Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ) - Грин Агата (лучшие книги онлайн txt) 📗
«Это Рэй Арно что-то сделала с капсулой»,— догадалась я, вспомнив, что не видела ее среди остальных курсантов по прилету.
— Ничего себе.
— Из-за инцидента с капсулой у нее теперь проблемы со здоровьем.
— Какой ужас. Серьезные?
— Не очень. Но семестр в академии придется пропустить.
— Какая страшная случайность…
— Или не случайность.
Мы уставились друг на друга, как следователь и подозреваемый.
— Что скажешь, Нина? — спросил Малейв. — Может, курсантка так не хотела в академию, что сама вывела капсулу из строя?
— Это точно была случайность. Чтобы центаврианка и не хотела в академию – такого быть не может!
— С чего ты взяла, что она центаврианка?
«Черт! Как я могла так опростоволоситься?» Очевидно, что Ли меня уже раскусил.
— На курсе одна землянка – я, все остальные старшие и орионки. Орионки все летели со мной, логично, что проблемная курсантка – центаврианка.
— Не оправдывайся. Заметно, что ты еще не обучена вести беседы, — медленно, тягуче проговорил Ли. — Но я тебе прощаю эту оплошность. За то, что ты впервые красиво оделась для меня.
Я удивилась, потому что на встречу надела простые черные брюки с высокой талией и белый топ. Волосы я выпрямила, макияжа нанесла совсем немного. Раньше, когда я надевала платья, завивала волосы и часами «рисовала» глаза, Ли кривился при виде меня. То ли мне не подходил стиль легкомысленной девочки, то ли Малейв питал слабость к прямым волосам и черно-белому.20586d
— Не для тебя. Для себя.
Ли вдруг рассмеялся, и откинулся на сиденье.
---Удивительно! Это ведь я тебя такой сделал.
— Ты не единственный мужчина, который на меня влияет.
— Иногда ты говоришь очень опасные слова, — задумчиво протянул Малейв.
— Правда? Какие слова мне еще произнести, чтобы позлить тебя?
— Не надо слов. Просто поцелуй меня.
— Слишком просто и слишком скучно.
— В отеле тебе это не казалось скучным.
— Мне нужно было сбросить стресс и излишки энергии. Ты был самой подходящей кандидатурой.
— Нина, я говорил тебе, сколько способов убийства знаю? — как бы между делом проговорил Ли.
— Да хоть миллиард, меня ты все равно не тронешь.
Центаврианин молниеносно подался вперед и резким движением пригвоздил меня к сиденью. Мне хватило беглого осмотра, чтобы заметить, что его положение выигрышное и ни один прием самозащиты не поможет.
Я не вырывалась, изо всех сил стараясь быть бесстрастной. Но как же это тяжело, когда его глаза прожигают насквозь!
— Не можешь держать себя в руках?
— Могу, — Ли склонился ниже и шепнул в мои губы: — Но ты ведь меня для этого спровоцировала…
Я боднула его в нос лбом. Удар был хорош – сама от себя не ожидала. Ли отстранился, с серьезным видом пощупал нос, и осведомился:
— Не звенит ли у тебя в голове, милая?
— Ничуть, милый. Может быть, ты слезешь с меня?
— Только если ответишь, какого цвина сделала это.
— А какого цвина ты меня прижал?
— Я эмпат. Можешь сколько угодно отказывать мне на словах, но чувства не скрыть. Как и желания…
— И что? Я больше полагаюсь на разум.
— Знаю, — промолвил Ли, глядя на меня свысока, бередя душу. И потянул за руку, поднимая с сиденья. — Мы с тобой прекрасно поладим, Нина. Тебе лишь нужно довериться мне.
— Не могу, — призналась я.
Малейв поцеловал тыльную сторону моей ладони и вернулся на свое место, чтобы посмотреть, где мы летим.
Глава 20
Мы оставили кар на одной из аэро-площадок «верхнего» Бар-Ракка. Среди центов, медленно разгуливающих по «верхнему» Бар-Ракку, Ли не выделялся, и на него больше не смотрели, как на божество. Зато на меня то и дело косились, отмечая, что я не так уж красива и одета отнюдь не роскошно, чтобы выводить меня в такие места. К счастью, мнение высокородных снобов меня не интересовало.
Оказавшись в ресторане с интерьером в духе «строго-но-стильно», мы прошли к заказанному Ли столику. Вышколенный официант улыбался профессионально-отстраненно, медленная музыка не раздражала, и – самое главное – в ресторане не было релакс-установок с цветом, запахи и прочими фокусами.
Ли объяснил, какие блюда особенно удаются поварам; мы сделали заказ.
Мне снова еда в горло не лезло, и все раздражало. В голове крутились обрывки рассказа наставника, угрозы и обещания альбиноса, а на душе скребли кошки. Зря я согласилась на встречу: слишком еще усталая, и слишком голова забита посторонними мыслями, чтобы о чем-то разговаривать с Ли.
Центаврианин задавал вопросы, и я отвечала резче, чем следовало. Отставив в сторону тарелку с изумительно сочным мясом под столь же изумительным пряным соусом, я потянулась к бокалу с вином. Вино лишь обожгло губы; я не почувствовала вкуса.
Промокнув уголок рта салфеткой, Малейв заметил:
— Раньше ты в подобных местах держалась по-другому.
Ответ мне было неинтересен, и все же я спросила глухо:
— Как?
— Ты была восторженной девочкой с кудряшками и в легкомысленных платьишках. Девочкой, которую восхищает, что она видит, но которая всеми силами старается этого не показывать. Забавно было наблюдать за тобой.
— А сейчас уже не забавно? И все из-за того, что я надела вместо платья брюки?
— Прежде ты забавляла, а теперь настораживаешь. Решай сама, хорошо это, или плохо.
— Раз я заставляю нервничать таких, как ты, это хорошо.
— Не только нервничать. Я никак не могу взять в толк, почему ты мечешься в своем отношении ко мне. Эмоциональность младших рас вызывает сложности у старших.
— Да, мы эмоциональны. А вы расчетливые машины. Роботы.
— Стереотипы, — спокойно, без тени агрессии парировал центаврианин. На носу его осталась красная отметина от моего удара. Как Ли только терпит меня? — От этих типичных признаков никуда не деться, это в генах. Но гены мало характеризуют то, чем является человек.
Ли прав. Мы привыкли к стереотипам, что лирианцы сплошь просветленные, орионцы – воины, центы – интриганы, апранцы – грубияны, веганцы – дикари, а земляне – трусы. Но, стоит узнать человека поближе, как эти стереотипы разбиваются вдребезги о реальность.
И сержусь я сегодня не на Ли, а на себя – потому что никак не могу решить, что делать и как жить. А Малейв, как всегда, лучше меня понимает, что я чувствую.
— Я так устала…
— Знаю, — кивнул центаврианин; в глубине его глаз вспыхнули золотистые искорки: рад, что я, наконец, оттаяла. — Знаю, как нелегко тебе было решиться поступать. Знаю, как тяжело было на абитуре. Знаю, как сложно было первые дни в академии. И как тебя третировали преподаватели и однокурсники, знаю тоже. Ты, наверное, не поверишь, но мне почти физически больно было раззадоривать тебя, поддевать, надавливать…
— Спасибо, что давил. Честно, Ли – не будь тебя, я бы нашла тысячи отговорок и не научилась бы ничему. Я ведь только о тебе и думала во время поступления, абитуры, учебы… да даже во время треклятой «шестерочки». Я думала: «Если я сдамся, как посмеется этот цвин рогатый!»
— А я думал: «Если не навещу Ветрову, она пропадет».
Я улыбнулась и потянулась к бокалу с вином; осушила его. Ли меня не жалел.. Он относился ко мне, как требовательный учитель к бестолковой ученице. И этим мне очень, очень помог. Мне захотелось сказать Ли нечто важное; эти слова давно уже должны были быть высказанными… но вырвалось другое:
— Прости, что я тебя ударила сегодня. Не знаю, что на меня нашло.
— Ты устала, — повторил мужчина мои слова, а потом искорки в его глазах стали ярче: — Не извиняйся, потому что я продолжу давить на тебя. Я буду лгать тебе. Я буду утаивать от тебя многое. Буду учить. Лишь бы ты не оказалась беззащитной, если меня не будет рядом.
У меня перехватило дыхание. Наша кошмарная встреча перестала быть кошмарной; по сути, она кошмарной не была вообще. Ли обычно запудривал мне мозги, но сегодня он, наоборот, снял с моих мозгов пудру, не накричав и не сорвавшись на мои грубости.
