Между нот (ЛП) - Роут Шэрон Гасс (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
– Что это?
Мама встала наверху лестницы, держа свежие постиранные простыни.
– Ничего.
Я убрала флаер в мой рюкзак.
Я рассказала Джеймсу об открытом музыкальном вечере, как Молли хотела, чтобы я выступила с ней. И он подбодрил меня. «Просто приди и спой надгробным камням», – сказал он. – «Сделай это для себя». А денежный приз? Это еще лучший стимул, так как поиски работы не увенчались успехом. Я начала фантазировать, что, возможно, приз даже больше, чем сто долларов. Может, двести. Двести пятьдесят. Пятьсот? Маме не придется беспокоиться о ежедневных расходах неделю или две.
– Все в порядке?
Мама положила простыни на рабочее кресло.
Я улыбнулась, а сердце учащенно билось.
– Конечно. Все замечательно.
Мама мимолетом взглянула на мой рюкзак, потом потянулась к моей кровати. Когда мы жили в Вестсайде, мама наняла горничную. Теперь же она устроилась на работу, и сама вела хозяйство. Квартира была маленькой, но, клянусь, она убирала ее втрое дольше, чем наш старый дом. Или, может, я просто заметила это сейчас. Удивительно, как много всего не замечалось мной раньше.
Я схватила уголок чистой простыни.
– Спасибо, милая, – сказала мама.
Когда мы закончили (она настояла на больничных углах (Прим. способ заправления кровати), я подождала, пока она спустится по лестнице, прежде чем достать флаер. Может, Молли послала его. Но зачем ей быть такой скрытной? Мы говорили о совместной работе над песней, о том, чтобы попробовать дуэль между роялем и кларнетом. Подруга не стала бы отправлять анонимную листовку. Она бы просто спустилась по дороге и вручила ее мне.
Это должен быть Джеймс.
Я сворачивала и разворачивала объявление, прорисовывая пальцами поверх слова, которые он обвел: «Покажи свой талант!» Пришел бы Джеймс туда? Или как-нибудь посмотрел бы мое выступление? Если только так я смогу с ним связаться, если это докажет ему, что он мне не безразличен, то только одно я могу сделать.
Так оказалась, что это самая пугающая для меня вещь.
***
В пятницу утром я первым делом пошла в секретную комнату и открыла свой экземпляр Джейн Эйр, почти ожидая, что страница окажется пустой: что я вообразила все это. Но запись все еще была там.
«Столь серьезная? Люблю Дж. Э., но что ты читаешь, чтобы посмеяться?»
Я вытащила конверт, в котором лежал флаер, положила рядом с записью Джеймса. Никаких сомнений, что они были написаны одним и тем же человеком.
Я плюхнулась в старое библиотечное кресло и снова уставилась на флаер. Я не могла этого сделать. Не могла выйти и спеть перед толпой людей.
«Но я должна. Не только из-за Джеймса, но из-за призовых денег… Я должна это сделать».
Следующий музыкальный вечер будет менее чем через неделю. В следующий четверг. Сумасшедшая подборка песен пронеслась в моей голове, сменяясь одна за другой. Мне необходимо выбрать ту, что будет говорить с Джеймсом. Или, может…
Я вытащила блокнот.
Наша песня не о любви. Пока нет. Это песня о том, как я нашла его, когда сильно в ком-то нуждалась. О совершенных ошибках. Об осознании того, что мне больше не нужно притворяться. Он был рядом, а я подвела его.
Я встала и выглянула в кладовку, чтобы убедиться, что там никого нет. После чего заперлась в секретной комнате.
Без моего рояля было нелегко. Я подумала о том, как мы с Джеймсом впервые встретились у изгороди, попыталась выразить это в словах.
– Поймана врасплох, листья в волосах…
Я записала это. Появлялось больше слов. И вместе с ними, мелодия. Я наклонилась над блокнотом и набросала их, напевая.
– … Ржавый велосипед, тебя не волновало, так…
Вскоре я едва поспевала за карандашом. Песня лилась из ниоткуда на мои уста. Получилось не идеально. Слова не всегда рифмовались там, где следовало, но послание читалось.
– Все, что я знала, было ошибкой, мой мир – ложь, моя жизнь – притворство…
Я писала, стирала и писала снова. Я попыталась представить себе фортепианное сопровождение. Унылое и медленное, почти жуткое, затем становящееся быстрее и громче, как гром перед окончательным затишьем. Я не могла дождаться, когда положу руки на фортепиано. Когда я сделала все, что могла при помощи бумаги и карандаша, то схватила блокнот и сумку и побежала в оркестровую комнату.
Там была группа.
Я посмеялась над собой, как музыка порой заставляла меня забыть обо всем вокруг. Например, то, что все еще шли уроки.
Было почти одиннадцать. Я пропустила первые два урока, поэтому поспешила на третий по тригонометрии. Заняла место перед Ризой. Она ничего не сказала, но коснулась моего плеча. Когда я обернулась, девушка протянула мне листок.
Задание по английскому.
– Спасибо, – сказала я.
Риза кивнула. Это малость, но хоть какое-то начало. Мы до сих пор формально не разговаривали. Наше общение продвигалось от холодных взглядов к случайному фырканью или кивкам. Я поймала ее на том, что девушка наблюдала за мной с Молли и Ригби, а она поймала меня на том, что я смотрела на нее с Уиллоу и Уинн.
Я почти уверена, что попала в более счастливое место. Риза была похожа на жертву похищения, боящуюся сбежать от своих похитителей.
***
Молли и я сидели на обочине у ее дома после школы в пятницу, поглощая последние лучи «бабьего лета». Мы пытались составить плейлист музыки для вечеринки.
– Никакой Люсинды Уильямс, – сказала я. – Слишком удручающе.
– Да, но, если я еще раз услышу эту песню «Happy», то закричу. Это как песня, которая никогда не умрет.
– Не забудь, Ригби тоже составляет список песен.
Я покосилась на Молли, и мы засмеялись. У Ригби оказался эклектичный вкус в музыке.
– Мне нравится этот парень, – призналась Молли, – но что это забарабанная дробь, которую он отбивал на днях?
– Мне понравилось, – ответила я, все еще смеясь. – Очень даже, я не знаю… первобытно.
– Если тебя подобное привлекает, – сказала Молли. – Лично я никогда не была фанатом диджериду (Прим. музыкальный духовой инструмент аборигенов Австралии.Один из старейших духовых инструментов в мире).
Мы проигрывали песни снова и снова, пока джип Ленни не подъехал к перекрестку. Он посигналил и помахал нам, чтобы мы подошли.
– Пойду, узнаю, что он хочет, – сказала я.
Я подбежала к дороге и прислонилась к открытому пассажирскому окну.
– Что такое?
– Небольшая поездка на автосвалку, – ответил Ленни. – Хочешь поехать? Прекрасная возможность для тебя.
Парень задвигал бровями, будто это самое заманчивое приглашение, которое можно себе представить.
Ленни взял с меня обещание или, вернее, подбил меня отправиться с ним на двигателе-серфинг (его термин) на автосвалку. Раз в неделю или около того он разыскивал новоприбывшие запчасти. Я совершила ошибку, сказав, что это звучит весело, а Ленни рассказывал и рассказывал об азарте охоты. Когда я чуть не лопнула со смеху и сказала ему, что пошутила, то парень ответил, что я должна пойти. Он докажет, как это весело.
– Звучит потрясающе, Ленни, – сказала я. – Правда. Но я пообещала Молли, что мы подготовим список песен для вечеринки. Ты же придешь?
– Ты имеешь в виду вечеринку в моем же дворе? – спросил парень. – Да, скорее всего я буду.
– Я рада, – ответила я.
Ленни поднял большой палец вверх и отсалютовал Молли.
Я поспешила назад к тротуару перед ее домом и села.
– Считай меня сумасшедшей, – сказала девушка, – но я бы сказала, что гипотетическому парню прекрасно известно о твоем существовании.
– А?
– Ленни. Он – гипотетический парень, да?
– Что? Нет! Почему ты так подумала?
– Ой, – Молли отвернулась с улыбкой на губах. – Просто так.
– Это не он, – заспорила я. – Абсолютно точно не он.
Глава 40
Мама разбудила меня субботним утром для второго похода в пункт раздачи продуктов питания. В этот раз мы знали, чего ожидать, но от этого становилось только страшнее. Тем не менее, нам нужна была еда. Накануне вечером мама приготовила ужин под названием «приготовлено на пару и гриле». Проще говоря, небольшая тарелка того, что у нас осталось с предыдущих нескольких дней, и картофельное пюре, приготовленное с яйцом и поджаренное.
