Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ) - Грин Агата (лучшие книги онлайн txt) 📗
Надеюсь, Ли тоже что-нибудь раскопает.
Когда я вернулась, Агап не стал меня поддевать, хотя обычно он всегда дразнил нас с Кешей, когда мы возвращались из Дома Жизни. Потянувшись и сделав вид, что после якобы медитации меня клонит в сон, я улыбнулась туманно брату, его рыжей даме сердца, и поднялась к себе.
Улыбки как не бывало.
«Притворяться и лгать входит в привычку», — отметила я и посмотрела на свое отражение в зеркале. То, что показало отражение, мне не понравилось. Как можно спокойно жить, постоянно что-то скрывая? В комнате снова открылось окно, поэтому, несмотря на климат-контроль, было душновато.
Я закрыла окно и обратилась к Анне, чтобы та изменила температуру в комнате. И, дав задание системе, поежилась от крайне неприятного чувства. Знала ли мама, что управляющей системе дома отец «дал имя» своей первой жены? Не насмешкой ли это было с его стороны?
Чем больше узнаешь, тем гаже становится на душе. «Бабушка» моя – убийца и слуга рептилоидов, отец был черствым воякой, мама страдала на чужой планете, растила не своих сыновей, терпела холодность отца и была вынуждена встречаться с неким центом.
Сон, наконец, начал меня одолевать. Я разделась и легла на кровать, ощущая, как в комнате становится прохладнее.
«А все-таки… Что же делать? Может, лучше все рассказать братьям, чтобы окончательно не запутаться? — подумала я, и сразу же себя одернула: — Для начала нужно узнать, передались ли нам какие-то способности красноволосых, и только потом принимать решение».
Искать в Сети информацию о красноволосых глупо. Все поисковые запросы изучаются. Интерес землянки с резервации к «вымершим» расам, как минимум, сочтут подозрительным.
Замигало ТПТ. Я коснулась его и ответила на вызов.
— Блага, Нина.
--- Малейв, — отозвалась я; голос мой был деревянным от усталости.
— Даже блага мне не пожелаешь?
— Не заслужил.
— Интересно, — хмыкнул Ли. — Нина Ветрова устала после перелета, или ей не понравились вести про Милу?
— И то, и другое.
— Мы должны встретиться сегодня вечером.
— Не хочу ни с кем встречаться. Но если у тебя есть новости…
— Есть. Жди меня на аэро-площадке резервации в восемь, — сказал центаврианин и добавил мягко: — Ты ведь помнишь о том, как важно хорошо кушать и крепко спать?
— Помню, — бесцветно ответила я.
— Отдыхай, недовольная моя.
Я отключила ТПТ и, попросив Анну разбудить меня за два часа до встречи, заснула. Сон не принес облегчения и не убавил волнения. Я почувствовала себя разбитой, и, выйдя на террасу, начала вяло ковыряться в тарелке. Надя ушла навестить родителей, и ужинали мы с Агапом вдвоем. Ни я, ни он болтливостью не отличались, поэтому с едой мы справились быстро и разошлись по своим делам.
Правда, мы все-таки поцапались, когда я собралась выйти с фермы.
— Куда? — рыкнул Агап, преграждая мне путь. Поправляя волосы, я ответила невозмутимо:
— На свидание.
— С орионцем?
— Да.
— Почему он сам за тобой не зашел?
— Хватит, Агап, — тихо сказала я. — Мы уже выросли. И Тема, и я.
Агапий пожевал губами. Не знаю, то ли Надя его так смягчила, то ли он услышал меня, но бурного всплеска эмоций не последовало, и старший Ветров проговорил вполне спокойно:
— Он надежный парень?
— Да.
— Тогда иди. И, если что, звони.
Раньше нашу ферму сотрясали крики по любому поводу, и причиной этих криков был вспыльчивый Агапий. Мы смиренно принимали такое положение дел, считая, что со столь горячим темпераментом без криков и ругани – никак. Оказывается, даже Агапа можно усмирить. Особенно, если усмиряет милая рыжеволосая девушка.
Я вышла за ворота. Пока шла до аэро-площадки, не могла отделаться от ощущения, что привычные с детства скамеечки, старенькие роботы, ползущие по улицам, кажутся несколько… чужими. В академии я привыкла к безличности, к строгости интерьеров, к распорядку дня, к всегда собранным курсантам в форме. Из-за этой новой привычки расслабленность и непорядок резервации кажутся теперь неправильными.
При моем приближении Ли вышел из своего аэро-кара: черного (кто бы сомневался), дорогого (естественно!), и непримечательного. Несколько женщин, ожидающих рейсовый аэробус, уставились на вышедшего из кара Ли так, будто узрели бога.
«Бог» поклонился мне, приложил ладонь к сердцу, и, взяв мою руку, нежно поцеловал пальчики. Небрежно мазнув взглядом по застывшим от потрясения женщинам у аэро-площадки, Ли завел меня в свой кар и зашел следом.
— Куда летим?
— Отдохнуть.
— Надеюсь, не в релакс-клуб?
— Нет.
Ли занялся переключением нужных рычажков и кнопок на панели управления, а я присела на сиденье. Кар плавно взмыл вверх. Пока Ли изучал данные с панели управления, я изучала салон аэро-кара. Обычно, в личных карах валяются какие-то вещички, мелочи, характеризующие хозяина. А в каре гражданина Малейва не было ни одной лишней вещи: ни расчески, ни планшета с играми. Абсолютный порядок – такими кары показывают в рекламе.
Я провела ногтем по обшивке. Не поворачивая ко мне головы, Малейв спросил:
— Что ты делаешь?
— Привожу салон в нормальный вид.
Мужчина усмехнулся, поняв, что я имею в виду.
— Профессиональная деформация. У меня выработалась привычка не оставлять ничего лишнего.
— Какие еще у тебя есть деформации?
— Как и у многих с нашего факультета: скрытность, искусственная любезность, бесстрастность.
«О, да». Отлично помню, что меня так напрягало поначалу в Ли: он был любезен, очарователен, предусмотрителен, и добивал улыбкой. Помимо того, заставлял меня чувствовать себя самой желанной женщиной на Горунде.
Ли закрыл окна, потому что ни его, ни меня открывающийся из них вид не интересовал. Набрав нужную высоту, кар снизил скорость; Ли перевел кар в режим «автопилота».
— Ты забыл про лживость, — добавила я. — И подлость. И стремление манипулировать.
— И это тоже, — согласился центаврианин, поворачиваясь ко мне. — Честность в нашем деле убивает. Ты ведь понимаешь это?
— Понимаю.
С лица мужчины быстро сошел загар (центы вообще плохо загорают), отчего глаза его снова стали казаться темными на белом полотне лица. Ли улыбнулся. Я давно поняла, что улыбка Малейва – оружие массового поражения, а взгляд сродни точному выстрелу из ПП. Но сердце все равно екнуло.
— Почему ты не сказал мне про Милу?
— Она попросила не распространяться. Судя по всему, и братья тебе ничего не рассказали. Не принимай близко к сердцу, Нина. Люди не бывают откровенны на сто процентов даже с самыми близкими.
— Знаю. Может быть, ты хотя бы сейчас скажешь, почему Милу оставила моего брата одного в трудовой колонии?
— Почему? — Ли улыбался, но от этой улыбки веяло холодком. — Разве тебе не понятно, почему? Милу никогда по-настоящему не интересовал твой брат. Ее не интересуют и другие мальчишки, которых она цепляет в клубах. Ее волнует только тот, кто оскорбил ее однажды. Ты думаешь, они покинула Род, чтобы показать свою самостоятельность? Или полетела на планету с землянином, чтобы растить урожай и строить любовь?
— Хорошо, что она встретилась на пути Темы, — медленно выговорила я. — Так он запомнит, что доверять старшим нельзя.
— Вот мы и вернулись к самому началу, — сказал Ли уже с отчетливым холодом. — Значит, доверять старшим нельзя?
— Я не так выразилась: младшим нельзя доверять старшим. Мы ведь для вас люди второго сорта. Так, Малейв?
— Вижу, лишний прыжок через кротовую нору во время полета не пошел тебе на пользу.
— Откуда ты знаешь, что не так было во время полета?
— Угадал, — совсем уж ледяным, трескучим тоном ответил мужчина.
— И что случилось во время полета? — с вызовом спросила я.
--- Капсула одной из курсанток вышла из строя. Курсантка едва не погибла, пришлось спешно прыгать через еще одну кротовую нору. В итоге плохо стало всем, кто был на корабле. Семь прыжков – это перегруз для человека.
