Политическая преступность - Ломброзо Чезаре (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
В числе последних на первом плане стоит климат, влияние которого гораздо постояннее, чем влияние расы. В самом деле, хотя расовые отличия и проявляются в современном человечестве, но не могли же они в течение многих веков не подвергнуться изменению от беспрестанных скрещиваний и целого ряда вторжений, местами успевших заменить одну расу другой.
3) Эволюция. По словам Вермеля, «эволюция всякого живого существа подчинена тем же законам, которые управляют и явлениями регресса, вырождения. Значит, только при изучении этих законов мы найдем причины прогресса или регресса той или другой расы».
Те виды, которые способны к быстрой эволюции, – как, например, раса арийская – испытывают органические изменения, дающие начало новым видам, и потому существуют недолго, являются преходящими.
К какой бы эпохе виды ни принадлежали, каждый из них развивается, дифференцируется, достигает высшей степени усложнения и затем начинает регрессировать, причем первыми исчезают самые совершенные и самые несовершенные разновидности, а остаются только средние, которые и пребывают более или менее долго без всякого изменения {22}.
В течение своей исторической жизни арийцы постоянно видоизменялись, давая начало многочисленным филиальным расам, весьма быстро терявшим сходство как с материнской расой, так и между собой. Главнейшие из этих филиальных рас суть: на северо-западе – галлы, германцы, славяне, литовцы; в центре – греки и латинцы; на востоке – индийцы и персы.
Китайцы, напротив того, достигнув несколько тысяч лет тому назад максимума своей цивилизации, претерпевают обратную метаморфозу. Поколения, создавшие их цивилизацию, были, очевидно, талантливее ныне существующих, которые ничего не создают.
По мнению Вермеля, современные китайцы находятся именно в среднем состоянии, в состоянии неизменного пребывания. Равным образом и еврейская раса стоит на одном месте, она тоже находится в среднем состоянии.
«Еврей, куда бы ни попал, сохраняет свою физиономию, не смешивается с окружающими народами и не подвергается их влиянию. Благодаря медленному, но постоянному распространению по Европе евреи живут теперь во всех странах, в большем или меньшем количестве.
А тем временем, когда китайцы и евреи оставались индифферентными ко всему окружающему, латинская раса, бессознательно подчиняясь закону эволюции, испытывала глубокие изменения, притом не только нравственные, но и физические, в зависимости от среды, в которой жила.
Следовательно, мы, – продолжает Вермель, – видим перед собой три расы, находящиеся в различных периодах революции.
Две первые (китайцы и евреи) с незапамятных времен как бы остановились на одной ступени эволюции, закончили последнюю и пребывают неизменными как физически, так и нравственно.
Латинская раса, напротив того, постоянно изменяется. Она смешивается с народами, которае покорила, и поглощается ими. Она исчезает, теряет свой этнологический характер».
4) Скрещивания. Скрещивание рас производит яркий этнологический эффект. Оно делает их более прогрессивными, подобно тому как скрещивание в растительном мире, по Дарвину, необходимое даже для растений двуполых. Пример тому мы видим в ионийцах, которые, будучи весьма близки к дорийцам, тем не менее дали множество гениальных людей (Афины) и оказались весьма революционными, потому что гораздо раньше еще скрещивались с лидийцами и персами в своих малоазиатских и островных колониях, где, кроме того, подвергались еще влиянию климата.
Первое и, может быть, величайшее из открытий человечества – алфавит – обязано, по-видимому, своим происхождением семито-египетскому скрещиванию: пастухам-семитам приходилось переписывать семитические слова по-египетски, и для этого они должны были придавать иероглифам фонетическое значение. Составленный таким образом алфавит перешел в Европу благодаря скрещиванию семитов с греками.
Дорийцы, обитавшие в северных гористых странах Греции и не подвергавшиеся скрещиванию, сохранили свой стойкий, воинственный характер, свою верность древним обычаям и не дали ни великих людей, ни революции. Между тем эти же дорийцы в Сицилии и в Великой Греции, смешавшись с италиками, сикулами и пеласгами, в свою очередь, стали революционны, дали множество великих людей (Архимед и пифагорейцы, хотя не сам Пифагор, который был иониец) и внесли семя революции в этрусское искусство. Если этот новаторский дух и эта цветущая цивилизация не передались в потомство, то лишь потому, что скрещивание дает великие, но непрочные результаты, если они не поддерживаются дальнейшими скрещиваниями. Ирландия и Польша как раз по тем же причинам дают нам примеры цивилизаций, развившихся страшно быстро при первом столкновении с иностранцами, но не менее быстро и остановившихся, может быть, также благодаря отсутствию других физических и общественных факторов, благоприятствующих эволюции.
Даже негры, столь мало склонные к революции, на Кубе становятся более революционными при смешении с белыми. Надо заметить, однако же, что если смешение с высшими расами дает хорошие результаты, то смешение с низшими дает плохие, как это мы видим в Америке, на Антильских островах, где мулаты и белые были дезорганизованы и деморализованы благодаря дарованию гражданских прав неграм.
Японцы, с другой стороны, которые по расе стоят ниже китайцев и не обладают ни коммерческим, ни финансовым гением последних, ни их необыкновенным трудолюбием, быстро восприняв от Европы ее костюм, машины, железные дороги, университеты и все прочее, оказываются теперь гораздо более склонными к эволюции и революции – несомненно потому, что перемешались с малайцами, тогда как Китай продолжает хранить чистоту своей высшей расы.
Примесью германской расы объясняется быстрое и могучее развитие поляков среди других славянских племен, находящихся в первобытном состоянии.
Это тем более замечательно, что сами германцы, привившие цивилизацию к Польше, были не особенно высоко цивилизованы [8].
В самом деле, в зародыше всех польских городов лежат германские колонии, основанные эмигрантами на пустых, необитаемых землях. Германцы принесли с собой в Польшу муниципальное устройство, искусство и науку, которых у поляков не было. И это до такой степени, что все торговые и технические термины взяты поляками из немецкого языка и даже школьное преподавание в Кракове велось по-немецки. Первым кодексом Польши был магдебургский. Во второй половине XIII века в польских церквах пели по-немецки, а решения суда назывались ortila от немецкого Urtheilen.
А к германскому элементу примешалось много других. В 1772 году, по Станиславу Платеру, в Польше на 20 миллионов жителей приходилось:
Примесь итальянских и французских политических и религиозных эмигрантов внесла в Швейцарии источник гениальности и стремление к либеральным идеям, замечающееся исключительно только в тех кантонах, в которых эта примесь имела место. Точно также в самое последнее время вторжение семитических и германских элементов в Россию внесло в нее социалистические идеи или по крайней мере содействовало их распространению.
Примесь германской крови обусловила, без сомнения, частое появление во Франш-Конте величайших научных революционеров (Нодье, Фурье, Прудон, Кювье).
Самый высокоразвитый народ в Европе, давший трех величайших гениев нашего времени, есть народ английский, составившийся из смеси кельтов, германцев и латинцев. Напротив того, Ирландия, где смешения рас почти не было, дает много бунтовщиков, но мало гениальных людей и вообще была менее революционна, остановилась на лиризме.
Сицилия отличается от Неаполитанской области большим стремлением к эволюции, потому что население в ней смешанное. Это резче всего выступает в Палермо, где к норманнской крови примешалась сарацинская. Триест, в котором славянская кровь смешалась с латинской и германской, дал миру целый ряд гениальных личностей (Люстиг, Танци, Ревере, Фортис, Асколи, Бейссо, Тедески).
