Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Торгейр торопится, подумал Ульф. Но вроде собрался что-то рассказать. Правда, только в море…
— Убирайте сходни! — рявкнул он. — Отдать концы! Уходим! Сигвард — к правилу!
***
Сын конунга подошел к Ульфу только тогда, когда Хрёланд превратился в темную неровную полосу на горизонте. Уронил у него за спиной:
— Ярл.
И Ульф, замерший на носу, обернулся к нему.
— Есть место, где нас не услышат? — негромко спросил Торгейр.
— Оружейная подойдет? — поинтересовался Ульф.
И первым двинулся к люку, когда сын конунга кивнул. Больше половины его собственных людей уже спустились вниз, но палуба не пустовала — вдоль бортов стояли и сидели мужики из личной охраны Торгейра…
В оружейной слышался лишь влажный, сытый шорох пенного буруна, вырывавшегося из-под носа драккара, идущего на полной скорости.
Дневной свет, падавший из пары окон, разбрасывал блики по тусклым, темно-серым шлемам и доспехам, грудами лежавших на полках с бортиками — большую часть оружейной, поднимаясь от палубы до потолка, занимали стеллажи.
А посередине, в просвете между полками, от двери до промежутка между окон шел длинный держак для мечей — сооружение из ясеневых жердей, попарно закрепленных на опорных столбах. В нем вереницей покоились мечи. Рукоятями вверх, острием вниз…
— Слушаю тебя, сын конунга, — объявил Ульф, пройдясь вдоль держака с мечами — и встав у окна.
Торгейр повторил его путь — но уже по другую сторону держака. Сказал, развернувшись лицом к оборотню и глядя на него поверх рукоятей мечей:
— Есть кое-что, чего ты не знаешь, Ормульфсон. Прошлой ночью меня пытались убить. Мои драккары были в море, я после заката спустился в каюту. Только все не мог уснуть после плотного ужина. Мутило что-то… а потом со стороны изголовья дунуло ветром. Я унюхал запах леса. Конечно, вы, оборотни, лучше нас, людей, разбираетесь в запахах — но и мы кое-что чувствуем. Так вот, посреди моря вдруг запахло сосновым лесом. Я вскочил, крикнул слово для альвовых огней…
Олафсон сделал паузу, внимательно глядя на молчавшего Ульфа. Продолжил:
— Когда свет зажегся, я увидел рядом с кроватью человека. Мужчину в простой одежде, без доспеха… но с веревкой в руках. Знаешь, как держат веревку, чтобы придушить?
Ульф коротко кивнул.
— Он держал её как нужно, — негромко заявил Торгейр. — И стоял у изголовья. Я врезал кулаком — но почему-то промахнулся. Впервые в жизни, кстати. И лишь тогда заметил, что части переборки возле изголовья кровати нет. Доски словно проела чернота, Ульф. Однако в этой дыре кто-то был. Оттуда крикнули «уходи!», мужчина метнулся в дыру… а переборка стала прежней. Я даже начал думать, что мне все почудилось. Решил, что съел что-то испорченное, вот и… не зря же меня мутило? Шума в каюте никто не слышал, стражи у двери не было — кого мне бояться на моем драккаре, посреди моря? И спросить, слышал ли кто-нибудь, кроме меня, тот крик «уходи», не у кого. Но оставаться в каюте я больше не мог. Разбудил ярла Грюдди, приказал поворачивать к Хрёланду. Остаток ночи продремал на палубе, наверху.
— Броситься следом за мужиком не захотелось? — коротко спросил Ульф.
Торгейр поморщился.
— Я не дурак.
— Я не об этом. — Ульф нахмурился. — Твой отец зачем-то отослал в ту ночь оборотневую стражу. Они бы почуяли… но он прогнал волков. А почему ты сразу не рассказал об этом, Олафсон?
— До твоего появления я полагал, что мне почудилось, — медленно сказал Торгейр. — Начни я болтать о том, что посреди моря, в своей каюте, увидел убийцу, который убежал в переборку… как скоро по Нордмарку начнут гулять слухи о том, что старший сын конунга тронулся умом? Прибыв в Хрёланд, я отправил людей из своей охраны за элем, водой и новыми припасами для меня. А потом ты привез свои новости, Ульф. И я после твоего ухода все сопоставил. Неизвестно куда пропавший отец — или тело отца, если Гуннульф прав. Неизвестно откуда взявшийся убийца в моей каюте. Но главное не это.
Торгейр облизнул губы.
— Твой друг Гуннульф сказал о том, что учуял какое-то зелье. А мне стало плохо после ужина. И убийца появился через некоторое время после того, как я спустился в каюту. Значит, на драккаре или даже в моей личной охране есть человек, который помогает моим врагам. Возможно, мне подсунули сонное зелье. Нет сомненья в том, что это враги…
Торгейр замолчал, и Ульф со скрытой усмешкой проворчал то, что следовало тут сказать:
— Особенно после того, что случилось с конунгом Олафом.
Сын конунга яростно кивнул.
— Именно. Если бы утром на драккаре обнаружили мое исчезновение, все решили бы, что я просто свалился за борт. Кстати, ярла Грюдди, который ужинал со мной, наутро не мутило. И я хочу тебе кое-что предложить, Ульф. Ты честно служил моему отцу. Ты приплыл сюда, чтобы принести мне весть о его смерти. Мне нужны преданные люди, а волки честны с теми, кто их не обманывает — так всегда говорил мой отец. Я уверен, что за этим стоят Гудбранд и Сигтрюг, сын моей тетки. Помоги мне разобраться с предателями — и ты станешь одним из земельных ярлов Эрхейма. Все равно после того, как я отомщу убийцам отца, владения Сигтрюга и его отца, Хёгни, останутся бесхозными.
— У ярла Хёгни, кроме Сигтрюга, есть ещё двое младших сыновей, — заметил Ульф.
Торгейр не ответил. Стоял не шевелясь, смотрел спокойно, равнодушно. И Ульф раздраженно выдохнул:
— Их крови на моем мече не будет…
— Для такой работы всегда найдутся люди, волк, — немного насмешливо заметил Торгейр. — Ты от меня такого приказа не получишь. Но мне нужен тот, кто будет охранять мою спину, когда я вернусь в Нордмарк. Тот, кто присмотрит за тем, чтобы в моей опочивальне опять не пахнуло лесом, который стоит неизвестно где. Взамен я сделаю тебя наследным земельным ярлом Эрхейма. Ещё ни один оборотень не поднимался так высоко. Кстати, я уже поговорил с твоей женой. Она, конечно, не знает нашей речи — но ей понравились мои слова о том, что у неё будет богатый дом, с рабами и слугами. Так ты согласен?
— Дом с рабами? — удивился Ульф. — Ты говоришь это мне?
— Ах да, я и забыл, что волки не держат рабов, от них жжет кожу под гривнами… — Торгейр на мгновенье задумался. — Но ты мог бы привезти в свой дом людей из Ульфхольма. Тех, что женаты на ваших дочерях и внучках. Или можешь дать рабам свободу, оставив в своем доме тех, кто сам не смотрит на тебя волком. В общем, выход всегда найдется. Поместье Хёгни богатое, с пашнями, парой рудников, и поселением темных альвов возле них. Тебе будет чем заплатить за службу своим людям. Я жду ответа, Ульф.
Оборотень пару мгновений рассматривал сына конунга — и наконец заметил:
— Моя жена не говорит на нашем наречии. Мне не хотелось бы уличать тебя во лжи, Олафсон…
— Но она все понимает, так? — нетерпеливо бросил Торгейр. — Я смотрел в лицо твоей жены, когда беседовал с ней. Она повеселела, едва речь зашла о богатом доме. Человеческие женщины любят достаток, Ульф. Как, впрочем, все люди. Вспомни — твой дед когда-то рискнул, и только поэтому ты теперь зовешься ярлом. Может, настало время и тебе сделать что-нибудь для волчат, которые у тебя когда-нибудь народятся?
Он смолк, добавил уже раздраженно:
— Я уговариваю тебя, как девку. Вроде бы оборотни не славятся трусостью…
Ульф шевельнул бровями.
Говорил сын конунга разумно — и предлагал многое. Но что-то оборотня настораживало. Хотя вроде бы все складывалось. Даже то, почему Торгейр оставил свои драккары на Хрёланде. Опасался измены…
— Что-то ты не договариваешь, Олафсон, — объявил наконец Ульф. Сказано было уверено — но по правде говоря, он просто прощупывал. — Нет, не врешь — я это чую. Но темнишь. Выкладывай все. И, может быть, мы сторгуемся. Клятву я приносил конунгу Олафу, драккар этот принадлежит мне. Так что я могу просто доплыть до Нордмарка, высадить тебя на берегу, и уйти. Если не расскажешь все прямо сейчас — именно так и сделаю. Вот мой ответ. Другого не будет.
— Ваше Хелево чутье… — зло пробормотал Торгейр.
