Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли (читать книги полностью txt) 📗
Машина шипела и ворочалась в сумерках, как прирученный зверь.
— Запускаем! — махнул рукой Фултон и рассмеялся: «Сейчас выйдем из дока, на полчаса». Он покраснел: «В порту над нами смеются, говорят, баловство это все, — инженер обвел рукой трюм.
— Нет, — медленно сказала Констанца. В темноте ее глаза чуть поблескивали. «Не баловство».
Она стояла на носу корабля, смотря на дым из трубы, на то, как колеса шлепают по воде, чувствуя на лице свежий, речной ветер.
— Я вам говорила, что вы гений, мистер Фултон, — повернулась к нему Констанца. Его серые глаза смущенно взглянули на женщину, и она ласково добавила: «Нам обязательно надо это отметить, приходите сегодня ко мне на обед. Дети в столице. Мы спокойно поговорим о технике, о ваших новых идеях…»
Ее рыжие волосы выбились из-под шапки. Фултон увидел, как она, улыбаясь, заправляет прядь за ухо: «Непременно приду».
Они сидели друг напротив друга, за ее мраморным столом. Констанца решила: «Надо устроить папе с Изабеллой билеты на августовский рейс, им понравится. И всей семье, дети будут в восторге».
— А как вы относитесь к железным дорогам, Роберт? — Констанца изящным жестом разрезала куропатку. Колебались огоньки свечей, легкий ветер шевелил тонкие, шелковые занавески, за окном была светлая, летняя нью-йоркская ночь. «Мой родственник, мистер Кроу, сейчас ими занимается, в Британии».
— Я знаю, — он кивнул. «Удивительно талантливый инженер. Мы с ним над морскими торпедами работали. Что я вам могу сказать, миссис Констанца…»
Ее платье зашуршало, тонкие пальцы коснулись его большой руки, и женщина томно попросила: «Просто по имени, Роберт. Тем более, я ваша подчиненная, на верфи, по крайней мере… — она все усмехалась. Потом, когда слуги унесли тарелки, Констанца взяла серебряную чашку с кофе. Она прикурила от свечи: «Ну, так что?»
— Лет через двадцать, — уверенно сказал Фултон, — мы увидим локомотив, что везет вагоны по линии Нью-Йорк — Вашингтон, попомните мое слово.
— Рановато, — задумчиво протянула Констанца. «Если бы вы были азартным человеком, Роберт, я бы предложила пари».
Она почувствовала, как его пальцы медленно поглаживают ее запястье. «А я, — ответил Фултон, — как раз такой, Констанца».
Она проснулась, сладко потянувшись. Посмотрев на мужчину, что спал рядом, вдохнув запах гари и цитрона, Констанца тихо сказала: «Ты отдыхай, все же воскресенье. Мне поработать надо».
— Сначала я, — велел Фултон, рассмеявшись, целуя ее. «Все-таки, есть что-то в этих инженерах, — Констанца устроилась на кружевных подушках. Застонав, раскинув ноги, женщина погладила его темные волосы. «От дяди Теодора тоже так пахло — углем, порохом….». Она откинулась на спину: «Да, так будет хорошо. Констан встречает сумасшедшего ученого, тот переносит его в будущее. Пароходы, локомотивы, воздушное сообщение между Нью-Йорком и Лондоном…Читатели с ума сойдут. И, разумеется, несчастная любовь».
Констанца задрожала. Отдышавшись, она скользнула вниз, так и не сдвигая ног. «Хоть этот о любви не говорит, — облегченно сказала она себе и попросила: «Долго! Я хочу тебя долго!»
— Так и будет, — Фултон полюбовался ее растрепанными, рыжими волосами. Укладывая ее на спину, он усмехнулся: «Теперь так будет всегда, Констанца».
Марта позвонила в колокольчик: «Сдаем тетради, и не забываем о чтении на каникулах!»
В маленькой комнате Свободной Африканской Школы было чисто, по беленым стенам были развешаны листы бумаги с грамматическими правилами и таблицей умножения. Мальчики потянулись к ее деревянному столу. Маленький, курчавый парнишка грустно сказал: «У кого-то каникулы, а кому-то отцу надо в мастерской помогать».
— Всем надо работать, — хмыкнул кто-то из школьников. «Меня мальчиком взяли, на постоялый двор. Хоть матери помогу, а то она с нами тремя бьется, с утра до ночи шьет».
— Школьная библиотека будет открыта все лето, — улыбнулась Марта, — вы сможете брать книги.
Она оглядела своих учеников. Собрав стопку тетрадей, девушка ласково сказала: «В сентябре встретимся, дорогие мои».
— А вы в Бостон поедете, мисс Марта? — спросил кто-то. «На лето».
— Нет, — Марта поднялась и оправила свое простое, шерстяное, прикрытое холщовым передником платье, — я в городе остаюсь, милые. Тоже буду работать. Хороших вам каникул.
Мальчики высыпали на прибранный школьный двор. Марта подошла к окну и посмотрела им вслед. Большинство бежали по домам сами, но нескольких ждали матери. Все эти дети были белокожими. Женщины, — ухоженные, в дорогих, шелковых платьях, с кружевными зонтиками, — болтали о чем-то, стоя в воротах школы. Марта хорошо их знала. Они жили в больших квартирах на Грейт-Джордж-стрит и Парк-Роу, у них были хорошие выезды, они проводили лето на Лонг-Айленде и в Саратоге. Их содержали сенаторы штата, богатые торговцы, и промышленники.
— Ты ведь тоже такая, — горько подумала Марта. «Любовница, которая никогда не станет женой. Как мама. И даже если я ребенка рожу, — она вздохнула, — Тедди его не признает. Дэниел же не признал Ната, хотя обещал».
Марта присела на подоконник и помахала рукой расходившимся матерям: «Если я рожу — придется уйти из школы, и в церквях меня выступать больше не пустят. Такая косность, — она поморщилась и подперла рукой подбородок.
Она вспомнила ласковый голос Тедди: «Я приеду из Лондона в начале лета. Побуду с мамой, а потом, в сентябре, когда они отправятся обратно — мы с тобой встретимся».
— Я буду работать, — Марта поболтала ногами в воздухе. Она лежала на меховой полости, жарко горел камин, за окном был слышен шум зимнего океана — Тедди увез ее на Лонг-Айленд.
— Я тоже буду, — он наклонился и стал целовать бронзовую, стройную спину. «Питер открывает представительство «Клюге и Кроу», я должен подготовить все необходимые документы, съездить в Олбани, в сенат штата…, Я в городе два месяца проведу, а то и больше. И хватит уже, — Тедди ласково провел рукой по нежному бедру, — куплю квартиру. Надоело на постоялых дворах деньги тратить. Если хочешь… — он замялся, и Марта помотала головой: «Не хочу. У меня хорошая комната, с отдельным входом. Даже сад есть, правда, маленький».
Она наотрез отказывалась принимать подарки — только книги. Тедди как-то развел руками: «Мне же хочется тебя побаловать…, Хотя бы согласись на браслет, любовь моя».
Марта села в постели. Потянувшись за сигаркой, девушка ядовито ответила: «Как-то нескромно выступать перед швеями и прачками с бриллиантовым браслетом на руке, ты не находишь? Или учить их детей. У моей матери полные шкатулки драгоценностей, твой старший брат — щедрый человек, и что? Она, цветная, владеет гостиницей, куда не допускаются цветные. Я против этого лицемерия. Сам же помнишь, что было в Париже. Там, — вздохнула Марта, — там люди без предрассудков».
— Помню, — усмехнулся Тедди. «Не надо было мне тебя оставлять одну в ресторане. Я бы этого мерзавца на дуэль вызвал».
Марта томно улыбнулась: «Французы — очень галантны».
Они сидели в Café Hardy, на бульваре де Ган. Тедди, заказав андулет с трюфелями, выбрав бордо, сказал: «Я выйду, куплю газету, сейчас вернусь».
Марта только кивнула. Отпив вина, проводив его взглядом, девушка услышала злой голос сзади: «Цветным не место в приличных заведениях. Хозяин, — с американским акцентом поинтересовался говорящий, — что это за безобразие?»
Марта обернулась и встретилась с ненавидящим взглядом изысканно одетого джентльмена. «Южанин», — поняла она, прислушавшись.
— Месье, — пожал плечами метрдотель, — во Франции другие законы, ничем не могу вам помочь. У нас все посетители равны.
— Пусть эта черная выйдет, — настаивал мужчина, — я не буду обедать с ней в одном помещении. Внезапно кафе затихло. Невысокий офицер, подойдя к столику южанина, холодно сказал: «А я, месье — не буду обедать в одной комнате с вами. Вон отсюда! — он вытолкал джентльмена за дверь. Повернувшись к Марте, военный поклонился: «Я прошу прощения, мадемуазель. Приятного вам аппетита».
