Мама, я демона люблю! (СИ) - Тараторина Даха (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Дочери Лунной жрицы не умеют лгать.
Я знала, что поступаю плохо. Раз за разом убеждалась, что наказание неизменно настигает вредителя, но разве могла смирить нрав?
Я никогда не была достойной остаться в обители, но разве кто-то мог помешать пробраться ночью к алтарю, обнять каменные ноги богини и рыдать, умоляя её наделить меня смирением?
Смирения жрица так и не отжалела. Приберегла для более достойных, наверное. Или для тех, кто сильнее нуждался.
В одну из таких ночей я, уютно устроившись у постамента в тени каменной мантии, уснула. И не сказать, что сон стал волшебным: я прекрасно ощущала и затёкшую ногу, и давящий в спину угол ступеньки, и спокойную каменную прохладу. Но рассказать о том, что видела, я не рискнула никому и никогда. До сего дня.
Сначала чернота, что пряталась по углам днём, боязливо подбиралась к ногам жрицы, брезгливо подбирая лапки, чтобы не наступить на тусклую полоску света от дверей. Но чем ближе становился самый чёрный час, тем смелее, тем страшнее виделась ночь. Она урчала, подбираясь всё ближе к каменной защитнице и маленькой девочке, сжавшейся в комок у её ног. Тьма хотела накрыть нас, сожрать, выпить весь свет, что могла найти.
Тьме было одиноко и страшно.
Во сне я зажмурилась как можно сильнее: вблизи алтаря ничего плохого не могло, не имело права случиться!
А темнота подбиралась всё ближе. Полоска света от дверей перестала преграждать ей путь. Совсем немного оставалось, чтобы проглотить последнюю живую лару, что не успела укрыться в келье, а по глупости осталась противостоять ночи.
Она неслышно ступала, приближаясь и завораживая неслышным шёпотом, она урчала, дышала над самой щекой, уже пробовала на вкус, облизывала спину.
Я призывала Лунную жрицу на помощь снова и снова. Это ведь ночь! Всего лишь ночь! Даже самые маленькие девочки не должны бояться темноты. Но я боялась. Я слышала её голодное дыхание, кожей ощущала движение чёрного крыла.
И тогда я открыла глаза. Глупая смелая маленькая девочка! Разве стало бы тебе легче, узрей ты на свою погибель за мгновение до конца?
Я увидела не погибель. Я увидела её.
Когда солнце зашло и алтарь укрылся темнотой, ледяное величественное изваяние ожило. Потеплели стопы, выглядывающие из-под недвижимого одеяния, порозовели пальцы в переплетении ремешков сандалий.
Я ни за что не рискнула бы поднять головы, не будь точно уверена, что всё происходящее лишь сон. Но тогда-то я точно знала, что сплю!
Спокойное, ровное, гладкое лицо вдруг покрылось тёплыми морщинками счастливой старушки. Словно отпечаток прошлого на лице доброй женщины.
Никто не мог запереть Лунную жрицу в камне. Никогда изваяние не было недвижимым, неживым. Лишь мы выдели, хотели видеть его таким. А прекраснейшая из женщин лишь смотрела на нас с грустью и ждала, когда кто-нибудь по-настоящему захочет её рассмотреть.
Она не боялась. Не боялась никогда и никого.
Ночь не стала для неё жадным зверем, заглатывающим в тень всё, до чего может дотянуться. Нет! Лунная жрица встретила тьму как старого друга. Нырнула в мягкие объятия, отдалась ласковому бархату.
Серебряный, спокойный, уверенный свет разлился по её телу. Наполнил искрами глаза, в которых всегда теплилась жизнь, пробежался по жилам, видневшимся сквозь тончайшую, как ветер, кожу.
Тьма не пугала её. Чернота была другом, любимым, частью Лунной жрицы. Любимым мужем. Ночь и ночное светило. Луноликая стала факелом в тёмной комнате. Не сжигающим врага, нет, не отгоняющим страхи. Она лишь дарила свой свет всем без разбору: голодной, истосковавшейся по свету ночи, и маленькой девочке, которая больше никогда не боялась темноты.
Я говорила, впитывая глазами рассвет, и с каждым словом уверялась, что пожалею. Демон засмеёт, обидит, разорвёт на части мою страшную тайну. И тогда она перестанет быть великим важным секретом, которым я наконец решилась с кем-то поделиться. Станет лишь смешной историей. Я замолчала. Вот сейчас, сейчас он отпустит колкость.
Рок обнял меня сзади, положил подбородок на плечо и тихо сказал:
— Ты не солнышко, кири. Ты луна. И, кажется, ты и правда способна влюбить в себя самое чёрное сердце.
Я нашла его руки, сцепленные в замок на животе, накрыла ладонями:
— Как думаешь, она счастлива?
— Кто?
Я стиснула ладони сильнее: демон мог разбить сказку в любой момент! Но всё-таки решилась:
— Лунная жрица. У неё вечно просят защиты, здоровья, благополучия, любви. Но… Как думаешь, она сама счастлива?
— Разве богам полагается быть счастливыми?
Острый луч, точно стержень, выпорхнул из-за зубца башни, чтобы, разрезав огромную тень на две половины, перечеркнуть обнимающуюся парочку.
— Если боги не могут быть счастливы, то что уж говорить о людях…
Рок сильнее стиснул руки, словно пытался вжать меня в своё тело, проглотить, съесть, если сумеет. И протянул, скрывая хмыканьем дрогнувший голос:
— Некоторые люди просто не умеют быть счастливыми.
Я рассмеялась:
— Задушишь!
— Откачаю, — парировал он.
Солнце показалось уже почти полностью, вытягивая за собой из укрытия супругу-луну.
— А ты? — я щурилась на золотой диск и никак не могла понять, откуда вдруг в глазах появилась влага. Это всего лишь рассвет слепит, не больше.
— Что я?
— Ты умеешь быть счастливым?
Демон рассмеялся.
— Нам не положено, кири.
— Разве? Да ты самый весёлый из всех людей, кого я знаю!
Попыталась развернуться, но он не дал. Упрямо зарылся лицом в волосы, шумно вдыхал.
— Я не человек, солнышко. И я великий притворщик. Все демоны такие. Если ты думаешь, что мы способны на что-то искреннее, сильно ошибаешься. Не обманывайся на наш счёт и не доверяй слишком сильно никому.
— Даже тебе?
— Мне — в первую очередь. Знаешь, что говорят о Лунной жрице в Подземье? Мы не рассказываем красивых сказок о счастливой семье двух светил, не считаем, что они идут по небу, чтобы присмотреть за нами. Подземье — это вечная тьма. Мы навсегда покинуты богиней и ненавистны богу. У нас говорят, что Лунная жрица — лгунья. Когда-то она была супругой Первого тёмного. Странная у них была любовь… У нас говорят, что она оказалась слабой. Предала, не выдержала черноты сердца Тёмного, не смогла осветить его. И ушла в день, к богу Солнца. К тому, с кем было бы проще. Правильно сделала, наверное. Никто бы не осудил женщину за усталость.
— И ты тоже так думаешь? — ужаснулась я. Быть не может, чтобы Лунная жрица, истинный свет, предала своего мужа! Быть не может, чтобы бог Солнца не стал её первым и единственным возлюбленным!
— А я думаю, что каждый заслуживает выбор. Она могла просто разлюбить. Или не любить никогда вовсе, а только пожалеть голодную душу. Она имела право уйти. Но это ведь всего лишь старая сказка. Сказки, как и демоны, всегда лгут. В нас нет ничего настоящего, — он развернул меня и просительно заглянул в глаза. — Кири, я хочу знать, что то, что чувствую, — правда. Мне нужно это знать, понимаешь? Возможно только это поможет мне выжить. Ты понимаешь меня?
Я растерянно замотала головой:
— Нет. Совершенно не понимаю. С тобой всё в порядке, Рок?
Он сумасшедше расхохотался:
— Нет, конечно нет! Даже близко не в порядке! Я хочу знать, что то, что чувствую к тебе, — по-настоящему. Пообещай, нет, поклянись, что никогда не прикажешь мне чувствовать. Или… нечувствовать. Замолчать, сделать что-то чудовищное, пойти на любой риск, — пожалуйста. Но никогда не запрещай мне чувствовать, прошу!
Он сжимал ладонями моё лицо, всматривался, пытаясь найти нечто, пока что мне неизвестное… Или известное?
— Разве я могу приказать такое? Хоть кто-то может?
— Всё ещё сомневаешься во власти ведьмы над фамильяром? Почему, по-твоему, Сели так быстро сжирает лару и разум своего подопечного? Будь он чуть умнее, она ползала бы перед ним, выполняла любую прихоть. Мы созданы именно для этого. Именно фамильяры — главное искушение колдунов. Как сдержаться, когда в твоей власти личный раб?
