Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Колени девушки подогнулись, и она упала бы, не поддержи её друзья сэра рыцаря.
- Годрик, эй! - воскликнул рябой. - Ей, кажется, понравилось!
- Разве могло быть иначе? - спросил Фламбар, отрываясь от беззащитной жертвы и еле переводя дыханье. - Да она уже готова выпрыгнуть из платья, чтобы мне отдаться. Поняла теперь, почему мой язык называют огненным? - и он поскреб указательным пальцем девушку под подбородком, как бродячую собачонку, подошедчую клянчить косточку.
Сладкий морок немедленно отпустил, и Эмер угрюмо уставилась на оскорбителя, досадуя, что не может демонстративно утереть губы ладонью.
- Как она тебе? - спросил рябой с жадным любопытством.
- Сойдёт для разового использования, - снисходительно ответил ему друг. - Но пылкая девчонка! Пожалуй, стоит того, чтобы поцеловать её ещё раз. К тому же, вы меня знаете - не люблю отказывать женщине в её желаниях, - и он наклонился для нового поцелуя.
Эмер не стала медлить и ударила его лбом в нос.
Кровь с благородного рыцаря хлынула, как с поросёнка, и высокомерная маска сразу же слетела.
- Ты мне нос разбила, дикая деревенщина, - сказал он, изумлённо глядя, как красные капли пятнают на пол. Он утёрся тыльной стороной ладони и обратился к друзьям, не веря, что подобное могла сотворить девица из свиты королевы. - Вы это видели?!
Рябой, и пухлощёкий не ответили, только таращили глаза. Рябой прыснул, но тут же осёкся.
- Ещё ко мне прикоснёшься, я тебе горло перегрызу, - пообещала Эмер. - Ты, видно, из тех, кто смел только с женщинами, да и то не со всякими.
- На себя намекаешь?
- Лучше отпусти по-хорошему, или будешь оправдываться перед женой за расцарапанную вывеску, - сказала она на жаргоне вилланов, чем потрясла рыцаря ещё больше.
- И где только рождаются такие буйные и невоспитанные бабы? - Годрик зажал нос, чтобы остановить кровотечение, и теперь голос его звучал гнусаво, не имея уже той силы, что вначале пленила Эмер.
Она же втайне огорчилась, что он не опроверг слов о жене. Вопрос был задан с тайным намерением узнать, свободен ли ещё этот рыцарь, или уже навсегда потерян, связанный узами брака. Эмер ещё раз дёрнулась в руках дружков Годрика, и те выпустили её - или решили не связываться, или такова была договорённость.
Эмер демонстративно отряхнула рукава, не спеша убегать. Не хватало ещё изображать трусливого кролика им на потеху.
- Я из Вудшира, - объявила она угрожающим тоном. - И тамошние женщины себя в обиду не дают. Ваши физиономии я запомню, доблестные сэры. А твою, - она ткнула пальцем во Фламбара, - не забуду до самой смерти.
- Я настолько пришёлся тебе по душе? - пусть и с разбитым носом, он не собирался спускать ей ни одного дерзкого слова.
- Точно! Будешь мне сниться со своим южным говором, - она зажала нос двумя пальцами и сказала, пародируя напыщенную манеру Годрика и немилосердно гундося: - Я - Фламбар, не люблю отказывать женщинам в их желаниях!
- Ах ты! - он прыгнул вперед, хватая ее за плечо. - А розгой по мягкому месту не пожелаешь? Я бы не отказал!
- Отстань! Покалечу! - предупредила Эмер, но не успела применить ни одного приёма из тех, каким обучал её старый Мэт.
Сэр рыцарь немилосердно завернул ей руку за спину, притискивая к себе.
- Я ведь слов на ветер не бросаю, - сказал он. Кровь снова потекла по его лицу, но он забыл утереться.
Эмер оказалась так близко от него, что его дыхание коснулось её щеки. От мужской котты пахло совсем особым, странным, но приятным запахом. Янтарём и промёрзлой землей - такое сравнение пришло на ум, и Эмер подумала, что вдыхать этот запах - почти тоже самое, что наслаждаться ароматами небесных садов. Блаженно, и не может надоесть.
Но небесные сады - они были где-то там, на недлосягаемойт высоте, а здесь происходили другие, совсем не небесные дела.
- Советую отпустить меня, сэр рыцарь Годрик Фламбар, - сказала Эмер так, что имя Острюдкиного брата прозвучало, как оскорбление. - Иначе тебе даже венценосная тетушка не поможет.
- Зато тебе поможет розга, - обрадовал её Годрик, держа крепко, и не собираясь ослаблять хватку.
- Розга? - коварно переспросила Эмер.
- Совершенно верно.
- По мягкому месту?
- По нему.
- А свинью в зад поцеловать не хочешь? - и свободной рукой она вцепилась ему в волосы, заставив вскрикнуть от боли.
Некоторое время они топтались на месте, пытаясь освободить - одна руку, другой пряди волос. Но в какой-то момент сопротивление Эмер ослабло, а нападение Годрика приняло иной характер. Уста их слились, и на глазах у изумлённых друзей сэр Фламбар принялся страстно целоваться с рыжей девицей, которая вовсе не спешила претворить в дело свои угрозы: покалечить, расцарапать или перегрызть. Похоже, оба забыли о свидетелях, потому что Годрик схватил лицо девушки в ладони и знай целовал её особыми поцелуями, которыми так мастерски владеют южане, принуждая приоткрыть губы.
«Яркое пламя! - ужаснулась Эмер, обнаружив, что держит рыцаря за волосы больше для вида, то ли пытаясь оттащить его от себя, то ли притянуть поближе. - Лишь коснулся, а я уже таю, как воск!»
Случись подобное где-нибудь в алькове и наедине, она, вероятно, забыла бы о девичьей чести, но мысль о том, что рядом стоят два желторотых сэра, а они с Годриком им на потеху исполняют брачные танцы журавлей, привела её в чувство. Уперевшись локтем в грудь рыцарю, она отстранилась на две ладони и опять боднула его в лицо. Он успел отвернуться, и удар пришелся в скулу. В голове у Эмер зазвенело, но и противнику пришлось не слаще. Он зашипел сквозь зубы и вывернул Эмер руку уже по-другому - заставив согнуться в три погибели. Она лягнула его в колено и почти попала, потому что Годрик выругался, помянув бобра и жену подземного пса Шака.
Эмер тоже собиралась кое-кого помянуть, но яркое пламя решило по своему.
- Какая замечательная картина! - знакомый певучий голос прозвучал, подобно грому с ясного неба.
Эмер и Годрик прекратили возню и застыли, как статуи, а друзья-рыцари поспешили укрыться в темноте, юркнув под лестницу. Впрочем Годрик тут же выпустил руку девушки и даже отступил на шаг, показывая, что здесь он - стороннее лицо.
Посреди коридора стояла сама королева Элеонора, в окружении придворных дам и в сопровождении гвардейцев. Шут нёс фонарь, освещая путь госпоже. Сейчас он вовсю потешался - корчил уморительные рожи и брыкался, словно норовистый конь, показывая, как Эмер отбивалась от Годрика. Бубенчики на шутовском колпаке звенели весело и звонко, совсем неподходяще для такого случая. Не повышая голоса, королева приказал шуту угомониться.
- И что же тут происходит? - спросила она обманчиво-спокойным голосом. - Мы идём в часовню, на вечернюю молитву, и вдруг слышим вопли и ругань. А затем видим такое...
Эмер перевела взгляд на Годрика. Тот расцвёл, как майская роза, но держался надменно. Эмер подумала, что они составляют неплохую парочку - он с расквашенным носом, она с синяком.
- Я слушаю, - голос королевы утратил напевность, теперь в нём звенели металлические нотки.
- Всё не так, как ты думаешь, тётя, - сказал Годрик.
- Неужели? Мы видим, как ты тащишь упирающуюся девицу, невесту, и думем об этом как-то не так? Ты нахал. Ещё и осмеливаешься называть нас тётей. Кстати, сэр Шаттле и сэр Ламорак, можете не прятаться. Мы вас прекрасно разглядели.
Рябой и пухлощекий вышли из укрытия и предстали перед королевой, покаянно склонив головы. Вид у всей троицы был жалкий, хотя Годрик и пытался храбриться.
- Неужели вы тоже участвовали этой мерзости? - обратилась королева к сэру Шаттле и сэру Ламораку. - Вы, доблестные рыцари короны?
- Тётя, я всё объясню, - заявил Годрик.
- Не трудись, - остановила она его повелительным жестом. - Леди Мирабель, идите вперёд и скажите отцу Плегге, что необходимо срочно провести обряд венчания.
- Венчания?! - воскликнули одновременно Эмер и Годрик.
- А что вы так взволновались? - спросила королева, кивком отправляя леди Мирабель. - То, что мы наблюдали, может иметь только один конец. Сейчас мы вас поженим, чтобы укрыть грех.
