Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
Я мечтательно прикрыла глаза. Этот этюд из детства Криса внезапно наполнил меня нежностью и умиротворением. Теперь этот ребенок вырос, превратился в умопомрачительного мужчину и стал принадлежать мне. Интересно, что за подвиг я совершила в прошлой жизни, если в этой меня так наградили? Если мои кармические счета просто трещат по швам от зачисленных средств...
***
На часах была уже четверть второго, а Криса всё еще не было. После ухода Диомедеи я успела привести себя в порядок, прочитать кучу стихов из подаренной ею книги, посмотреть телек, поболтать с медсестрой на своём неуклюжем немецком и даже проголодаться. В половине второго дверь в мою палату наконец приоткрылась и — я задержала дыхание от удивления. В комнату вошла невысокая, но статная брюнетка в строгом тёмном платье. Усталое, немного надменное выражение лица, гладко убранные волосы, прохладный взгляд. Она была бы похожа на вдову, если бы не слишком богатое ожерелье на шее и не слишком кокетливые серьги. На пальцах — пара крупных колец, на сжатых губах — аккуратный слой коралловой помады, в венах, как пить дать, — голубая-преголубая кровь. Я почти обрадовалась тому факту, что лежу в кровати и не могу встать, иначе бы точно подскочила и присела перед этой дамой в реверансе — до того роскошно она выглядела.
— Лика? — поинтересовалась она, пристально разглядывая меня с головы до ног.
— Д-да, — сказала я и зачем-то добавила:
— Mадам.
— Крис был против этого визита, поэтому я буду благодарна, если это останется между нами, — незнакомка опустилась в кресло рядом с моей кроватью.
— Хорошо, — кивнула я, пока даже определенно не представляя, кто она и откуда знает Криса.
— Он перестанет со мной разговаривать, если узнает о деталях этого разговора, но я всё же обязана спросить: какая сумма послужит вам компенсацией за доставленные неудобства и удержит вас от обращения в полицию?
Я пару раз медленно моргнула, собирая воедино остатки мыслей.
— Я не собираюсь обращаться в полицию, честное слово.
— Боюсь, одного вашего слова мне недостаточно. Я убеждена, деньги хранят молчание куда лучше честного слова.
— Послушайте... Ресторан принадлежит семье того, кого я люблю. Похитивший меня человек приходился братом тому, кого я люблю. По-вашему, я смогла бы так его подставить?
Женщина поморщилась, как будто услышала какую-то откровенную чушь.
— Любовь... Час от часу не легче... — пробормотала она скорее себе, чем мне, и потёрла лоб.
— Кто вы?
— Тот человек, который расхлебывает последствия их ссор вот уже двадцать с лишним лет. Начиная с йода на ссадины от бесконечных драк и заканчивая плачущими девушками.
«Бог ты мой!»
— Вы его мама?
— Она самая, — вздохнула женщина.
— Со мной вам не придется расхлебывать никакие последствия. Что мне сделать, чтобы вы поверили мне? Я не держу зла на Кора, наоборот, буду только рада, если эта вражда закончится, и они оба успокоятся. Я не хочу снова видеть разлетающиеся вдребезги головы!
Женщина смотрела на меня с плохо скрываемым изумлением.
— Вы знаете, что Кор жив? Крис рассказал вам о десульторах?
— Э-э-э... Да.
Она встала, быстро и решительно, и протянула мне руку.
— Вы должны пойти со мной.
— Я не могу идти, — пробормотала я.
— Я помогу вам пересесть в кресло. Пожалуйста, Лика!
Я подчинилась. Женщина помогла мне пересесть в каталку, выкатила меня из палаты, и мы понеслись по коридорам чёрт знает куда. Один коридор, еще один, лифт, снова коридор. Мимо проносятся стены, светильники, полотна импрессионистов. Расступаются врачи и пациенты, и каждый чуть не падает ниц, завидев саму повелительницу Уайдбека. Бронированная дверь с кодовым замком — и мы очутились в каком-то странном месте: кажется, здесь больше охранников, чем врачей. Моё кресло-каталка с размаха въезжает в чью-то роскошно обставленную палату, и я вижу незнакомого мужчину в кровати, который лежит, сцепив над головой руки и блаженно прикрыв глаза. Лет тридцать на вид, тёмные волосы, бледная кожа, давно не видевшая солнца, массивная татуировка на плече. На голове наушники и он в такт постукивает пальцами по подлокотнику кровати.
Хозяйка Уайдбека подкатила меня чуть ли не к самому краю его кровати, стащила с его головы наушники и громко — так, что этот мужик чуть с кровати не упал — объявила:
— А теперь извинись перед ней, Кор.
***
Глаза — тёмно-карие, смеющиеся, циничные — изучают моё лицо.
— А кто это? — хрипло говорит он. — Я её не знаю.
— Еще как знаешь, — перебивает его мать. — Она может стать либо врагом, либо союзником, Кор, и я надеюсь, тебе хватит ума помочь мне сделать её союзником. Поэтому ты извинишься за своё свинское поведение прямо сейчас.
— Я не буду извиняться, — нагло улыбается Кор. — Законы Уайдбека едины для всех, так? Тогда не хочешь сначала сказать ей то, что сказала моей невесте?
Его мать замирает в нерешительности.
— Давай, мам, — подбадривает её Кор.
Ну и наглец.
— Хорошо, я расскажу сам, если тебе так трудно! — паясничает он. — Дорогуша, мой брателло будет нянчиться с тобой от силы три года... Потом, боюсь... вам придется расстаться.
— Я в курсе. Он должен будет сменить тело, потому что дольше трёх лет его душа в нём не удержится. Мне придётся расстаться с телом, но я отказываюсь отпускать его душу.
— Вот те на! — оглушительно рассмеялся Кор, раскидывая в стороны свои ручищи. — Пока ты тут грозишь мне кнутом, наш драгоценный Крис нарушил еще один из основополагающих законов Уайдбека! Выложил девчонке всё о десульторах. И кто он после этого? Даже я не опускался до такого!
Его мать явно растерялась. Я оглянулась через плечо, и мне стало жаль её. Сейчас она так была похожа на Анну в тот момент, когда пыталась наставить Феликса на путь истинный. Пока тот демонстративно отвергал эти попытки. Неужели с сыновьями всегда так трудно?
— Скажи мне, мам... Как человека, нарушающего все мыслимые правила, могли назначить исполняющим обязанности директора? — гнул своё Кор.
— Он ничего не нарушил, — твёрдо сказала я.
Кор перестал терзать мать и посмотрел на меня — посмотрел, как на жалкую говорящую букашку. Но я выдержала этот взгляд.
— Он не нарушил никаких правил, потому что я — тоже десультор.
В палате воцарилась мёртвая тишина. Улыбка вмиг слетела с лица Кора, его мать присела на край кровати — прямо напротив меня. Такая же бледная, как простыня, на которой она сидела.
— Я тоже могу перемещаться в тела других людей. Правда немного по-другому. Меня выбрасывает не на три года, а на несколько минут, в тела живых и на небольшое расстояние. Но тем не менее, я тоже десультор. Облегчённая версия десультора. И я рада, что нашла себе подобных, иначе рано или поздно я бы закончила свою жизнь в психбольнице.
Еще одна пара лиц, достойная картины в позолоченной раме.
— Вы не верите мне? Я могу прямо сейчас прыгнуть в тело вашего сына и рассказать вам... ну например, какие бывают камелии. Описать два десятка сортов. Ваш сын их точно не знает, а я работала в цветочном магазине.
— О, Пресвятая Богородица! — вдруг вскочила мать Криса и обняла меня так, что моим рёбрам снова пришлось несладко. — Десультор! Мои молитвы услышаны!
Я смущенно приобняла её в ответ. Её плечи дрогнули — она плакала! Обнимала меня своими аристократичными руками и плакала. Понятия не имею, почему тот факт, что я десультор, привёл её в такое волнение, но если это слёзы радости и от меня больше не будут пытаться откупиться, то бога ради!
— А можно выключить эту «Санту-Барбару»? — простонал Кор.
И, видя, что ни одна из нас не реагирует на его болтовню, добавил:
— Добро пожаловать в наше чокнутое семейство, облегченная версия десультора. И это... ладно. Прости. Я не злопамятный. Отомстил и забыл.
***
Следующий час я провела за чашкой кофе с самой Аджайей Фальконе-Санторо. Кофе подали прямо ко мне в палату. Вместе с блюдом каких-то немыслимо красивых пирожных и печенек. Что-что, а печенье я люблю.
