рваной бумажкой.
— Только если это будешь ты, Элен, — говорит он низко, отбрасывает в сторону бумажки и хватает меня за талию. Поворачивает и усаживает рядом, а сам нависает и почти касается губ. — Но тебе это нужно?
