Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Конечно же внешнеполитическая активность при канцлерстве Бисмарка во многом носила европоцентричный характер, хотя уже начинали проступать всемирно-политические черты, направленные на преодоление узости европейского пространства и выход на планетарный уровень. Фигура канцлера и его мировосприятие затрудняли колониальную активность Германской империи, но не исключали ее полностью. Для Бисмарка имело важность прежде всего то, что происходило в Европе. Действительно, пока еще основные столкновения между ведущими европейскими государствами локализовались в рамках европейского пространства. Политическая игра с европейскими государствами за реализацию германских интересов происходила вокруг проблем европейской политики, что можно назвать отличительной чертой германской внешней политики канцлерства Бисмарка. Этим она разительно отличалась от деятельности последующих канцлеров Германии, сменивших «железного канцлера», направлявших свои устремления за пределы европейского континента.
После победы над Францией Германия получила мощный экономический толчок, позволивший ей совершить экономический рывок. В результате заключения мирного договора с Францией немецкая тяжелая промышленность получила доступ к важнейшему источнику железной руды в Лотарингии, что позволило обеспечить необходимыми природными ресурсами бурно развивающуюся тяжелую индустрию рейнско-рурской металлургии. Образование единого государства привело к введению единой валюты — марки, которая в 1873 г. была обеспечена золотым стандартом. Полученная от Франции контрибуция на сумму 5 млрд золотых франков вместе с тем не была использована для финансирования стратегических проектов, а во многом пошла на погашение различной задолженности. Поэтому несмотря на внушительность полученной суммы, экономическая отдача от нее была незначительной. Началось лихорадочное образование различных акционерных обществ: к 1873 г. было создано 726 акционерных обществ с капиталом в 2 млрд марок. Однако экономический кризис 1873 г. привел к краху вновь образованных предприятий и поставил под сомнение правильность либеральной экономической стратегии, способствуя переходу к протекционизму (1).
Внешнеполитические представления Бисмарка носили противоречивый характер. В них четко просматривалась антифранцузская направленность как определяющий вектор европейской политики Германии, нацеленный на ослабление позиций Франции на континенте, что должно было способствовать политическому доминированию германского рейха. Восточная направленность политики канцлера предполагала сохранение хороших отношений и с Российской, и с Австро-Венгерской империями. К тому же это должно было удержать Россию от сближения с Францией. Такой подход поддерживал сложный клубок противоречий, который, по образному выражению графа П.А. Шувалова, получил название «кошмара коалиций». Свое оформление этот подход получил в 1873 г. с образованием Союза трех императоров, направленного на применение совместных усилий по поддержанию европейского мира. Размытость обязательств и декларативный характер делали это соглашение непрочным. Это понимал и сам канцлер, но важнейшим элементом для Бисмарка выступала сама возможность сохранения в его рамках отношений с Российской и Австро-Венгерской империями на основе консервативной солидарности (2).
Трещина в отношениях трех императоров наступила достаточно рано и была связана с «военной тревогой 1875 года» в отношении Франции, когда Бисмарк постарался устрашить Французскую республику угрозой военного конфликта. Однако эти действия вызвали неожиданную реакцию европейских государств, прежде всего Великобритании и Российской империи. Королева Великобритании Виктория в личном письме к германскому императору Вильгельму I высказала опасение в том, что напряженность германо-французских отношений могла привести к вооруженному конфликту, от которого она предостерегала Германию, особенно от применения силы в отношении Франции. Российский император Александр II в ходе визита в Берлин имел встречу с Бисмарком, в ходе которой отметил, что Россия выступает против войны Германии с Францией, тем самым указав на дипломатическую поддержку Парижа. Эта встреча и позиция России в конфликте послужили отправной точкой начала охлаждения германо-русских отношений. В ходе Балканского кризиса и итогов Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. напряженность в отношениях между двумя странами только возросла. Ревизия Сан-Стефанского мирного договора на Берлинском конгрессе в 1878 г. заставила Россию отказаться от создания крупного болгарского государства и существенно уменьшить территорию Сербии, Черногории и Румынии. Как отмечал российский исследователь В.В. Чубинский, «роль Бисмарка на конгрессе была очень значительна. <…> Цепь крупных дипломатических и военных побед создала Бисмарку большой личный авторитет, репутация человека, которому все удается, придала особый вес его суждениям. При переговорах с ним мало кто мог устоять перед обаянием его сильной личности, особенно потому, что за постоянно выставляемой им искренностью и откровенностью суждений скрывались точный расчет, иногда тонкая мистификация и прямой обман» (3). Бисмарк стремился балансировать между интересами Австро-Венгрии и Российской империи, заявляя о себе как о «честном маклере» (4), однако поддержка на конгрессе интересов Австро-Венгрии означала противодействие российским интересам, и наоборот. Поэтому германскому канцлеру пришлось сделать выбор, и именно этот выбор, состоявший в поддержке Австро-Венгрии против России, способствовал окончательному охлаждению отношений между странами. Завершая Берлинский конгресс, Бисмарк сказал: «История справедливо отнесется к нашим добрым намерениям и к нашему творению. Участники могут сознавать, что в границах возможного они оказали службу Европе, сохранив и обеспечив мир, которому угрожала серьезная опасность» (5).
Итоги Берлинского конгресса изменили расстановку сил в Европе и способствовали не только охлаждению германо-русских отношений, но и сближению и усилению германо-австрийских взаимоотношений. 7 октября 1879 г. при активной роли Бисмарка был подписан секретный германо-австрийский союзный и оборонительный договор. В соответствии с его положениями он носил антирусский характер. Первая статья договора предполагала оказание военной помощи всеми имеющимися средствами в случае нападения Российской империи на одно из государств, и состояние благожелательного нейтралитета в случае нападения иного государства. Однако если данное государство получит поддержку России, то в силу вступают положения статьи 1 данного договора. Значение данного соглашения для последующей расстановки сил в Европе оказалось значительным. Можно с уверенностью сказать, что это был самый долговременный союз, который заложил основу Тройственного соглашения, оформившего первую коалицию стран, противостоящих в рамках последующей Первой мировой войны.
Отто фон Бисмарк.
Окончательное оформление Тройственного союза произошло только 20 мая 1882 г. в ходе длительных переговоров и урегулирования противоречий между Германией, Австро-Венгрией и Италией. В соответствии с соглашением Германия и Австро-Венгрия должны оказать помощь Италии в случае «неспровоцированной агрессии» на нее со стороны Франции, а та, в свою очередь, должна будет оказать помощь всеми средствами в случае агрессии Франции против Германской империи. Таким образом, тональность договора носила антифранцузское звучание и должна была обеспечить совместное антифранцузское наступление в случае войны. При этом не упускался из виду фактор Великобритании, который определял степень эффективности соглашения. Договор указывал на то, что Италия сохранит свое участие в альянсе при условии, что в случае военного конфликта с Францией Великобритания не окажется на французской стороне. В противном случае дислоцированный в Средиземном море британский военно-морской флот сделал бы невозможным участие итальянских войск в войне. Как справедливо указывал германский исследователь А. Хилльгрубер, Тройственный союз имел ценность в качестве альянса только при условии, «если Великобритания, по меньшей мере, займет позицию молчаливого партнера договора» (6).
