Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗

Голландские поселенцы были необходимы для контроля над колонией, ресурсы которой определяли экономический статус их родины. Именно экономические причины привязывали голландцев к их владениям на Востоке, и зависимость Амстердама от колоний была намного большей, чем зависимость любой другой европейской державы. Без Явы голландцы стали бы не более чем холодной низиной на краю Северного моря. Тюльпаны вряд ли смогли бы компенсировать им потерю архипелага, ведь, владея им, голландцы являлись третьей колониальной державой в мире по уровню доходов. До Второй мировой войны на голландскую Ост-Индскую компанию приходилось 90 % мировых поставок хинина, 86 % перца, 37 % резины, 19 % чая и сахара, кофе, масла, капока, продуктов из кокосовой пальмы и т. д. Отчаянное желание голландцев вернуться в свои колонии после поражения японцев в 1945 году не имело ничего общего с психологией, цивилизацией, культурой или демократией. Это было стремление, продиктованное исключительно экономикой.

Многие английские историки подчеркивали необычайно утилитарные аспекты голландского правления. Колониальная культура была исключительно бесплодной. За всю историю ее существования не было создано ничего достойного названия литературы, ничего подобного произведениям Киплинга, или Флобера, или Конрада, или Моэма так и не появилось. Голландский джин вряд ли сможет стать заменой отсутствующей литературы. Но не все так просто. На международной арене голландский язык не имел такого значения, как английский. Голландские и индонезийские специалисты могли бы с этим поспорить, доказывая, что Куперус и Мультатули лучше Киплинга или Альберс и Спрингер стоят гораздо выше Моэма. Запоминающийся роман Спрингера «Бандунг, Бандунг» все еще способен вызвать слезы.

М. Кларк обращал внимание на контраст голландцев и иберийцев:

Чего профессор Кларк не заметил, так это того, что большинство португальцев были относительно недавно обращены в католицизм. Их оценка некоторых пряностей была напрямую связана с наследием знахарей и врачей исламской культуры, чьи ученые трактаты о сексуальности и медицине оставили глубокий отпечаток в культуре Иберийского полуострова, эту культуру инквизиция могла подавить, но не уничтожить. Действительно, Голландия эпохи Рембрандта была полна необузданного секса, но вскоре ее постигло наказание в виде кальвинизма. Ко времени, когда голландцы оккупировали мусульманские земли, для получения голландской культурой пользы в целом уже было слишком поздно [176].

Есть основание предполагать, что некоторые голландцы прекрасно пользовались новой обстановкой для того, чтобы преодолеть пуританскую этику и научиться у яванцев обоих полов расширять свой ограниченный сексуальный горизонт, хотя любое обобщение в этом отношении, конечно же, было бы глупым. Многое в сексуальной культуре Индии было откровенно низменным. В конце 1930-х годов против гомосексуалистов была проведена широкомасштабная акция, настоящая «охота на ведьм», в которой участвовало множество высокопоставленных лиц и известных ученых, причем ее масштабы были беспрецедентными в истории британской и французской империй.

В сфере экономики, в качестве своих агентов голландцы использовали китайских торговцев (как евреев, использовавшихся в качестве посредников аристократией Восточной и Центральной Европы во избежание прямого контакта с арендаторами и крепостными), опираясь на местную родовую аристократию для поддержания повседневного порядка. Большинство правителей были ленивы и слабы, и, чтобы в XIX веке возникли настоящие проблемы, понадобилось восстание, возглавленное опальным принцем. Тем временем, чем больше войск отправлялось на восток, тем больше товаров двигалось на запад, а с ними и прибыль, так страстно ожидаемая господами в Амстердаме.

Как долго это могло продолжаться? Как могло местное население отреагировать на три столетия колониального угнетения? Каким оружием они обладали? Примечательно, что серьезную попытку основания партии, подобной Индийскому национальному конгрессу, основателем которого был англичанин-либерал, и возможно вдохновленной ее примером, совершил метис и потенциальный политический лидер. Идея исходила от Эдуарда Дауэса Деккера, великого Мультатули. Он основал в 1912 году Индийскую партию как «многорасовую организацию, целью которой было отобрать острова у тех, кто построил здесь свои дома». Новая партия выступала против прямого правления из Амстердама и требовала независимости и расового равноправия. Это означало прошение о статусе доминиона, но с одним важным отличием. В отличие от Австралии и Новой Зеландии, местные голландцы, евразийцы, а также туземцы Явы и Суматры должны были получить равные права. В итоге должен был появиться не «белый», а многорасовый доминион. Колониальная администрация не потерпела подобного предложения — партия была запрещена, а ее лидер изгнан с Явы.

Отказ колониальных властей допустить создание светской многорасовой конституционной партии породил огромный вакуум. Вскоре стало очевидным, что он не исчезнет благодаря созданию полных наилучших побуждений, но неэффективных организаций, подобных «Буди Утомо» («Высокая цель»), «Буди Утомо» была создана студентами Батавии (совр. Джакарта) в 1910 году с целью социальной и образовательной модернизации островов, одновременно было написано прошение о назначении более просвещенных чиновников колониальной администрации. Группа должна была служить скорее нуждам небольшого на Яве среднего класса, но не крестьянам и плантационным рабочим, составлявшим подавляющее большинство населения.

Помощь пришла с неожиданной стороны — от мусульманской торговой организации «Сарекат Ислам» («Союз ислама»), которая была создана яванскими торговцами батиком в 1909 году с целью защитить интересы индонезийцев от китайских купцов. В 1870 году колониальная политика официально стала «либеральной» в изначальном смысле слова. До тех пор даже голландцы не могли приехать в колонию без специального паспорта. Теперь ограничения были сняты, и практически любой человек мог попасть в Ост-Индию. Здесь и искали прибежища китайцы, спасавшиеся от хаоса, наступившего в Китае после Тайпинского восстания. Они говорили исключительно на китайском языке и, кроме общения по вопросам купли-продажи мало интересовались местным населением. Однако даже они были связаны особенностями старой паспортной системы и правилами оседлости, запрещавшими любому, кого голландцы сочтут китайцем, проживать за пределами указанных гетто в городах и свободно передвигаться по территории колонии. Эти законы стали рушиться после 1905 года и полностью исчезли к 1918 году. Тогда-то и хлынул настоящий поток эмигрантов-«китайцев», которым был «абсолютно незнаком китайский язык, но они легко адаптировались к местному питанию, обычаям и языкам». Вот почему до сих пор охранявшиеся законом яванские торговцы батиком пришли в панику.

В 1912 году Тьокроаминото, бизнесмен из Сурабайи, стал председателем «Сарекат Ислам», расширил организацию и призвал к борьбе против деятельности христианских миссионеров. Те не создавали серьезных проблем, поэтому объявленная борьба была плохо замаскированной попыткой мобилизовать местное население против голландского присутствия. Ленин, изучая ситуацию на расстоянии, проницательно отметил зарождение массовой националистической политики, связанной с исламом и появлением местной капиталистической интеллигенции. Голландцам понадобилось чуть больше времени (около десяти лет), чтобы прийти к тому же заключению.