Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
181
Поставленная таким образом цель предполагает очень серьезные изменения
в том, что мы должны преподавать в курсе психологии научения. Не стоит
уделять слишком много внимания ассоциативному научению. Ассоциативное
обучение в целом несомненно полезно, особенно в деле изучения вещей
несущественных и малоинтересных, при изучении средств и техник,
которые в конечном итоге очень схожи и взаимозаменяемы. Вообще-то,
очень многое из того, что мы должны узнать, взаимозаменяемо с тем же
успехом. Если человек изучает иностранный язык, обычно он стремится
запомнить как можно больше слов, и в данном случае ему несомненно
могут помочь законы ассоциаций. Если человек желает добиться
автоматизма при вождении автомобиля, хочет инстинктивно реагировать на
красный свет светофора и дорожную обстановку, тогда ему стоит
развивать условные рефлексы. Они безусловно важны и полезны, особенно
в технологическом обществе. Но если говорить об образовании в терминах
<улучшения> человека, в терминах саморазвития и самовоплощения или в
терминах <вочеловечивания> человека, на смену этим способам научения
должен прийти опыт высшего обучения, ни в чем не похожий на них.
Уроки именно такого, высшего научения, если говорить о моей жизни, я
ценю гораздо выше, чем любые другие уроки и лекции; они принесли мне
гораздо больше пользы, чем зубрежка названий двенадцати
черепно-мозговых нервов, изучение методов диссекции мозга, мест
прикрепления мускулов к костям и прочих опытов познания, столь
знакомых студентам-медикам и биологам.
Гораздо более важным уроком для меня стало рождение ребенка. Наш
первый ребенок полностью изменил мои психологические воззрения. Он
заставил меня по-новому посмотреть на бихевиоризм, который я
поддерживал тогда с большим энтузиазмом. Именно с той поры бихевиоризм
стал казаться мне таким глупым, что я сейчас не переношу его на дух.
Рождение второго ребенка преподало мне урок того, какими разными могут
быть люди даже в утробе матери. С тех пор я не в состоянии мыслить в
терминах психологии научения, согласно которой любого человека можно
научить чему угодно. Возьмите хотя бы тезис Дж. Уотсона: <Дайте мне
двух младенцев, и я сделаю одного таким, а второго - другим>. Мне
кажется, что у него просто не было своих детей. Мне-то теперь
прекрасно известно, что родитель не в состоянии формировать своего
ребенка по своему произволу. Дети сами творят себя. Самое большее, на
что способен родитель - и этим ограничиваются большинство родителей -
это протестовать, когда ребенок слишком увлекается нашим воспитанием.
В моей жизни был еще один серьезный и полезный для меня урок, его я
тоже ценю гораздо выше, чем университетский курс и научные звания. Это
был мой личный психоанализ - открытие мой идентичности, моего <Я>.
182
Образование
Вспомню и еще один урок - пожалуй, еще более важный - опыт моего
супружества. Он был гораздо более важным и поучительным, чем защита
докторской диссертации по философии. Если рассуждать о том, что
придает нам мудрости, понимания, насущных жизненных умений, то лучше
это делать в терминах внутреннего обучения, внутреннего научения, то
есть думать прежде всего о том, как научиться быть человеком вообще, и
только затем - как научиться быть этим конкретным человеком. Сейчас я
всерьез занят тем, что пытаюсь уловить все эпифеномены понятия
внутреннего образования. По крайней мере один из них я могу назвать
уже сейчас. Наше традиционное образование серьезно недомогает. Если
взяться осмыслить проблемы в терминах образования, воспитания,
создания хорошего человека, а потом вспомнить дисциплины, преподанные
нам в школе, то на вопрос:
<Сделали ли тебя лучше уроки тригонометрии?>, эхо ответит вам: <Вот
еще! При чем здесь это?> Лично для меня уроки тригонометрии оказались
в прямом смысле пустой тратой времени. Такими же бессмысленными стали
для меня и уроки музыки. Ребенком я глубоко чувствовал музыку и
искренне любил фортепьяно, я любил его настолько сильно, что мне не
хотелось изучать его. Да и мой учитель достаточно быстро дал мне
понять, что музыка - это нечто живущее самостоятельной жизнью,
отдельно от человека. И мне пришлось уже взрослым заново учиться
музыке, учиться самому.
Заметьте, когда я говорю об образовании, я говорю о достижении цели.
Таким образом я отрицаю всю науку прошлого столетия и всю современную
классическую философию, которая по духу своему является скорее
технологией, а не философией достижения цели. Таким образом я отвергаю
позитивизм, бихевиоризм и объективизм как теории человеческой природы.
Таким образом я отвергаю всю модель науки и те ее достижения, которые
явились результатом исторической случайности, состоящей в том, что
наука зародилась как инструмент для изучения безличных, оторванных от
человека вещей и явлений, таких, у которых не может быть ни цели, ни
устремленности к ней. Физика, астрономия, механика, химия не смогли бы
состояться как науки, если бы не были абсолютно безоценочными,
принципиально нейтральными, исключительно описательными, но наука в
целом совершила огромную ошибку, которую мы начинаем осознавать только
сейчас, - она использовала модель, сложившуюся при изучении объектов
неживой природы в деле изучения человека. По отношению к человеку это
ужасная техника. И она не сработала.
Психологи, опирающиеся на эту объективистскую, накопительную,
безоценочную, нейтральную модель науки, которая подобно строящим
коралловый риф моллюскам пытается слепить частные факты о том и о сем
в нечто целое, эти психологи не то чтобы неправы, а скорее просто
банальны в своем мышлении. Чтобы не затаптывать в грязь мою науку, я
должен подчер-
Обучение и высшие переживания
183
кнуть, что уже сегодня мы знаем великое множество вещей, которые
действительно важны для понимания человека, и при этом не могу не
отметить, что большая часть этих знаний добыта не с помощью
естественнонаучных методик, а благодаря новым техникам гуманистической
науки.
На недавней церемонии, посвященной открытию Центра Линкольна,
Арчибальд Мак-Лэйш в частности сказал:
<Нельзя считать ошибочными великие достижения науки - информация
всегда лучше невежества, какая бы ни была информация и какое бы ни
было невежество. Наша ошибка заключается в безоговорочной вере в
информацию, в то, что информация способна изменить мир. Информация
этого сделать не может. Информация в отрыве от человека столь же
бессмысленна, как ответ на незаданный вопрос. Именно искусство дает
перспективу человечеству, только посредством искусства информация
обратится в истину...>
В некотором смысле я не согласен с Мак-Лэйшем, хотя могу понять, чем
было вызвано его высказывание. Он говорил об информации, не
нуждающееся в новом, несведущей о гуманистической психологии,
полученной без учета новой концепции науки, концепции, которая не
только отрицает старые догматы безоценочности и нейтральности науки,
