Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
Корпорация Уайдбек строила клиники и реабилитационные центры, нанимала лучших врачей, содержала несколько силовых подразделений, бойцы которых в течение двадцати четырех часов могли добраться в любую точку земного шара и вернуть тебя родным. Тебя и твоё новое тело.
Родители боялись нас потерять. Боялись, что их дети однажды проснутся где-то на другом конце Земли — испуганные, бессильные, брошенные на произвол судьбы в чужом теле — и вокруг этого страха, как вокруг оси, вращалась жизнь всего клана.
Попробуй себе представить, что завтра твой ребёнок окажется где-нибудь в Нигерии, запертый в теле мальчика, умирающего от истощения. Что бы ты хотел сказать ему напоследок? Чему хотел бы научить? Что твой отпрыск должен сделать, как только проснется не в своей шкуре?
Он должен найти телефон и позвонить домой, чтобы гончие псы дедушки Уайдбека знали, где его искать.
Он должен уметь подлечить свои раны, если они не дают ему встать на ноги и найти телефон.
Он должен знать, как убрать с пути тех, кто встанет между ним и телефоном.
Он должен знать, что он не сумасшедший. А десультор. Всего-навсего.
***
В классе Кора появилась новая ученица. Кхм... Корал. В первый день её дразнили и просили показать сиськи, но после пары сломанных носов желание помучить новенькую пропало у всех без исключения. Она дралась, как чокнутая, она могла выбить дерьмо из кого угодно. Она состригла к чертям длинные волосы и предпочитала одеваться, как мальчишка. Друзья Кора быстро приняли её в свою компанию и не уставали повторять, что она — идеальная замена их другу, который, к сожалению, впал в кому и вряд ли вернётся в школу. А Корал только заливисто хохотала в ответ.
Я больше не мог драться с Кором: рука не поднималась лупить девчонку, хотя я знал, что это и не девчонка вовсе.
Диомедея была рада своей новой «сестре» — пусть даже и такой странной. Хотя не могла скрыть разочарования, как только сообразила, что играм в куклы Корал предпочитает бросать ножики в дверь детской комнаты.
— Она как будто Кор в юбке, — однажды сказала Дио за столом. — И где вы её только взяли? Может, родите мне нормальную сестру?
Альцедо звонко рассмеялся, я с трудом проглотил кусок, Корал закатила глаза: «Я тоже люблю тебя, мелочь».
Родители поспешили сменить тему: Диомедея была слишком мала, чтобы узнать, что ей не спастись от страшного десультора, который однажды придёт за ней. Потому что десультор — это она сама.
***
— Ох, чёрт...
— Что там? — поднял голову отец.
Он, как обычно, сидел за своим огромным письменным столом из эбенового дерева и расправлялся с горой деловой корреспонденции. Некоторые конверты вскрывал сразу, быстро читал письма и так же быстро писал ответы. Другие письма — менее важные — швырял в дальний угол стола. Третьи просто сминал, не вскрывая, и отправлял в мусорное ведро. Если он работал дома, то обычно помогала ему мама, но сегодня она отправилась с Кором в клинику: его новое тело все еще требовало наблюдения.
Диомедея играла на лужайке перед домом со своим новым домашним любимцем: огромной полярной совой. Дио подбрасывала птицу в сумеречное небо, а та, сделав в воздухе несколько бесшумных хлопков крыльями, резко пикировала вниз и вытягивала когтистые лапы. Птица была явно слишком большой для Диомедеи: та еле удерживала её на своей детской руке, а когда сова расправляла в стороны крылья, то я переставал видеть сестру вообще.
Я прикрыл от страха глаза, когда сова в очередной раз спикировала вниз, прямо Диомедее на голову. Однажды, когда Инсанья промахнулась и приземлилась вместо кожаной перчатки на моё плечо — врачам пришлось наложить мне десяток швов. А Диомедея с этой чертовой совой могла легко остаться без глаза. Или без уха.
— Я пойду заберу у неё эту сову, откуда она вообще взялась?
— Подарок от тётушки Никтеи, — ответил отец, вскрывая ножом очередной конверт. — А что с ней не так? По-моему, милый пуховичок...
«Пуховичок»?! Я чуть не поперхнулся.
— Ты видел её когти?
Отец громко зевнул.
— Мы подарили тебе Инсанью, когда тебе стукнуло восемь, как Диомедее. Ты вроде пока жив-здоров?
— Я не играл с птицей, как с куклой. И держал своё лицо... подальше от ястреба.
Диомедея тем временем подхватила сову на руки, перевернула на спину, как щенка, и смачно поцеловала прямо в клюв. Я поёжился.
— Ничего не случится, — ответил отец. — Сова будет предельно осторожна с моим птенцом.
Я не знал, что возразить на это. Ересь какая-то. Отец просто слишком занят, чтобы увидеть, как птица размахивает восемью скальпелями перед носом у его дочурки... Но его спокойствие странным образом передалось и мне. Я передумал забирать у сестры птицу. Пусть прибежит домой разочек с окровавленным лицом — может быть тогда все поймут, что девочкам лучше дарить кроликов. А не сов.
— Кор когда-нибудь вернётся в своё родное тело? — сменил тему я
— Да. Его душа поживет в этом теле еще три года, плюс-минус, потом он вернётся в родное тело, но, боюсь, не надолго.
— И что потом?
— Потом новый «прыжок». С возрастом выбрасывает реже, чем в молодости. Возможно, после шестидесяти прыжки прекратятся вообще. Мужчин выбрасывает чаще и на более долгий срок.
— Значит... Фактически я проведу свою жизнь в других телах.
— Да.
Мама и Кор задерживались. Надеюсь, когда Диомедея прибежит в гостиную с порванным ухом, те уже будут дома.
— А что случится, если приёмное тело погибнет? Если тело этой индианки вдруг... умрёт, то что случится с Кором?
— Очнётся в своем теле, но в течение года выбросит опять.
Я прикрыл глаза, не в состоянии больше наблюдать за Диомедеей и испытывая страшное волнение от этого разговора с отцом.
— Вы вообще собирались рассказать мне обо всей этой... чертовщине, прежде чем я открою глаза где-нибудь в Африке в теле пигмея?
— Безусловно, — ответил отец, внезапно прекратив растерзывать конверты и отложив ножик. — Раньше пятнадцати не выбрасывает... Обычно. Ближе к сроку ты будешь в курсе всех деталей. Поедешь в школу для десульторов при Уайдбеке. Там будут такие же подростки, как и ты.
Я словно окаменел.
— Крис, — отец встал из-за стола и сел рядом со мной. — Когда это случится, ты будешь во всеоружии. Ты будешь знать всё, что нужно.
— Почему вы уверены, что этот ген... или проклятие, — без разницы — есть у меня тоже? А вдруг меня... пронесло?
— Очень просто, сынок, — отец вытянул палец в направлении Диомедеи, резвящейся на лужайке с этой большой охапкой белых перьев. — Птицы.
Я перевел взгляд с кончика пальца на Диомедею и обратно.
— Причем тут птицы?
— Они чуют тех, кто тоже умеет летать. Например тебя, или меня, или Диомедею. Мы притягиваем их, как огонь притягивает мотыльков. Хорошо, что у нас тут так много хищных птиц, а то воробьи и дрозды ходили бы у нас по головам... Но попомни моё слово, когда начнёшь водить машину, лобовое стекло придется менять каждый месяц. Теперь ты понимаешь, почему мы с мамой так не любим походы и пикники на природе? Голуби тут же сжирают всю провизию, а потом укладываются с тобой спать прямо в палатке!
И отец громко расхохотался.
— Я не замечал, чтобы настолько...
— Подожди еще пару лет. На твоё пятнадцатилетие ты будешь умолять нас с мамой подарить тебе ультразвуковой отпугиватель птиц.
Отец снова заразительно смеётся, приобнимает меня сильной рукой и даёт легкий щелчок по носу.
— И всё-таки Инсанья однажды разорвала мне плечо до мяса...
— Помню. Просто промахнулась мимо перчатки, бывает. Раз в десять лет и ружьё стреляет.
— И регулярно хватает за пальцы.
— Развлекается девочка, — ухмыляется отец. — Нужно же ей как-то сказать тебе о своих нежных чувствах.
Диомедея, завидев нас с отцом возле окна, хватает сову под мышку, как какую-нибудь курицу, и машет нам ручонкой.
— Эй, Крис! Ты видел, кого мне Ники подарила? Я вообще-то хотела альбатроса, но эта мне тоже нравится! Папа, можно я назову её Пончик?!
