Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика (СИ) - Корсарова Варвара (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Росвита решила, что я служу в замке экономкой, поэтому долго советовалась со мной о меню и расспрашивала о кулинарных пристрастиях барона. Стараясь не сболтнуть лишнего, я попросила ее быть осторожной и не давать никому и близко подходить к блюдам, предназначавшимся для его милости.
Росвита глянула острыми, умными глазами, сложила руки на пухлом животе и торжественно кивнула:
— У наместника много врагов, так? Обычное дело. Для мужчины его уровня это как признание доблести. Не беспокойтесь, госпожа Майя. У себя на кухне я баловства не позволю. Сама буду ему готовить и подавать.
Ее слова внушали надежду. Росвита многое повидала во время жизни в столице, когда готовила рагу и свиные ножки для своего бывшего хозяина — полицмейстера. И видимо, кое-что у него переняла. Например, проницательность и бульдожью хватку.
С ее приездом у меня освободится время, отпадет необходимость хлопотать вокруг барона постоянно.
Эта мысль заставила понуриться и горько вздохнуть. А ведь чудесные были недели! Все шло хорошо — до тех пор, пока мы не отправились к сердцу лабиринта и принялись горячо спорить, а закончили спор страстными поцелуями.
Я вернулась в свою комнату, села за стол и открыла дневник. В голове метались безответные вопросы. Важно было посмотреть на мое положение со стороны, взвесить все «за» и «против» и прийти к нужному выводу с холодной головой. Сотворить глупость в порыве чувств или просто от смятения не хотелось.
Медленно, на верху страницы, я написала: «А + М». Затем провела вертикальную линию — расчертила лист на два столбца. В заглавии левого поставила знак «плюс», в заглавии правого — «минус».
Набравшись решимости — я больше не собиралась врать себе — написала твердой рукой на левой части листа:
«Я влюблена в Августа».
Ниже:
«Я спасаю Августа. Я нужна ему».
Подумав, поставила рядом вопросительный знак.
В третьей строке, поколебавшись, написала:
«Август влюблен в меня?»
А затем поставила еще один вопросительный знак, и еще… а потом и вовсе перечеркнула строку, от первой буквы и до последней.
Как я ни ломала голову, как ни фантазировала, больше писать в левом столбце было нечего.
Пришлось перейти в правый столбец. Здесь карандаш торопливо забегал по бумаге: «Август титулован. Август богат. У Августа невыносимый характер. Я — из мещан. Нет приданого. Нет связей. Нет ничего. Я, кажется, глупа, потому что придумываю то, чего нет. Это был всего лишь поцелуй, и ничего он не значит».
В голове рождались и другие доводы «против», которые звучали строго, правильно и убивали всю надежду.
И тогда я вырвала лист, смяла, встала, подошла к светильнику-скелету и решительно запихала комок бумаги между зубами, далеко в череп.
— Зато я не витаю в облаках, — пробормотала я и вздохнула.
Одно было ясно: от дружеских бесед и встреч в библиотеке придется отказаться. Не знаю, каковы намерения фон Морунгена и каковы его мысли по поводу вчерашнего свидания в лабиринте, но я точно не смогу вести себя как ни в чем не бывало.
Придется заново все выстраивать. Прокладывать безопасный путь.
Просто чини его сердце, приказала я себе строго. И не ищи с ним встреч в другое время.
Легко сказать! Я думала об Августе, даже когда его не было рядом. У себя в голове я вела с ним споры. Запоминала события дня, чтобы рассказать потом, при встрече, придумывала вопросы, которые я ему задам. Это вошло в привычку. Мысли о нем вызывали миллион разных чувств — от ненависти до нежности.
Сердце трепыхалось от ожидания, что скоро придется вновь сесть на табурет подле его кресла и коснуться его груди, чтобы выполнить привычную работу. Ведь теперь я отлично знаю, о чем Август думает в этот момент. Он вдыхает запах моих волос, смотрит на мое лицо и хочет поцеловать.
Пожалуй, у меня будут дрожать руки. Я буду ждать каждую секунду — не решит ли он осуществить свое намерение, и — чего лукавить! — буду не столько бояться, сколько хотеть этого.
Но скоро выяснилось, что переживания были лишними, потому что Железный Полковник решил отказаться от моих услуг.
Утром следующего дня после приезда кухарки я собралась с духом и отправилась к полковнику в покои для осмотра, как было заведено. Однако нашла там лишь Зандера, который неторопливо убирал свои принадлежности.
— Его милость нынче рано встали и уже спустились в библиотеку, — любезно просветил брадобрей, по привычке избегая смотреть собеседнику в глаза.
Я осторожно заглянула в приоткрытую дверь библиотеки и, увидев полковника за столом, затаилась на несколько секунд. Мне нравилось наблюдать за ним, когда не знал о моем присутствии. Сейчас его лицо было хмурым и сосредоточенным. Он читал письмо и постукивал карандашом по столу, словно обдумывая важное решение.
Интересно, как изменится выражение его глаз, когда он заметит меня? Вчера мы не виделись. Он не послал за мной. Его не было дома целый день. Но мне и в голову не пришло, что Август избегал меня. Не такой он человек.
У Августа словно сработало шестое чувство, потому что в этот момент он вскинул голову, скупо улыбнулся и произнес:
— Майя! Доброе утро. Что-то хотели?
Вопрос и прохладно-приветливый тон, которым он был задан, меня совершенно обескуражили.
С пылающим лицом я прошла к столу, села на стул с прямой как доска спиной. Было боязно смотреть ему в глаза, поэтому сделала вид, что поправляю складку на юбке.
— Пришла осмотреть ваше сердце, ваша милость, — сказала я сурово. — Вчера вы уехали, не дождавшись меня, и вернулись поздно. Кстати, теперь у нас новая кухарка. Завтрак подадут вам… — я глянула на свои часики, — через десять минут. Росвита обещала рулет из ветчины со свежими овощами. Поэтому поторопимся. Я захватила инструменты с собой.
— Я уже познакомился с госпожой Росвитой. Спустился утром на кухню, где меня угостили приятной беседой. Спасибо, Майя, вы нашли отличную кухарку. С ней я буду как за каменной стеной.
— Тогда начнем. Как вы себя чувствуете? — я приготовилась встать и подойти к барону. При этом старалась говорить и действовать, словно ничего особенного между нами вчера не произошло.
Однако Август не спешил распахивать ворот рубашки, чтобы я могла коснуться его сердца. Он поднял ладонь, показывая, что мне лучше остаться на своем месте.
— Последние недели мой механизм работает идеально. Как было раньше, как было все эти годы. Допускаю, что проблема исчезла раз и навсегда.
— Значит, я была права. Вы перестали получать яд, и ваш организм восстановился. Осталось установить, кто хотел причинить вам вред.
Он мягко покачал головой.
— Думаю, дело было в другом. Мэтр Кланц создал сложный механизм. Но его работа зависит не только от исправности деталей. Вы со своим даром настроили эти… симпатические связи, эфирные флюиды. И все наладилось. Надеюсь, надолго. А потому — не беспокойтесь. В осмотрах пока нет нужды. Подождем еще неделю-другую, а там, если ничего не изменится, можете и насовсем домой уехать.
Я выпрямилась. Меня затопило возмущение пополам с горьким разочарованием.
— Считаете, я вам больше не нужна? Вы меня прогоняете, Август? Или просто не хотите меня видеть?
Достаточно было первого вопроса. Остальные были лишними, и полковник дал это понять.
Он несколько секунд серьезно смотрел на меня. В его стальных глазах мелькнуло выражение, которое я не смогла истолковать. А когда он заговорил, то сказал совсем не то, что я ожидала.
— Вы мне очень нужны, Майя. Но я не должен ставить свои интересы выше ваших.
— Вы поручили мне присматривать за своим механизмом, — упрямствовала я. — Мы даже договор заключили. Я собираюсь выполнить обязательства. А то, что случилось между нами вчера…
Я не смогла закончить гордую тираду — просто не знала, как.
Август пришел на помощь.
— Если вы хотите забыть то происшествие, то пусть так и будет. Но не выдумывайте лишнего, Майя, и не домысливайте за меня. Все именно так, как я сказал. Если мое механическое сердце опять вздумает капризничать, я обращусь к вам. Но сейчас вам больше нет нужды быть подле меня каждый день. Почему бы вам не съездить в Ольденбург проведать родню? Я обещал вам такую возможность, но вы ей не воспользовались. Уже месяц не покидаете замок. Неужели не соскучились по дому? Даже солдаты ездят на побывку, а вы несете свой пост бессменно.
