Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL" (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
На улицах заметно потеплело, дороги походили на заляпанное заскорузлой грязью зеркало: из тонкого слоя воды выступали мелкие камни, примешанные в асфальт, и их наличие искривляло отражение электрических огней, размывало человеческие фигуры и очертания мигающих вывесок. Путь по тротуару пролегал для нас лишь до ближайшей станции метро. И вот оно опять, дежа вю… В переполненном вагоне мы оказались у стены: я стоял напротив Антона, сняв рюкзак и держа его, раздутый, тяжелый, перед собой, так как впитал еще с молоком матери опасение: «Вдруг в людской тесноте его вскроют и выкрадут что-то?..» С искусственной заинтересованностью я смотрел на мелькание серости различных оттенков за окошками вечно запертых дверей, раз по пятьдесят прочел «Не прислоняться», изучал собственное встревоженное отражение, лишь бы не глядеть Антону в глаза: не когда он так близко; не когда я чувствую аромат его одеколона — запах новый, три года назад он такой не использовал. Широко расставив ноги, я балансировал, покачиваясь вместе с вагоном, что без толпы да на неподвижном полу выглядело бы вконец несуразно; обе руки были заняты, держаться нечем. Да и не дотянуться до поручней в такой толкучке. Высыпались все эти поздние путешественники на одной станции — видимо, мы пропускаем интересное мероприятие. Антон не столько предложил сесть, сколько потащил меня за рукав к ближайшим сидениям. В практически опустевшем вагоне мы пронеслись еще несколько станций, и все это время я до легкой мигрени смотрел на раздражающий рябой пол, ведь напротив, в отражении широкого окна, — глаза, все это время просверливающие во мне дыру…
Время приближалось к полуночи, когда мы сперва вошли в малолюдное здание вокзала, а следом покинули его с другой стороны и оказались на платформе. У выхода под огромным навесом — будто во все том же здании, но отчего-то лишенном стены, — подсвечивалось внушительных размеров табло. Поезда ожидали у бетонных причалов; на них, перроны и рельсы падал молочный свет мутных электрических лун, подвешенных на столбах. Было сыро и зябко, из-под колесиков чемодана Антона выстреливали мелкие брызги потревоженных луж толщиной с альбомный лист, звуки наших шагов разбавляло шуршание катящегося чемодана, а также внутриутробное гудение отдыхающих локомотивов.
Пока мы шли к нужной платформе, а дальше — к ее середине, от полуночной реальности отпочковалось воспоминание, дневное, светлое: мои шаги были там куда меньше, как и сам я, за руку меня тащили, практически переходя на бег, вечно нервничающие взрослые, а справа сменялись друг за другом — только по причине нашего движения — пустые желто-зеленые плацкартные вагоны поезда с прекрасным названием: «Соловей». Более чем десять лет спустя на ночном вокзале этот поезд оказаться не мог — давно выкинут на обочину времени. По правую руку окнами-бельмами из-за задернутых штор следил за мной и Антоном невзрачный серый поезд, пришедший «Соловью» на замену. На стенке каждого вагона красовались красные буквы «РЖД», словно пассажирам необходима была гарантия того, что этот вагон государственный, а не втиснулся незаметно среди прочих, прикатившись из секретного частного депо.
Антон, по-прежнему не знающий о предстоящем путешествии почти ничего, разумеется, видел таблички на вагонах, где красовались названия этого города и конечного пункта, однако больше верил в то, что мы поедем не до конечной, не в Белгород, и был в своем предположении прав.
Мы остановились напротив указанного в билетах вагона. В четырех билетах, а не в двух, — спасибо сносному заработку и обострившейся за последние годы социофобии. Хотя езжай я один, не потратился бы на целое купе, «жаба б задушила»: присутствие Антона — мое оправдание.
Щелкнула спрятанная ручка чемодана. Антон вытянул из моих холодных пальцев сумку, водрузил ее поверх своего чемодана и, словом не обмолвившись, деловито направился обратно к зданию вокзала.
— Эй, алло! — вырвался у меня крик распаляющихся нервов. — Ты куда?!
— Купить что-нибудь, — громко ответил он, даже не посчитав нужным обернуться.
— У нас все есть! — неосознанно встряхнул я сумку, в которой множественным стуком отозвался пластик. Убедить Антона я, конечно же, не смог, и единственное, что мне осталось, так это провожать взволнованно глазами его уменьшающуюся фигуру, вскоре исчезнувшую за дверями вокзала.
Подувший в затылок ветер был как будто холоднее, а из-за одиночества и надвигающейся подобно цунами тревоги казался еще и зловещим, предрекающим недоброе. Мне было не по себе. Я давно не путешествовал, давно не был вынужден присматривать за чужими вещами — глубокой ночью — посреди практически безлюдного вокзала; другие пассажиры хоть и бродили неподалеку, но делали это шаркающе, неспешно, как мертвецы из кошмаров… С тяжеленным рюкзаком за спиной, сгорбившийся над чемоданом и сумкой, словно из-за ближайшего столба готовился выпрыгнуть вор и утащить свалившуюся на мои плечи ответственность — чужой багаж, я почти мгновенно, что называется, подсел на измену.
Чтобы окончательно меня добить, дверь нашего вагона распахнулась, на платформу сошла проводница и вопросительно взглянула на меня. И пусть я знал, что посадка на начальной станции длится достаточно, все равно без Антона поблизости казалось, что поезд уедет вот-вот. Мимо прошла веселая компания из четырех человек, по очереди все протягивали билеты, проводница проверяла их, приветливо улыбаясь, желала хорошего пути, и как только на этом участке платформы вновь остались только я да она, в который раз окинула меня ожидающим взглядом. Зачем-то ломанно улыбнувшись ей, довольно крипово — почти в темноте-то, я достал из кармана мобильный. Сердце в пятки ушло… Полночь. Не так уж и много времени осталось до отправления; где же носит Антона?!.. Я выбрал его имя в списке недавних вызовов — из середины (первые места занимали мать и Лиза). Гудки, гудки, гудки… отбил. Разве сложно взять трубку, слово сказать?!.. Первая минута нового часа прошла, до отправления поезда десять минут… Чрезвычайно мало, когда в панике пытаешься придумать, что делать, бежать ли разыскивать спутника — а вдруг разминемся? А вдруг он не знает, что до окончания посадки осталось всего ничего?! Я же лишь раз называл ему время отправления, он и место, куда мы едем, по-прежнему не знает, черт бы меня побрал с этой интригой!..
— Молодой человек, Вы заходите? — подлила масла в огонь проводница своим нетерпением.
— Эм, еще несколько минут… если есть… Мой, эм… — Отчего-то вполне нейтральное в рамках путешествия слово «спутник» в моей голове прозвучало откровенно голубовато, но выкрутиться лучше я не смог: — …человек еще не вернулся… — Хотя бы не «мой молодой человек», идиот, скупивший все купе для себя и спутника…
Проводница пружинисто кивнула, глядя вдаль. Мои заминки интересовали ее не слишком. Я же пытался вновь связаться с Антоном. На этот раз гудки продолжались, хозяин мобильного не собирался ни принять вызов, ни отклонить его, что добавляло только больше поводов уже не для тревоги — для чистого страха, увлажняющего пóтом ладони, повышающего температуру тела, ускоряющего пульс до опасных пределов. Все просто не может пройти хорошо, обязательно что-то да случается…
— Идем? — раздалось вдруг из-за спины, и я отшатнулся от кратковременного испуга.
— Откуда ты, черт побери, взялся?!..
— Воспользовался боковыми дверями вокзала, — как ни в чем не бывало ответил Антон. Из одного его кулака торчала надкусанная сосиска в тесте, второй рукой он протягивал то же угощение мне.
— Серьезно? И ради этого мы чуть не опоздали?..
Я принял подношение, но только для того, чтобы освободить Антону руку для чемодана. Сунул завернутую в салфетку, и то не полностью, сосиску в тесте в карман, с сумкой подошел, наконец, к проводнице и подал ей пару билетов из купленной четверки. Она изучала их не очень пристально, с кивком вернула.
— Ты что, злишься? — шепнул на ухо Антон в момент, когда я заходил в вагон, так что от разлившейся по телу слабости по вине горячего дыхания, задевшего ухо и шею, я чуть не выронил сумку в зазор между поездом и платформой.
