Мама, я демона люблю! (СИ) - Тараторина Даха (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

— Если я полежу ещё немного, то отлежу себе всю…

— Что-что? — заинтересованно притормозил он.

— Бок. Бсю бок. Правую и левую.

Он хмыкнул и закрыл за собой дверь.

Чему следовало удивиться, так это происходящему на кухне: мама с мечтательным и задумчивым видом протирала тряпочкой скалку и ворковала с демоном. С моим, попрошу заметить, демоном, пока ещё не сданном в аренду!

— Ну что вы, кири Брид! Лучше ваших лепёшек просто быть не может! — Рок откинулся на стуле, придерживая на коленях полную миску горячего угощения и, дуя на пальцы, заставлял гору выпечки стремительно уменьшался.

— Ох, скажешь тоже! — мама раскраснелась от жара сковородок. А может и ещё от чего. — Вот моя покойная бабка, вот та умела! Жирные были! Вот в стену кинешь, а они не отлипнут, какие жирные!

— Что-то мне подсказывает, что вы не понаслышке об этом знаете.

Женщина рассмеялась, отмахнулась пухлой ручкой и… добавила ещё партию лепёшек в тарелку.

— Ну было дело. Ох и драли мне за это уши! Вся стена на кухне потом в пятнах была! Ты кушай, кушай! А то тощий какой-то.

— Не тощий, а стройный! — демон поднял вверх палец с нанизанной на него лепёшкой и тут же откусил от неё добрую половину. — Хотя с вашими завтраками штаны и правда того… тесноваты стали, — смущённо признался он.

— Прибедняешься! Вот мне и правда пора за собой следить, — мама демонстративно сжала складочку на животе.

— Что вы, Брид! Столь прекрасная женщина не имеет права уменьшать своё количество!

Я шумно плюхнулась на нижнюю ступеньку.

— Кири, живая?

— Милая, ты в порядке?

Я разве успела удариться головой? Да так сильно?

— Не уверена, — слабо проговорила я.

Пока мама вытирала от муки руки, демон подскочил и помог подняться первым. Усадил за стол, налил свежего чаю и, хоть и с видимым усилием, отложил две лепёшки в отдельную тарелку, придвинул ко мне. Подумав, добавил ещё одну.

Так, кто из нас умирает? Или я уже умерла и попала в лучший мир?

— И давно вы подружились?

Женщина и демон таинственно переглянулись и хором заявили:

— А мы и не ссорились!

Так, кажется, мне и правда не мешало бы ещё немного отдохнуть…

После завтрака Рок и вовсе бросился обниматься к маме:

— Позвольте облобызать вашу ручку, — и, подмигнув, закончил: — Вашу крепкую, сильную ручку!

Едва дождавшись, пока, снабдив перекусом, мама выпроводит «деточек» за порог, я заявила:

— Всё с вами понятно! «Крепкую, сильную ручку»? Она тебе тумаков надавала, да?

— Тумаков, ага, — с готовностью согласился насторожившийся было Рок. — Надавала, точно. Та-а-а-аких тумаков, что забыть попросту невозможно! Боевая женщина твоя мать. Боевая женщина с боевой скалкой. Интересно, ты через двадцать лет станешь такой же? — сказал и как-то сразу погрустнел, а закончил совсем уж печально, — хотел бы я это увидеть…

Я ткнула демона в плечо:

— Да что с тобой такое сегодня?

— Сегодня? То есть, в другие дни я тебя полностью устраиваю? — он коварно ухватил меня за талию, прижал к себе и повёл рукой вдоль горизонта, заставленного многочисленными домиками, столбиками и заборами. — Сегодня я романтик, кири. Иногда на меня находит. Идём.

— Куда?! — я уперлась каблуками в землю, но только пропахала по дорожке две аккуратные борозды. — Лавка в другой стороне!

— У тебя выходной, — легкомысленно отмахнулся демон, не заметив моего сопротивления. — Идём встречать рассвет.

— Поздновато для рассвета.

Я козырьком приложила ладонь ко лбу, оценивая уверенно облизывающие крыши солнечные лучи.

— Но мы же его ещё не встретили! — хитро сверкнул он фиолетовыми, как листья дерева мёртвых, глазами.

И в самом деле, кому станет хуже от одного выходного? Лавка травницы, мгновенно переквалифицировавшаяся в ведьминскую, принесла за эти три с половиной недели годовой доход. Да и мама сегодня явно в благостном настроении, а такой редкостью надо пользоваться.

Он привёл меня к городской стене. Приложив палец к губам, склонился у неприметных колючих зарослей, поморщившись, развёл в стороны острые листья и кивнул на внушительный лаз в стене.

— Если поймают, нам влетит, — сообщила я, когда уже пролезла и оказалась с той стороны каменной кладки.

— Ещё как влетит! — подтвердил нарушитель, присоединяясь. — Но что они сделают ведьме и демону?

Дважды стукнувшись рогами и на третий раз удачно пригнув голову, он поднялся по узеньким крутым ступенькам, подтягивая спутницу за руку, когда та старательно пыталась навернуться вниз.

Странно. Я прожила в Ниволи два десятка лет, а никогда не видела город отсюда. Это ведь действительно красиво.

Ветер растрепал волосы, которые я так и не удосужилась с утра собрать в косу, я потеряла равновесие и покачнулась, чтобы оказаться в объятиях фамильяра.

— Пора бы уже начать носить более удобную обувь, — кивнул он на мои каблучки. Пора бы. Но так же красивее, рогатая твоя башка!

Город, походящий на муравейник с одной стороны стены, с другой вдруг приобретал спокойное величие. Нет, здесь всё так же, хоть и пореже, стояли домики, так же потихоньку просыпались и выглядывали из домов их жители. Но от суматохи, тесноты, затхлости не осталось и следа. Соседи здоровались друг с другом, но не норовили заглянуть через забор в поисках сплетен, улыбались искренне, смеялись громко, словно не боялись, что смех столкнётся с каменной стеной-оградой, так похожей на кладбищенскую. Нет, смех за городом летит в самое поле, перекатывается по невысоким пока травам, шумно плюхается в лужу, разбрызгивает ледяную поутру воду и мчится к самому горизонту, чтобы пощекотать макушки деревьев и исчезнуть за облаками.

Наверное, это всё восторг забравшегося повыше муравья. Но сейчас мне больше всего на свете хотелось верить, что за границей города есть другая жизнь, полная свободы и радости. И нет там ни любопытных тёток, ни лживых мужчин, ни договоров, которые нельзя нарушить.

Только свобода и твёрдая сильная рука рядом.

Луна и солнце, отбрасывая огромную зубастую тень башни, неспешно, об руку, шествовали по небу. Пока их было не разглядеть, но совсем скоро сплетённые в косу лучи — золотые и серебряные — должны были разрезать пополам накрывшую нас черноту.

— Вот видишь, — Рок запрыгнул на выступ в стене, ловко крутанулся на мысках, и указал на самый верх башни, — встретить рассвет можно в любое время. Главное, правильно найти место.

«И найти того, с кем его хотелось бы встретить», — подумала я, но вслух, конечно же, ничего не сказала. Засмеёт.

— Тебе никогда не казалось странным, что солнце и луна светят днём?

Я опешила.

— С чего бы? Лунная жрица вместе со своим мужем осматривает владения. Так всегда было и всегда будет.

Рок сощурился на зазолотившиеся оскал башни:

— Разве это справедливо? Целых два светила для дня и ни одного для ночи. Разве тьма не заслуживает света?

Он как будто хотел спросить что-то другое. Не про тьму, которая, конечно, страшна и могуча, но всё-таки безумно далека. Как будто он хотел спросить про что-то куда более близкое. Про себя, например.

Дочери Лунной жрицы не умеют лгать. Наверное, именно поэтому из меня вышла самая паршивая ученица обители.

Кто разбил цветочный горшок?

Это Триста. Она всего лишь тянулась к окну, чтобы выпустить застрявшую в комнате пчелу. Но Триста не признается, потому что трусиха. И лгунья ещё, наверное…

Кто изрисовал мелом пол перед алтарём?

И это Триста. Ей вдруг показалось, что статуе Лунной жрицы, такой высокой, величественной, сильной, невероятно тоскливо в одиночестве. Но ора решила, что мои художества интерьер храма не улучшили.

Кто порвал белоснежное одеяние дочери жрицы и вывесил его из окна наподобие флага?

Конечно же Триста! Ведь Триста слишком любит изящные туфельки и яркие платья, а её день за днём заставляли таскать скучные белёсые тряпки.

Ора Камила оказалась права: ученицу хуже меня ещё надо поискать.