Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Ах ты мелкая дрянь! Это мой самый любимый сервиз, подаренный матерью! — заорал тиран, вскакивая.
Юркаю под стол, заслоняюсь креслом.
— У вас денег много! Она тебе ещё подарит!
— Моя мать умерла несколько веков назад! — проорал Благ, заглядывая под стол.
Многозначительно подвигала правой ногой, точнее ступнёй в сандалии.
Старейшина переместился и полез с другой стороны, за что получил кулаком в лоб. А не успей переместиться, пока разворачивалась — получил бы и сандалией.
— Вылезай оттуда!!! — проревел хранитель.
— Не хочу!
— Сейчас же!!!
— Ты страшный!
Стол вдруг исчез. И посуда. Я мельком глянула на лист, упавший подле моей ноги рисунком вверх. Хм, а у меня тут лицо очень симпатичное, хотя причёска и платье в жутком состоянии. Неужели, я такая красивая? Ай!
Переместившийся хранитель повалил меня на пол. И руки у него сильные, кажется, будто мои запястья сжали между двумя брёвнами или папиными гантелями.
— Извиняйся! — потребовал он.
Робко спросила:
— А ты меня отпустишь?
— Нет! — прошипел парень.
И почему я их всё время называю парнями, мужчинами или стариками, смотря только на их внешний облик? Он означает только то, в каком возрасте у них пробудился дар. Мне недавно Тайаелл рассказал. Ох, Тай! Бедный Тай!
— Что бы мне с тобой сделать, а? — задумчиво вопросил Благ, нависая надо мной.
А в холодной пустоте красная искорка вспыхнула и разгорелась пламенем, маленьким, но таким жарким…
Ай, не время тут видениями всякими любоваться!
— Пусти!
Кто-то у окна хмыкнул. Старейшина развернулся к незваному гостю. Им оказался потрёпанный, болезненно бледный, но почему-то ухмыляющийся Кайер.
— А я-то думал, с чего это в тебе такие перемены, братец? — ядовито произнёс темноволосый, — Три дня назад ты с удовольствием убил чёрного хранителя, рьяно гнался за Гаадом, а сегодня не дал нам даже ударить эту предательницу! — он заметил незаконченный портрет, — О, ты её рисуешь? А говорил, что после пробуждения дара вообще бросил это занятие! — парень вскочил на подоконник.
Промелькнули белые крылья, уже издалека донеслось:
— Ух, и удивлю всех этой новостью!
— Стой, поганец! — заорал Благ, бросаясь за ним.
Когда я подскочила к окну, то их уже не было видно. Ф-ух, пронесло. Хотя… Ох, теперь белокрылые будут считать меня любовницей Блага, а чернокрылые — Гаада! Надеюсь, никто из врагов не сплетничает друг с другом. Впрочем, можно и не волноваться: ни один из Старейшин в меня не влюблён, значит, драться за меня и ревновать некому. Зато благодаря этим недоразумениям хранители побоятся лишний раз меня обижать.
К возвращению Старейшины портрет лежал в кресле. Мусор был собран в кучку у подоконника, а уцелевший кувшин, бокал, палитра с красками и кисть ровным рядочком стояли у шкафа. Я с книжкой песен спряталась в узком уголке у стены, за шкафом. От вопля Блага подскочила. Ой, он влез через окно и наступил прямо на собранные осколки.
Вся мебель, книги из шкафов вдруг исчезли. Хранитель обвёл комнату сердитым взглядом и обнаружил меня, съёжившуюся в углу. Я сразу же заслонилась книгой. Последней.
— Читаешь? — мрачно поинтересовался хозяин.
Отвечаю едва слышно:
— Песенки симпатичные.
— Чьи? — он нахмурился.
— Камилла по прозвищу Облезлые усы.
— Нравятся? — спросил хозяин дома ледяным голосом.
Киваю.
— Чем? — прошипел Старейшина, клокоча от злости.
— Грустные и красивые. Особенно, «Мечту храню одну веками после встречи» и «Я так хочу, чтоб мост из света звёзд…». Эти самые лучшие. Интересно, а он действительно умер?..
— Кто?
— Камилл.
Благ сердито и шумно вдохнул, выдохнул и проворчал:
— Он погиб в тот год, когда я родился. Пожалуй, нас разделили десять или одиннадцать месяцев.
— А ты уверен, что он умер?
— Я общался с белыми хранителями, которые его убили.
А мне Камилл сказал, будто он не мёртвый. И не живой. Как так?..
— Оставь книгу — дело есть, — потребовал хозяин белокрылых.
Вскочила, закрываясь книгой как щитом.
— Хочешь жить? — с ненавистью выдохнул Благ, — Тогда сделай то, что я хочу.
— Я не…
Парень так на меня посмотрел, что слово «могу» застряло у меня в горле. Неохотно положила книгу в угол. На шесть шагов приблизилась к мучителю. Тот неожиданно возник около меня, схватил за запястье. Цепкие пальцы, железные. Не вырваться. Страшно!
Благ рванул меня к себе. Я прижал. Я ощутила сквозь тонкую ткань его рубашки его тело. Твёрдое, мускулистое. Сильное. И едва приметный запах цветочных духов с терпким каким-то оттенком. Нет, только не Благ! Не хочу быть в его руках! Я его боюсь!
А мужчина ладонь свободной руки у моей шеи положил, прижимая меня к себе. Задушит, если захочет. Он может. И его рука у моей шеи.
Часть 2.22
Вскрикнула отчаянно. Хотя и глупо. Кто мне на помощь тут придёт, если Благ на Белой земле самый главный?..
Но он меня не лапал, одежду не сдирал. Хотя и не выпускал. Он… такой холодный… А, нет. Это мы у какого-то открытого холодильника стоим?..
Повернула голову. И съёжилась испуганно.
Какой-то город. Типа средневекового, стеной окружён, старой, с трещинами. Поле большое вокруг него, чтобы приходящих была издалека видно со стены и башен. Но таким жутким холодом веяло от этого места! Словно от гигантской глыбы льда. У меня даже кожа пупырышками покрылась.
— Тут сильный всплеск Тьмы, — Благ указал на стену около ворот, — Поэтому в городе началась эпидемия. Уже померло не меньше полторы сотни человек.
А внешне город как город. Только от него жуткие ощущения.
Благ спокойно добавил:
— Пространство само не восстановится: слишком много Тьмы. Через пять-десять дней в живых останется не более десятка жителей.
Мне вдруг примерещились вопли и плач, отблески ножей и огромная лужа крови, касающаяся стены. На какой-то страшный миг я ощутила боль несчастных, погибших перед городом. От неожиданности перестала предпринимать попытки освободить руку. Мучитель воспользовался этим, положил мою ладонь на свой висок.
Пир, смех, танцы на площади поодаль от больших длинных столов. Неожиданно у самого высокого кресла появился Гаад. Блеснуло лезвие кинжала — и старик, харкающий кровью, упал на стол, лицом в тарелку с горячим супом. Капли крови, бульона, кусочки овощей и мяса брызнули на людей, сидевших около убитого.
Чёрный хранитель мрачно оглядел перепуганных горожан. Люди с воплями вскочили, стали разбегаться. Пространство, звеневшее от тонких тёмно-серых нитей, заволоклось чёрной дымкой…
Благ неожиданно отпустил меня, и я без сил упала на колени.
— Двадцать семь лет назад Гаад убил здесь короля — и от начавшейся паники всё это место пропиталось силой разрушения. Новый король перебрался в другой город, половина жителей столицы разбежалась. Прошло время, люди вернулись. Только здесь ни на одном на клочке земли, хотя бы шаг на шаг, не осталось Равновесия, потому горожане часто болели и часто умирали ещё до сорока лет. Неделю назад какой-то купец спустил собак на воришку. Звери разорвали того. Он умер не сразу, страшно мучился. От его боли здесь плотность Тьмы усилилось. Ну же, посмотри на город повнимательнее.
Гаад… убил чьего-то короля? Но зачем?.. Он же должен хранить Равновесие, а не лезть в чужую политику! Только… в моём видении был настоящий Гаад. Или Благ умеет создавать иллюзии? Просто опять пытается настроить меня против своего врага. Не хочу ему верить!
Хранитель меня поднял, на сей раз не грубо, сжимая мои плечи. Я напряглась, не зная, чего он ещё выкинет, будет меня насиловать или нет?..
Но Благ меня осторожно повернул, придерживая за плечи, чтобы я на другую сторону города посмотрела, слева. Я глянула туда и застыла от ужаса.
Над крышами высоких домов, проглядывающих из-за крепостной стены, взмывало несколько десятков толстых чёрных столбов, от которых отрывались тёмные хлопья. Казалось, почти весь город затянут не то дымом, не то чёрной паутиной. И чем дольше я смотрела на это жуткое место, тем больше его холод и яд проникали вглубь меня. В отчаянии затрясла головой. Видение пропало. Но жуткие ощущения внутри меня остались.
