Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина (книги онлайн бесплатно txt) 📗
И Ульф вдруг ощутил, как погорячела гривна на груди. Выдохнул, посоветовал ласково:
— Не играй со мной в темную — не придется сетовать на мое чутье.
— Ладно, — буркнул Торгейр. — Я так и так собирался рассказать все — но только если ты согласишься. Ты мне нужен, Ульф. По-хорошему следовало бы взять с собой пару драккаров, явиться в Нордмарк — и напомнить всем, что я старший из сыновей конунга Олафа. И должен править Эрхеймом, пока отца нет. Гудбранд, я уверен, не стал бы открыто возражать. Он дурак, но у него умные советчики. Братец склонил бы голову — а те, кто стоит за ним, попытались бы меня достать. И один волк, охраняющий мою спину, тут не поможет. Хальстейн, наш средний брат, ушел сопровождать корабли с товаром, уплывшие к Алькабре. Неизвестно, когда он вернется. Честно говоря, после того, что случилось с отцом и со мной, я не удивлюсь, если больше его не увижу.
Сын конунга помолчал, бросил отрывисто:
— Возможно, даже целого хирда оборотней не хватит, чтобы меня защитить. Нордмарк ждут недобрые времена, Ульф. Темные альвы не сбежали бы без серьезных причин. Прибавим то, что я узнал от тебя — что мой отец, скорей всего, мертв, но его тело исчезло. А рядом с Нордмарком непонятно как появился инеистый… думаю, Хёгни и Сигтрюг вступили в союз с йотунами. И те им подсказали какое-то новое колдовство.
Или напомнили хорошо забытое старое, вдруг мелькнуло у Ульфа.
Он замер, глядя на Торгейра. Ощутил, как дрогнула верхняя губа…
— Не скаль клыки, Ульф, — посоветовал ему между тем Торгейр. — Лучше вспомни о своей молодой жене. И о других волках. Если беды придут в Эрхейм, думаешь, они не затронут ваш Ульфхольм? И вы сможете в нем отсидеться?
Да, мысленно согласился с ним Ульф. Теперь самое время вспомнить о Свейтлан.
А ведь я знал гораздо больше, чем Торгейр, со злостью осознал он. И знал с самого начала. Исчезновение трупа Олафа, следы инеистого, ведущие из дома колдуньи и обратно…
И наконец, дар Свейтлан. Все следы были у него под носом — а он даже не принюхался к ним как следует.
Руна Врат. Турисаз, или Тфурисар, как её называли волки. Если она открыла путь убийцам в опочивальню конунга, а потом в каюту Торгейра… то с её помощью мог прийти и тот инеистый, что убил Ауг. Выходит, кто-то умеет обращаться с руной Врат. И Свейтлан не единственный человек в Мидгарде, владеющий такой силой.
Ульф вдруг вспомнил, как уверенно Ауг обещала ему невесту из другого мира. И как добавила — «ты получишь от меня даже больше, чем ожидаешь». Выходит, Свейтлан могла быть не первым человеком, попавшим сюда, в их мир, через дом Ауг? Как жаль, что старуха унесла все свои тайны в Хельхейм…
— Ваши земли лежат у наших северных границ, — объявил тем временем Торгейр. — И оборотней это тоже коснется, рано или поздно, учитывая ненависть Гудбранда к вашему племени. Так вот, я не собираюсь поступать как положено, Ульф. Смотри.
Он сунул руку под рубаху, вытянул подвешенный к шнурку серебряный стержень. Небольшой, в пол-ладони длиной, покрытый странными насечками. Пояснил:
— Это ключ к ходам темных альвов. Мой отец позволил темным провести свою тайную дорогу в подвал под их мастерской — но взамен потребовал проложить для него ход, выводящий из крепости к морю в стороне от Нордмарка. На всякий случай. Так вот, Ульф. Ты подведешь драккар к берегу той бухты, которую я укажу. И мы с тобой войдем в крепость тайно, оставив мою стражу на драккаре у берега. Твоей жене ничего угрожать не будет. Она останется на корабле, в безопасности.
— Ты хочешь убить Гудбранда в его постели, — тихо уронил Ульф, глядя на Торгейра.
Тот кивнул.
— Его, а ещё Сигтрюга и Хёгни, если они окажутся в крепости. Так будет лучше для всего Эрхейма, Ульф. Да, я могу войти в крепость и открыто обвинить брата, Сигтрюга и Хёгни в смерти отца. Но если меня никто не поддержит? И стража обратится против меня?
А ведь он может быть прав, осознал Ульф. Хоть и не знает всего. Поскольку есть ещё руна рабской покорности, Наудис.
Наудр, как её зовут волки. И люди в крепости могут послушаться Гудбранда, а не Торгейра…
Он посмотрел на Олафсона с внезапным интересом. Все-таки у людей коварство в крови — вот и этот заподозрил все верно, даже не видя всех следов.
В отличие от него самого.
— А если в смерти конунга виноват все-таки не Гудбранд, а кто-то другой? — неторопливо спросил Ульф. — И возможно, Сигтрюг с Хёгни тоже не причем. Ты убьешь родичей, но враг уцелеет, а потом нападет снова.
— Это он, — немного желчно ответил Торгейр. — Но даже если я не прав… у Гудбранда такой нрав, что он рано или поздно все равно ударит мне в спину. Я хочу обезопасить от него не только себя, но и весь Эрхейм. Навсегда. Так ты со мной? Мы войдем, никем не замеченные — и исчезнем так же. А наутро я причалю в гавани Нордмарка. И с удивлением узнаю о смерти брата…
Ульф помолчал, буркнул:
— Что будешь делать, если я откажусь?
— Отберу трех человек из своей стражи. — Торгейр вскинул голову, раздосадовано глянул на оборотня. — Из тех, кого знаю давно, и кто вряд ли замешан в измене. Уйду с ними в крепость, а тебя попрошу подождать у берега до утра. Если не вернусь, уплывешь в свой Ульфхольм.
Ульф поморщился. Подумал — если Олафсон и впрямь не вернется, то Эрхейм ждут беды. От Гудбранда добра не жди.
Хотя вряд ли младшему сыну конунга позволят править. Он для этого глуповат. Найдутся люди поумней его — а может, и не люди. Не зря же в Нордмарке появился инеистый.
— Мы пойдем вместе, Олафсон, — медленно сказал оборотень. — Но сначала условимся вот о чем. Ты будешь делать то, что я скажу. Надо будет, упадешь на брюхо и поползешь…
— Моя гордость не мешает мне понимать, что твое чутье лучше человеческого, Ульф, — перебил его Торгейр. — И я тебе доверяю. Поэтому и хочу, чтобы ты пошел со мной.
— Я не договорил, — буркнул Ульф. — Прежде чем убить Гудбранда, я выслушаю, что он мне скажет. И с Сигтрюгом, если тот окажется в крепости, перекинусь парой слов.
— Это опасно, — живо возразил Торгейр. — Если Сигтрюг действительно владеет каким-то колдовством…
Он осекся, а Ульф растянул губы, обнажая клыки.
— Значит, мне придется быть быстрей его колдовства. Не беспокойся за меня, сын конунга. Я только что женился — и не оставлю жену вдовой так скоро. Ещё одно условие. Если ярл Хёгни тоже замешан в этом, я сам решу, что будет с его младшими детьми.
— Это глупо, — горячо сказал Торгейр. — Они вырастут и захотят отомстить. Не только тебе, но и мне. Будущих врагов лучше убивать сразу.
Ульф пожал плечами.
— Это мои условия. Принимай или…
Олафсон глухо хмыкнул — словно подавился чем-то. Но тут же заявил:
— Хорошо, я согласен. И я рад, что ты пойдешь со мной, Ульф Ормульфсон. Найдешь для меня место где-нибудь среди твоих людей? Прошлая ночь выдалась беспокойной. Я хочу уснуть среди тех, кого не подозреваю в измене.
Ульф кивнул, двинулся к выходу. Бросил уже у порога:
— Но учти, Олафсон — Гудбранд тоже может знать о ходе темных альвов.
— Учту, — негромко ответил тот. — Но идти все равно надо.
***
Света в каюту ушла не слишком охотно — уж больно хотелось услышать, что скажет сын конунга Ульфу.
Но все-таки ушла. Голос Ульфа прозвучал жестко, непререкаемо…
Первым делом, войдя в каюту, она поставила корзину в угол — и распотрошила узел.
Там оказались платья, похожие на рубахи, с короткими и длинными рукавами. И самые настоящие сарафаны, из двух кусков ткани, соединенных швами начиная с бедер. Верхнее одеяние, надо полагать.
Ещё нашлась пара платков. Вытянутых, прямоугольных. Как их носят, Света видела на паре женщин в Нордмарке. Накидывают на плечи и подкалывают двумя брошами к петлям сарафанов…
Все было сшито из льна, окрашенного в мягкие цвета — коричневато-рыжие, темно-зеленые, серо-голубые. И щедро вышито. На проймах, подолах и рукавах скалились крохотные волчьи головы, пущенные каймой — одна за другой, пастью вверх, пастью вниз. Где черные, где серые, а где и зеленые…
