Невольница для зверя, или Попаданский кодекс мести (СИ) - Мар Диа (читать книги без .TXT) 📗
Говорю, отрываясь от девушки, и не узнаю свой голос:
— Если мы не найдем кровать…
— Плевать на кровать, — отвечает она, сбиваясь, и расстегивает пуговицы на моей рубашке. Каждое ее прикосновение подобно ожогу. Элен скользит жаркими поцелуями по ключицам, заставляя меня рычать по-звериному и прижимать ее крепче. Пальцы путаются в ее мокрых волосах, манжеты намокают, но я ничего не могу с собой поделать. Над телом властвуют горячие волны наслаждения, мышцы генерируют мелкие спазмы. Я — словно паровой двигатель, работающий на пределе.
Элен опускается на колени, и пряжка моего ремня призывно звенит. Чувствую ее осторожные прикосновения на животе и готов взорваться миллионами осколков. А когда она спускается ниже, и ее губы рождают волну огня и приятной боли ниже пояса — перестаю контролировать себя.
Чувствую, что еще миг — и наступит предел. Тяну, не соображая, Элен вверх. Подхватываю за ягодицы, забрасываю изящные ноги себе за спину и толкаю девушку к стене. Не могу больше. Этот невыносимый огонь сломал мою крышу: она тихо и стремительно летит в пропасть.
— Люблю тебя, — выдавливаю на надрыве стона, и нежное тепло обволакивает до пронзительных колючек между лопатками. Будто там крылья прорезались.
Мне кажется, что это сумасшествие длится вечность, потому что я успеваю триста тысяч раз покрыться потом. Мышцы трещат и плавятся от напряжения, но я высвобождаю свой голод. Жру, как дикий зверь, впитывая жадное дыхание Элен. Глотая ее поцелуи и принимая острые прикосновения. Я переверну Вселенную, сломаю систему, но буду с ней. Потому что так хочу.
Она отвечает мне жадными прикосновениями, громкими стонами и каплями пота на горячей коже. Движется навстречу, увлекая меня в небытие все глубже. Ее поцелуи обжигают, как горячие угли. Как пламя, бушующее в моей груди, которое не залить и не забросать песком… Разве бывает так? Разве можно так долго ходить по грани?
Она взрывается первой. Приближается, сжимает бедра и отчаянно выгибает шею. А потом — кусает мое плечо: почти там, где обозначился рваным зигзагом шрам.
— Михаэль, — шепчет Элен, и ее дыхание касается моих волос, рождая волну мурашек. — Я люблю тебя.
Хочу ответить, но стрела экстаза рвет позвоночник, отчего я задираю голову в потолок и напираю еще больше. Мне кажется еще чуть-чуть, и захрустят кости Элен. Она дышит надорвано над ухом и стискивает пальцы на плечах. Обожаю ее скромную открытость и снежные глаза: в них столько страсти, столько нежности. Когда пульсация затихает, я ищу губами мягкие губы и упоительно благодарю за подаренное наслаждение. Я просто счастлив с ней, и больше ничего не нужно.
Элен опускает ноги и, вздрагивая, прижимается ко мне:
— Как ты мог подумать? Мне никто не нужен, кроме тебя. Никогда и ни во чью сторону я больше не буду смотреть. Не предам тебя.
— Малышка, — шепчу, путаясь пальцами в ее волосах. Знала бы она, как страшно верить. Ведь и раньше верил, и той дряни тоже, а она… Меня подбрасывает от дурных воспоминаний, прижимаю девушку к себе сильней и душу в зачатке свою старую боль. Неужели на пороге счастья смогу отвернуться от него? Нет, ни за что.
— А теперь мы должны найти кровать, — шепчет Элен. — Я не знаю, откуда у меня взялось столько сил, но сейчас они уже на исходе. Кажется, положу голову на подушку, и сразу засну.
Поправляю ее халат и сам застегиваюсь.
— Я найду, — поднимаю Элен на руки и наслаждаюсь ее запахом. Нашим запахом. Любовью и страстью. Гоню прочь сомнения и оставляю за спиной сумрак коридора и прошлого.
Три ступеньки выводят меня в комнату. Маленькую, но тихую и уютную. Кровать зазывает гладко застеленным покрывалом. Когда доношу девушку до постели, замечаю, что она уже уснула, прижав к щеке кулак. Ложусь рядом и обнимаю со спины. Дрожу от эмоций и глотаю подступившие слезы. Так хорошо сейчас, что слабо верится в реальность. Будто Завтра распахнет злые объятия и заберет у меня мое счастье.
Правило № 35. Растягивай удовольствие
Не помню, как я заснула. Не помню, что произошло потом. Вспоминаю лишь тепло рук Михаэля и сладость его прикосновений. И взрывы удовольствия, затмевающие сознание.
Открываю глаза и вижу над собой потолок, увитый бронзовыми трубами, будто виноградными лозами. Вокруг — пугающие стены, тонированные краской с металлическим блеском. И лишь знакомое тепло рядом, под одеялом, заставляет успокоиться.
Воспоминания приходят накатом: накрывают меня, как морские волны — берег. Заснеженная дорога, метель над головой стаей белых мух, город, похожий на поделку из совдеповского конструктора… Нам больше некуда идти. И убегать некуда.
Михаэль обнимает со спины и, ласково перебирая мои волосы, шепчет на ухо:
— И почему я снова тебя хочу?
Поворачиваюсь к нему, почти тая от его прикосновений:
— Потому что ты — ненасытный оборотень!
— Да, — тянет он, — зверюга, — и нежно кусает за губу.
Я отвечаю ему, позволяя проникать языком в рот. Каждое прикосновение почти переворачивает мир, каждая волна тепла, накрывающая вены, заставляет думать, что это все — чудесный сон. Хорошо бы так оно и было!
Холодное осознание того, что теперь у нас нет пути ни назад, ни вперед, неожиданно накрывает с головой. Я вздрагиваю и отрываюсь от мягких губ Михаэля.
— Да, ты права, — тихо говорит он и глубоко вдыхает, — нужно вставать. Иначе Контора вытащит нас прямо из постели, — он лукаво улыбается, но в глазах трепещет пламя страха. И знаю, что не за себя боится.
— И куда мы теперь двинемся? — проговариваю, набрасывая на плечи халат.
— Нужно в архив попытаться попасть. Вдруг найдем ответы, разузнаем где второй ключ. Там есть паренек, вредный, но любит всякие загадки. Должен помочь.
— А он ничего не заподозрит? — к сердцу маленьким червячком подкрадывается сомнение и грызет живую плоть.
— Если мы не найдем помощь, мы просто не скроемся. Нужно учиться доверять, — он смотрит на меня и застегивает рубашку. А мой взгляд опускается ниже, и меня заливает краской. Что мы творили вчера… прямо в коридоре. А если бы кто-то шел мимо?
— Помощь? — лепечу я. Кажется, что весь город поглотила контора. И что даже у этих стен в переплетениях металлических труб есть уши. — А кто-то сможет нам помочь?
— Надеюсь.
Звякает ширинка, Михаэль заправляет рубашку и, выдохнув, разминает шею.
— Нужно разобраться с посланием Вольпия. Без человека с математическим складом ума нам не узнать ответ. Придется рисковать, что поделаешь.
— А Евжин поедет с нами? — улыбаюсь я и прикрываю рот ладонью.
— Если его тетка отпустит.
— Сразу отправимся? — я складываю руки на груди. Пальцы предательски дрожат. Секунда за секундой, миг за мигом, а страх никуда не уходит: лишь разрастается. — Или перекусим?
— Голодный я не поеду, — обиженно дует губы Михаэль, а в глазах прячутся искорки смеха. — Надеюсь, сегодня будет спокойно и без догонялок.
— Они запросто могут догадаться, где мы скрываемся, — я строю предположения, а на душе становится все тревожнее. — Они ведь, наверняка, в курсе, кто такой Евжин и какие у него родственники.
Михаэль качает головой.
— Не думаю.
— Но мне все равно страшно. Я теперь в каждой тени опасность вижу. А в каждом звуке различаю шаги.
— Это нормально, — Михаэль подходит ближе и, стискивая плечи, заглядывает в глаза. — Просто знай, что я рядом.
Я киваю и понимаю, что пока мы вместе, никто не сможет нам помешать. Подтягиваюсь на носочках и целую его губы.
Горячий язык, скользя по уголку рта, врывается внутрь и выбивает из меня всхлип. Меня кажется, что Михаэля ведет — он обнимает меня сильней, словно боится упасть. Целует порывисто: то впивается, то отстраняется на миг, а затем снова не дает вдохнуть.
— Я боюсь не меньше, Элен, — говорит, наконец, оторвавшись от губ и притиснув меня к стене. — Боюсь, что поцелую тебя, а потом ты растаешь, как дым. А еще боюсь, что сил не хватит тебя сберечь.
