Апрельское, или Секрет забытого письма (СИ) - Тюрина Елена Александровна (список книг TXT, FB2) 📗

— Это я уже понял. Вот годам к сорока-сорока пяти раздобрею на твоих харчах, Кирюха женится, Лёшка подрастет и уедет учиться, и будем мы с тобой вдвоем с кошками поживать.

— Да ну. Я столько не проживу, — отмахнулась Евгения Викторовна. — Выдумал тоже.

А потом оглянулась, заметила меня.

— Ой, здравствуйте. Я, наверное, пойду уже.

Она заметалась по палате, принявшись складывать пакеты, лотки, банки, а затем спешно умчалась. Макс повернулся ко мне и тихо сказал:

— Привет.

Я положила на тумбочку коробку с письмами.

— Вот, то что ты просил.

— Так уже вроде не надо.

— Ну если не надо, сожжёшь их. Ладно, я побежала. Мне нужно за сыном в училище ехать.

Меня охватила жуткая злость. Вспомнила, что он меня бросил, и снова захотелось ему по лицу съездить. Ведь я сама себе нафантазировала, что он таким образом меня хотел оградить от проблем. Не факт, что это и было причиной его решения.

— Свет, — начал было Максим, собираясь что-то сказать, но я направилась к дверям.

— Кстати, ты и сейчас уже не худой. Процесс пошёл? Пока. Кошкам привет, — бросила я раздражённо и ринулась вон.

Чуть позже, когда мы с Никитой дома валялись на диване и смотрели фильм, от него пришло сообщение с коротким текстом: «Что это было?» Я ответила: «Ничего!» И выключила телефон.

Сама себе задавала тот же вопрос — что это было? За что я на него так взъелась? Да, я не нравлюсь его маме и он, чтобы успокоить её, убеждает, что никуда не денется, всегда будет рядом и поддержит в любую минуту. Она хочет это слышать, вот он так и говорит. Нахмурилась, поймав себя на том, что снова грызу губы до крови и вновь оправдываю Максима. По сути, после того разговора, когда он сказал, что мы расстаёмся, ничего не изменилось. Или изменилось? Мне нужно было ещё раз посмотреть ему в глаза и поговорить, окончательно выяснить всё для себя, чтобы не мучиться. Да и совесть покусывала. Мне кажется, своим неадекватным выпадом я его обидела и сбила с толку.

Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что моё поведение в больнице было глупым и детским. Как обиженная непонятно на что десятиклассница, развернулась и убежала, оставив его в недоумении. Что со мной стало? Я всегда считала себя на редкость здравомыслящим человеком. Вот так штормило меня последний раз примерно в подростковом возрасте. И то я не позволяла себе ни с кем вести себя подобным образом. Вся эта гамма чувств, что вызывал у меня Максим, по-моему, грозила довести до сумасшествия. Мало Максу во всей этой истории психов, так ещё я со своими нервами...

Позвонил Андрей, настаивал на встрече. Решил, что нам во что бы то ни стало нужно поговорить. А мне совсем не до него было. Я ему там и сказала. Как и следовало ожидать, он разозлился.

— Я звонил, у тебя телефон был выключен!

— Он разбился.

— Почему? Как это произошло? Где ты пропадала вообще?

— Не важно, — я обречённо вздохнула, чувствуя, что от разговора не отвертеться.

— Ты замки сменила и мне теперь в квартиру не попасть без тебя. А сама постоянно где-то ездишь. С кем развлекаешься? Не с тем ли пацанёнком, от которого ты так спешила убежать, что прыгнула мне под колёса? Помню его ошалевший вид. Стоял и весь трясся.

Столь пренебрежительное высказывание в адрес Максима меня рассердило.

— Он давно не пацанёнок!

— Ох, Света, бог тебя уже раз от него отвёл, а ты опять... Жизнь ничему не научила? Смотри, чтоб не повторилось. Только меня рядом уже не будет.

— Ого, сколько пафоса! — ухмыльнулась я. — Вот уж точно говорят, что по-настоящему узнаешь мужа при разводе.

— И жену тоже, Светлана, и жену тоже, — но затем Андрей неожиданно сменил тон. — Почему ты меня избегаешь? Я уверен, что у нас ещё есть шанс всё спасти! В отличие от других мужиков я всегда на стороне жены и своей семьи. Я был тебе верен. Да, так получилось с Яной, но это случайность. Кроме неё у меня никогда никого не было!

Я вспыхнула от возмущения.

— Андрей, какая разница — одна или много? Ты, правда, считаешь, что это важно?

Янка стройная, даже скорее очень худая. А Андрею такие больше по вкусу. Аккуратные, с маленькой грудью и мальчишеской фигурой. Я всегда это знала. Поэтому неудивительно, что так вышло.

Он что-то там ещё мне говорил, убеждал, доказывал. Мне кажется, его задевало моё равнодушие и отрешённость. Когда я сказала:

— Андрюш, послушай. Мне сейчас вообще не до этого. У меня гораздо более серьёзные проблемы есть, чем твои любовницы и разговоры о них. Мне действительно некогда, — он бросил трубку.

Измученная совестью и сомнениями, я снова приехала к Максиму в больницу. Но медсестра на посту сказала, что он пролежал там всего несколько дней. А потом написал отказ от лечения.

Переборов смущение, набрала Евгению Викторовну.

— Света, я и сама хотела вам позвонить, — сходу начала та. — Чтобы извиниться. Я с вами так грубо говорила при нашей первой встрече, когда вы искали Максима! Это непозволительно. Сама себя корю. Не моё дело, что там между вами происходит. Я же вижу, что он к вам тянется. После гибели Алины он только сейчас ожил. Потому что вас встретил. Простите, что я вам наговорила глупостей. За сына так волновалась, что не могла держать себя в руках.

Меня её речь ещё больше смутила. Я не знала, что отвечать.

— Евгения Викторовна, но почему Максим из больницы уехал? Ему же нужны процедуры, наблюдение.

— Он сказал, что ему лучше. Ходит на костылях, а то и с тросточкой. А ведь врач ему категорически это запретил! По дому на одной ноге прыгает, держась за мебель и стены. Заявил, что уколы будет сам себе делать. Я хотела с ним пока пожить. И к себе звала. А он ни в какую. Даже Лёшу мне не оставил!

— Так, а где он?

— В Апрельском этом, будь оно неладно.

Я завела машину, вырулила с больничной стоянки и тут же полетела туда. Когда добралась, уже наступил вечер. В посёлке оказалось совершенно пусто и тихо. Только сверчков слышно и где-то отдалённо играла музыка. Неудивительно. Здесь и раньше было много пустых домов.

Подъехала к своему старому жилищу, припарковала автомобиль и вышла. Дверца в тишине сумерек так звонко хлопнула… Наверняка Нина Васильевна в своём дворе вся превратилась в слух, чтобы потом поведать новости подругам, стоя в очереди за хлебом. Подумала об этом и буквально сразу услышала голос Максима.

— Давай заходи скорее. Я два раза не повторяю! Не идёшь прямо сейчас в дом — ночуешь у Чары в вольере!

— Ну папа! — протяжно раздалось в ответ. — Ещё пять минут!

— Я сказал, домой. Всё. Пора ужи... — он увидел меня и оборвал фразу на полуслове, потом договорил тише: — …нать.

Я без лишних слов вошла во двор.

— Папа! Тут колорадский жук сидит на заборе. На соседскую картошку смотрит!

— И облизывается? — уточнил серьёзно Макс, не сводя с меня хмурого взора.

— Ой, папа, тётя Света приехала!

— Я вижу, — это прозвучало холодно и спокойно.

Мальчик бросился в дом и спрятался за отца, стоящего на пороге.

— Можно к тебе? — спросила я и неожиданно вспомнила, как он пришёл ко мне сюда и задал этот же вопрос.

Вот она, ирония судьбы!

— Входи, — он пропустил меня и задержался, поправляя тюль, закрывавшую вход.

Из-за жары дверь не запирали даже на ночь.

— Подожди только, мне надо сына покормить, — бросил Максим и поковылял на кухню, опираясь на костыль с подлокотником.

Он выглядел таким строгим, что я не решилась предложить свою помощь. Разулась, помыла руки и пошла за ним. Пахло вкусно. На ужин он сварил сыну гречку и сосиску.

— Заставлять ребёнка гречкой плохо! — пробурчал недовольно Лёшка.

— Пытать, — поправил его отец.

Ещё на столе стоял свежий овощной салат.

— Будешь? — спросил у меня Макс как-то между делом, расставляя посуду. — Прошу к столу.

— Нет, спасибо.

Мальчик принялся есть, настороженно и в то же время с интересом поглядывая на меня. Точнее, на мой пакет, из которого торчала коробка с шоколадным печеньем.