Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
Двадцать третье апреля.
Одна из богом забытых трасс где-то в самом сердце крымских степей.
Сумасшедшая весенняя гроза.
Ангел с мокрыми волосами, в моём свитере, сидящий рядом на пассажирском сидении...
— Крис?
Я оглянулся: в дверях, подпирая косяк плечом, стояла Диомедея. Я свернул программу слежения и прикрыл крышку ноута. Но песня продолжала звучать, наполняя тишину восхитительными клавишными аккордами.
— Дио? Я думал, ты еще на вечеринке.
— Приехала полчаса назад. Собиралась лечь, но... что-то не спится.
Что-то слишком связная речь как для человека, который только что под завязку залился алкоголем.
— Красивая песня, — заметила сестра.
— Да, — всё, что смог ответить я.
— Она же у тебя в машине. И больше никакой музыки вообще. Что это за трек такой... особенный?
«Господи, да она вообще не пьяна!»
Диомедея плюхнулась рядом — пижамка с утятами, волосы вымыты и уложены, ночной крем толстым слоем на мордашке. Сто лет не видел ничего подобного.
— Что-то ты слишком... трезвая, — сменил тему я. — И причёсанная. Разве после таких вечеринок не полагается падать в кровать прямо в платье и туфлях?
— Всё ясно. Песня очень особенная, но чёрта с два я об этом узнаю.
— Как-то так. Как вечеринка?
Дио наградила меня взрывоопасным взглядом и пихнула локтем в бок.
— Было... несколько странных происшествий.
— Надо же. Например?
— Например, один парень разбил затылок другому без всяких на то причин. Просто проходил мимо, а потом... схватил беднягу за воротник и тряхнул спиной об стену. Прикинь. Все до сих пор недоумевают, что на него нашло.
— О, я уверен, что у этого мужика была на то серьезная причина, — натянуто рассмеялся я, влез в толстовку и побрел на кухню. Меньше всего мне сейчас хотелось говорить об этом ублюдке Бутео. Диомедея вскочила и двинулась следом. Ох, что-то мне подсказывало, что на этот раз она просто так не отстанет. И тот факт, что на часах три ночи, её тоже не смутит.
Диомедея отсыпала мне еще тротила из-под ресниц и упёрла руки в боки.
— Ну-ну... Но потом случилось нечто еще более странное.
— Я весь внимание.
— Ты можешь себе представить ситуацию, когда молодой свободный мужчина отказывается от общества чертовски привлекательной девушки, которая всегда ему нравилась. Более того, они когда-то были любовниками и проводили кучу времени вместе.
— Тебя кто-то отшил на вечеринке? Вот подлец, — хмыкнул я.
— Я говорю о тебе и Эланоидес, — сказала Дио, пропуская шутку мимо ушей.
— На это у меня тоже были причины, — с раздражением ответил я, мысленно посылая болтливой Элли ведро летающих гнилых помидоров.
— Например, какие? Серьёзно. Я была уверена, что вы уйдёте с вечеринки под руку... И мама тоже.
— Я сделаю вид, что не слышал этого.
— Выкладывай, что происходит. С тобой творится что-то неладное...
Я налил себе полный стакан воды и выпил его залпом.
— Есть вещи, которые я хотел бы оставить при себе. Думаю, ты поймёшь меня, как никто другой, потому что тебе тоже есть что скрывать. Я не собираюсь лезть в твоё личное пространство, уважаю твою личную жизнь и буду счастлив, если ты тоже...
— О как это мило, он уважает чужую личную жизнь! Тогда скажи-ка, кто эта птица, за перемещениями которой ты так тщательно следишь? — резко перебила меня сестра, тряхнув головой в сторону ноутбука. — Она в курсе, что на ней маячок?
Как мало иногда нужно для того, чтобы выбить почву из-под ног. Десятка слов будет достаточно. Я смотрел на сестру, тщетно пытаясь облечь мысли в речь. Вдруг в этой мёртвой предрассветной тишине затрезвонил телефон, но я не двинулся с места. Диомедея сидела напротив, тоже игнорируя звонок и не сводя с меня тёмных взволнованных глаз. Дуэль взглядов. Телефон перестал звонить, и в комнате снова воцарилась мёртвая тишина.
— Это девушка, которую я люблю.
***
Дио подошла ко мне и обняла так крепко, как — если память не подводит — еще никогда не обнимала.
— Немного не та реакция, которую я ожидал, — сказал я, ероша её волосы.
— Ждал ужаса, сочувствия и недоумения? Или что там случается с десульторами, когда речь заходит об Инсанье...
— Вроде того.
— Я догадалась раньше. Сразу, как только вернулась из реабилитации. На твоем ноуте была запущена программа слежения, — помнишь, ты одолжил мне его, когда я искала квартиру? Тогда я не придала этому значения, хотя заметила, что карту птичьих миграций по Крымскому полуострову ты изучаешь особенно тщательно. Потом Альцедо восполнил пробелы. Сначала боялся получить от тебя по ушам, но потом продался за флакон Infusion D’Iris и всё мне рассказал.
— Дешёвка, — фыркнул я.
— Ну и... Эланоидес вчера пропела мне на ухо, что ты «не свободен»! Тогда я решила прижать тебя к стенке сразу же, как только представится случай. Приехала домой, но будить тебя не пришлось. Ты сам проснулся. После того как пять минут задыхался во сне.
— Думаю, тебе стоит послать резюме в Департамент расследований, — ухмыльнулся я.
— Ты злишься?
— Нет.
— Почему ты ничего не сказал мне?
— Шутишь? После того, как тебя едва-едва поставили на ноги в реабилитации, обвешать тебя своими проблемами? Альцедо всё-таки получит по ушам...
— Не нужно. Он знал, что так будет лучше. Ну и... очень хотел новые духи.
— Ладно, как скажешь. А теперь быстро спать.
— Спать? Спать?! Ну нет! Только после того, как ты расскажешь, что ты собираешься делать!
— Делать с чем? — переспросил я.
— Со всем. С этой девушкой, со своей любовью, со своими чувствами.
Её вопрос застал меня врасплох.
— Ничего, soror.
— Как это «ничего»? — опешила она.
— А что я, по-твоему, должен делать?
Дио смотрела на меня, приоткрыв рот и слегка покраснев, — я недоумевал, это отдалённое действие алкоголя или я действительно ляпнул что-то не то.
— Ты же всегда интересовался Инсаньей. Твое отношение к ней всегда выходило за грани обычного недоумения и презрения. Ты даже на пару с Кором хотел исследовать её во всех проявлениях! И вот теперь, когда она в твоей голове, ты говоришь, что... не намерен ничего делать? Я думала, ты как минимум... доволен этой возможностью...
— Доволен? — поперхнулся я. — Тогда зачем я, по-твоему, сижу на Силентиуме? Зачем я по доброй воле принимаю препарат, который заставляет меня проводить три четверти суток в койке, задыхаясь от кошмаров, и фактически сидеть на внутривенном питании, потому что любая еда вызывает сильнейшее отвращение? Зачем?
— Откуда мне знать? Ты же молчишь как рыба! — всплеснула руками сестра. — Но если ты расскажешь всё по порядку, может быть я перестану задавать дурацкие вопросы?!
И я рассказал.
***
Дио сидела в кресле, натянув плед до самого носа и уставившись в одну точку. Видимо, всё, что я только что выложил ей, произвело на неё глубочайшее впечатление. За окном давно рассвело, по потолку скользнул первый солнечный луч.
— Значит, ты начал принимать Силентиум, чтобы забыть её.
— Да.
— Потому что посчитал, что это не твои чувства, а остаточные реакции этого человека... Феликса.
— Да.
— Но Силентиум не сработал.
— Да.
— Но ты продолжаешь его принимать.
— Да.
— ЗАЧЕМ?
Ну и вопросы с утра пораньше...
— Всё ещё надеешься, что он уничтожит твои чувства к ней? — прищурилась сестра.
— А вдруг.
— О небо! Я не верю своим ушам. Неужели до тебя всё еще не дошло, что это не его чувства? Они — твои, твои! Силентиум уничтожил все воспоминания донора, но твоя любовь к ней...
— Силентиум — экспериментальный препарат. Еще никто не знает толком, что он будет уничтожать, а что нет, и как скоро...
— Матерь божья, да ты совсем рехнулся! Видел бы ты себя, когда ты говорил о ней — твоё лицо, твои глаза, да ты весь светился изнутри!
— Прекрати.
— Нет, это ты прекрати! Вытащи этот мерзкий катетер из своей вены, приведи тело в порядок и тащи к ней свою чертову задницу, герой!
