Почетное гражданство (СИ) - Гусина Дарья (бесплатные серии книг txt) 📗
Они встретились у старого дуба. Лау сидела в своей полупрозрачной тунике, комкая в руках парчовое блио и мечтательно глядя на озерную гладь.
— Ирэм! — взволнованно воскликнула мелюзина, увидев мага. — Ты не сказал, что путешествуешь в обществе поэта, музыканта и… симпатичного тролля.
— Лау, — мягко перебил подругу маг, — ты видела Дашу. Скажи, что с ней.
— Ирэм, дорогой, — Лау капризно надула губки, — ну как могла я таращиться на твою… Дашу, когда рядом были Альд и Эгенд! К тому же, ты же знаешь, мы, мелюзины, не видим искр так, как вы. Мы можем только чувствовать. А я чувствую, что с твоей Дашей все в порядке.
— В том-то и дело! — воскликнул Ирэм с досадой. — Я вижу ее ауру. Сейчас она такая же, как прежде. Да, я не могу заглянуть в глубокие слои, но те несчастные, с кем я встречался и кому не повезло полностью восстановиться после сонного морока, выглядели на тонком плане совсем не так! Не понимаю, что происходит. Она молчит и смотрит так, будто видит всех нас в первый раз.
— Может, у нее есть на то причины, — пожала плечами мелюзина, — или тролль был прав, и она просто приложилась головой как следует. Нет? Ну нет, так нет. Наши лекари смогут вылечить память, если дело только в этом. Но я бы посоветовала тебе не ходить кругами, девицу в охапку – и на другой конец острова, в долину орхидей. Вот там и разберетесь, кто кого в первый раз видит. Там вам никто не помешает… разобраться.
— Я подумаю над твоим предложением, — ледяным тоном произнес Ирэм.
Что-то он увлекся. Скоро Самухун, Ночь Мертвецов, и надобно больше думать о том, что его время утекает сквозь пальцы, у мраморного моста толпится нечисть, а некромант еще жив и непонятно откуда берет силы.
Ирэм вернулся в дом. Там Лим с отчаянной настойчивостью поила Дашу чаем с пряностями. Огунд вертелся рядом, время от времени утягивая с блюда испеченные Михо булочки.
Мелюзины выращивали на Грозовом острове лечебные и медоносные травы, цветы для духов, добывали жемчуг, держали коз, ловили рыбу. Настои, мази, эссенции, украшения и мед вывозились в Обру. Мелюзины не слишком распространялись о городе на Грозовом острове, давая гостевое шебо лишь купцам. Купеческие корабли двигались на запад, а потом поворачивали назад, в вечные туманы теплого Асиланского течения. На остров они доставляли муку, мясо, предметы быта, ткани и специи.
Помощники Ву обеспечили гостей всем необходимым. Михо был очень доволен. Молодой человек почти весь день проводил на кухне, потчуя друзей разнообразными блюдами. Особенно ему нравилась огромная печь, непонятно с какой целью сложенная мелюзинами для Ирэма во время постройки дома (в свои редкие приезды на остров маг готовил для себя только самые простые блюда, а в последние визиты обходился угощением со стола правящего мелизанда, пекущегося о сытости гостя больше, чем он сам). Небольшой шаткий столик в гостиной ломился от колбас, печеных овощей, пирогов, булочек и пирожных с фруктовым кремом. Впрочем, учитывая аппетит Огунда и Ниша, за целостность стола можно было не волноваться.
Даша повернула голову на звук открывающейся двери, взглянула на Ирэма и улыбнулась вежливой отстраненной улыбкой. Маг кивнул в ответ. Сердце его трепыхнулось. Почему каждый раз при виде нее время останавливается, а в груди разливается болезненное, но сладкое тепло?
— Она не запоминает имен, — невнятно пожаловался Огунд, проглатывая остатки булочки. — Вот, смотри. Эй, Даша, слышь, я Огунд, скажи О-гунд.
Даша с улыбкой покачала головой.
— Видишь, — сказал кларикон. — Ни абымжа на атче не говорит. А раньше болтала, не заткнуть было. Может, проклятие такое?
— Нет на ней проклятия, — сказал Ирэм. — Аура ее в порядке. Небольшое истощение имеется, но это и понятно.
При упоминании истощения Огунд заморгал и отвернулся. Он так отчаянно пытался заставить Дашу прекратить вытягивать из себя силу во время схватки с некромантом, что сам чуть не полетел за ней в воду. Это окончательно убедило мага в том, что малыш прекрасно мог видеть разноцветные искры, что, видимо, и стало причиной интереса Блеза к юному кларикону. Огунд унаследовал способности матери, вот только ее печальная судьба, похоже, ужасно пугала его.
— Я Ирэм. Помнишь меня? — маг присел на корточки перед пьющей чай девушкой.
Даша наклонила голову вбок, посмотрела на мага и что-то сказала на своем языке, указывая на стены комнаты.
— Да, — произнес Ирэм устало. — Деревья. На острове живут малые дриады. Они помогли мелюзинам построить этот дом. Стены – это переплетенные ветви, иногда на них проклевываются листья и даже цветы. Особенно весной, когда дриады и мелюзины играют свадьбы.
Даша внимательно слушала, морща лоб. Усилие на ее лице было таким явным, что маг не сомневался: она ничего не понмиает.
— Кстати, об искрах, — вздохнув, сказал маг. — Смотри.
Ирэм переплел пальцы, согнул и резко расслабил средние и мизинцы. С рук слетело облачко. Огунд угрюмо проводил его глазами. Даша продолжала непонимающе глядеть на пальцы мага. Развлечение прервал Альд. Он влетел в комнату и врезался в Ниша.
— Эй, — недовольно прогудел тролль, отодвигая от себя эльфа. — Ты где шляешься? Колбасы не осталось, учти, сам виноват.
— Я сыт, — бросил Альд.
Ирэм с подозрением всмотрелся в невероятно довольную физиономию эльфа. «Лау», подумал маг. Альд оглядел унылые лица собравшихся и воскликнул:
— Чего вы тут все сидите? Остров волшебен! Птицы, цветы! Лим, Даша, в озере теплая вода! Айда купаться!
Эльф осекся, взглянул на Дашу, потом жестом отчаянной храбрости подхватил взвизгнувшую девушку на плечо и выбежал из дома. Лим, возмущенно фыркая, устремилась за Альдом. За ними с осторожностью потянулась вся компания, даже Узикэль, до этого с грустным видом пересчитывающий свои непроданные книжные закладки. Михо высунул голову из кухни и, увидев Лим, бросил свои сковородки и противни.
Приученные вечно остерегаться нечисти, попутчики с осторожностью разбредались по окрестностям, медленно привыкая к чувству безопасности и свободы. Целых семь дней они отсыпались, отъедались и отходили от шока, оставаясь в доме. Магу некогда было объяснять им принципы гостеприимства мелюзин. А принцип у водного народа был один: делай что хочешь и иди, куда нравится, если ты друг Ирэма и добрый человек. И разумеется, если владеешь шебо мага.
Эгенд взял челлу и исчез среди цветущих лиан. Вскоре с берега донеслись грустные звуки его инструмента и томные вздохи мелюзин, собравшихся послушать придворного музыканта. Альд добежал до небольшого песчаного пляжика и там поставил Дашу на ноги. Эльф порывисто обнял девушку и покрутил её, чуть не уронив на песок. Потом смутился под тяжелым взглядом мага, прошедшего мимо к воде, но не выпустил ошеломленную и вяло отбивающуюся Дашу из объятий.
— Мне просто радостно, что она жива, — оправдывался эльф. — Она спасла мне жизнь. Помнишь шнурок, кожаный шнурок, который Даша вплела мне в волосы. Не будь того Плетения, ходить мне сейчас без головы. Мертвец-эльф ударил меня мечом по шее, а меч отскочил от косы и рубанул тому поперек лица, — Альд слегка передернулся. — Актеров жалко. Чего ради понесло их на старый тракт да в лапы Блезу? Помнишь, тоцки? Ничего ты не помнишь, — эльф с нежностью погладил девушку по волосам, — эх, ты, тоцки. Не горюй, подлечишься. И память вернется.
Даша покачнулась, заморгала, Альд с улыбкой придержал её.
— Думаю, Блез наложил на Динору заклятие, — предположил Ирэм. — Молочноволосые хорошо поддаются магии. Он собирался выехать на старые тракты, и готовил себе помощников… для уничтожения лишних. Судьба ваша могла бы оказаться такой же… печальной.
У Альда слегка вытянулось лицо.
— Я не видел на берегу Динору, — сказал он. — Если она еще жива… буду рад за нее.
— Если она еще жива, — коротко бросил маг, — лучше бы ей умереть. Все равно это уже не она.
Ирэм стянул с себя грязную рубашку и сапоги. Достал из голенища нож и перерезал изрядно потрепанное Плетение на запястье, одновременно произнеся отмену заклинания обманной личины. Поморгал, рассеивая туман остаточного волшебства перед вернувшими свой цвет глазами. Оставалось только смыть краску, впечатанную в волосы магией. Гайдэ находила сына в любом виде. Для нее узел-обманка был лишь легкой помехой. Ирэм больше прятался от шпионов Кэльрэдина, замучивших его постоянной слежкой.
