Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
- Запылилось, - Ульяна посмотрела на испачканную руку и отступила, чтобы сходить за тряпкой, от безделья даже уборка казалась интересной. Широкий рукав зацепился за край узкой консоли, и ажурная ваза для фруктов зазвенела, упав на каменный пол. Ульяна наклонилась, чтобы поднять, да так и замерла на корточках: на стыке пола и стены виднелся крохотный завиток, который явно не был простым украшением.
Он чуть поддался нажиму и застрял. Но Ульяну было уже не остановить, и вскоре, тихо щелкнув, завиток утонул в стене.
Картина шевельнулась. Она медленно сдвигалась в сторону, обнаруживая скрытую комнату. Чтобы лучше разглядеть, Ульяна зажгла свечу, а увидев, что прячется внутри, тут же задула огонек. Следующие четверть часа она металась в поисках чего-то не столь пожароопасного.
В завалах нашелся фонарь. Шар, состоящий из множества треугольных слюдяных кусочков, надежно прикрывал пламя и давал ровный, хотя и не очень яркий свет. Вооружившись им, Ульяна вошла в тайную комнату.
Пыль, паутина и запах старых книг. Предметы почти скрывались под мягким серым полотном. Уля протянула руку к ближайшему возвышению. Это оказался низенький столик, за таким сидят, поджав ноги. В тусклом свете едва угадывались очертания тушечницы, пера и кисти, а верх тонкого подсвечника окутала паутина, скрыв все изгибы и орнамент.
Но главной ценностью комнаты оказались книги. Бамбуковые и бумажные свитки, наклеенные на ткань, лежали на специальных полках с ячейками, напоминающими соты. Ульяна осторожно достала сначала один - деревянный, потом другой. Ничего не произошло, только тысячелетняя пыль осела на пальцах.
- Значит, и здесь заклятие! - восхищенно прошептала Уля.
Было чему радоваться: книги! В них скрывались ответы на множества загадок, и читатель мог приподнять завесу волнующих тайн.
- Она что-то говорила о библиотеке...
Важность находки поражала. Уля наугад вытащила еще несколько свитков и вышла на воздух. Завиток снова торчал, прикидываясь тычинкой диковинного цветка. Стоило надавить на него ногой, как картина плавно встала на место, видимо, механизм только в первый раз плохо сработал.
Расчет оказался верным: вместе со знанием языка Лишана передала Ульяне умение читать. Красивые закорючки складывались в буквы, те - в слова и предложения. Ульяна бегло их просматривала, не зная, с какого начать.
Взгляд зацепился за крохотный рисунок: тигр, играющий с бабочкой. Тонкие, летящие штрихи придавали легкости обоим. Казалось, миг, и задвигаются, оживут, спрыгнут с пожелтевшей бумаги...
Брат мой за ужином просил у Небесного Владыки разрешения удалиться в Срединный мир. Люди милы его сердцу. Жить с ними, наставлять их в науках и ремеслах - его мечта. Но получил приказ даже не думать об этом: старший сын Правителя Верхнего мира должен оставаться рядом с отцом.
Уля снова и снова перечитывала эти строчки, не смея поверить в удачу: кажется, она нашла дневники самой Лишаны.
В нетерпении Ульяна читала строчку за строчкой. Но Принцесса описывала день за днем, ни словом не упоминая ни о демонах, ни тем более об их попытках захватить мир.
Обычный дневник счастливой девушки. Но за каждым словом стояла страшная судьба той, кому было предначертано стать Великой Хранительницей Врат.
Сегодня брат позвал меня на ночную прогулку по реке. Тихо играли флейты, весла вздымались в такт, и их плеск вливался в мелодию. Луна кинула серебристую вуаль на поверхность воды, и она покачивалась там, невесомая, словно паутинка. Я залюбовалась, а Тигр тут же нырнул. Его не было так долго, что мы начали волноваться. А потом Шон появился, и в его руке была зажата ткань, сотканная Ночной Богиней. Легкая, воздушная, она окутывала теплом, согревая озябшие от влажной прохлады плечи.
Белый Тигр упоминался почти в каждой записи. Сперва - спокойно, но постепенно сквозь ровные строчки стали пробиваться чувства. Сначала интерес, после - привычка, что Шон все время рядом... А потом...
Я поднялась до рассвета. Служанки еще не пришли поднимать жемчужные занавески моего ложа. Пришлось причесаться самой и, накинув на плечи шаль, выбираться через окно. Там, как всегда, чутко, дремал мой Белый Тигр.
Он проснулся сразу, стоило песку зашуршать под ногами. Синие глаза соперничали в яркости с луной. Хотелось смотреть в них вечно...
Наивные, почти детские рассуждения, робость первых чувств... Ульяне казалось, что это не Принцесса, а она сама взбирается на скалу за росой, что скапливается в бутоне Рассветного цветка. Торопится, потому что надо успеть до того, как солнце выпьет эту крохотную капельку, сдирает кожу на руках, а потом спускается обратно, забыв про осторожность. А дома не позволяет служанкам позаботиться о ранах, потому что в дальнем крыле Небесного дворца сгорает в ядовитой лихорадке её Белый Тигр, её друг, её защитник... её любовь. Он закрыл её на прогулке от змеи, и надежды на спасения почти не осталось.
Это у неё, Ульяны, сжималось от боли и жалости сердце, когда она видела посеревшее лицо на алых подушках. Небесный Император даже разрешил вышить на них золотой узор, дабы добавить солнечной энергии угасающему воину. Но ничего не помогало. И страх потерять Шона, не увидеть его синего взгляда, не услышать хрипловатого смеха накрывал с головой, вселял ужас и панику, и Скала Семи Ножей уже не казалась такой неприступной.
Ощущения оказались настолько сильными, что Ульяна едва успела сунуть свиток под одеяло, когда эхо донесло звук шагов. Почему-то казалось, что Цилиню незачем знать о находке.
Он принес жареного мяса, фруктов и сладостей. А еще - новости.
- Тигр попытается найти способ провести тебя в библиотеку Храма. Но предупредил, что это будет нескоро. А пока нужно сидеть тихо: Аиджи и её род прочесывают Благоуханный край.
- Думаешь, они сюда сунутся?
Ланни огляделся:
- Вряд ли. Если уж мы с Тигром забыли про это место, то Аиджи о нем просто не знает. Разве что большая драная кошка проболтается... Послушай, - Уля даже есть перестала. Если Цилинь прервал поток оскорблений, предстоит что-то важное. - Я не просто так не приходил. Меня ведь тоже могут заметить, за мной тоже охотятся. Если мы вместе, нас легче найти. Поэтому какое-то время тебе придется провести в одиночестве. У порога я оставил сундук, там еще рис, мука и соль. И вяленое мясо. Какое-то время продержишься. И очень прошу - будь осторожна. Без тебя нам не отыскать Печати. Ну, и не удержать Врата.
Ульяна ошарашено смотрела Цилиню вослед. Ушел? Вот так... просто? И снова стало страшно. Она попыталась читать, но смысла не понимала. Нужно было привести мысли в порядок, а этому всегда способствовала физическая работа.
К вечеру найденная каморка блистала чистотой. Крохотный кабинет, заставленный стеллажами. Рядом со столиком, в специальном ящике, лежали брусочки туши, листы бумаги и деревянные таблички для записей. Все казалось таким родным и уютным!
Ульяна уселась на подушку, провела ладонью по столешнице. Пальцы привычно нащупали вмятину в дереве. Когда-то, давным-давно, тяжелая статуэтка выскользнула из рук, оставив след.
Это испугало. Ульяна точно знала, что все это - правда. Даже сердце забилось, как тогда - быстро, громко. Слишком уж неожиданным оказалось падение.
- Значит, памятью ты тоже поделилась... Только зачем мне эти пустые знания? Лучше расскажи, где именно искать информацию, - Ульяна развернулась к стеллажам.
Цитаты мудрецов. Наставления Небесного Владыки. Стихи. Полезным показалось «Устройство Трех миров» и «Положение об обучении смертных должному поведению». Но особый восторг вызвал десяток свитков на алом шелке: они содержали описание ритуалов с пояснениями к каждому жесту. К сожалению, они оказались всего лишь сборником дворцового этикета.
Ульяна в растерянности смотрела на оказавшиеся бесполезными сокровища:
- Ты же говорила, что здесь я узнаю о Печатях. Или я просто не понимаю, что искать?
Оставались только дневники. Ульяна крутила свитки в руках, перекладывала их с места на место, но развернуть больше не решилась: слишком остро воспринималось прошлое. Как будто это происходило именно с ней. Уля помнила все до мельчайших подробностей: как одуряюще пахли цветы, и как вишня кидала под ноги пригоршни лепестков. Они путались в волосах Шона, и он послушно склонял голову, позволяя разбирать двуцветные пряди.
