Время освежающего дождя - Антоновская Анна Арнольдовна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Вардан тоскливо смотрел на толстуху. Нуца всегда была умной, но сегодня он не скажет всего даже ей.
Произошло это неожиданно, как все неприятное. Зашел к нему покупатель, нагнулся, бархат щупает и цедит сквозь зубы: «Вардан, немедля отправляйся к князю Шадиману, большое дело есть». Как ни доказывал он, что часто ездить опасно, покупатель – свое: «Для тебя лучше, – большое дело!» Пришлось предупредить Ростома и, скрепя сердце, погнать коня в Марабду.
Когда через два дня Вардана, прибывшего в Марабдинский замок, прямо от ворот провели в мрачную комнату, он сначала ничего не понял. У наковальни стоял некто в черном кожаном фартуке и на огне накаливал клещи. Рядом зловеще поблескивали железные остроконечные палки, цепи, колодки и столб с огромным крюком…
Приглядевшись к темноте, Вардан увидел сидящего на табурете Шадимана. Приветствие купца он пропустил мимо ушей и спросил:
– Во всем ли, Вардан, совещаешься с Моурави или и от него имеешь тайны?
– Если, светлый князь, о торговле думаешь, то больше с «барсом» Ростомом говорю. Моурави только по важным делам призывает.
– Может, дела князя Шадимана он тоже считает важными для торговли?
– Об этом со мною не говорил, – насторожился Вардан.
– Скажи, мои послания в Исфахан и потом князьям, кроме тебя, кто-нибудь читал?
– Я тоже не читал, благородный князь. Разве посмел бы я коснуться княжеских мыслей?!
Вардан почувствовал, как заработал кузнечный мех, раздувая огонь… «Зачем в кузнице разговаривает?» – недоумевал он. Шадиман пристально следил за купцом.
– А скажи, Саакадзе понравились мои послания?
– Са-а…кадзе? Святой Абесалом! Спаси меня, великомученица Рипсиме! Я пропал!
Ужас обуял Вардана, его зубы стучали вперемежку со стуком молотков. Не оставалось сомнения, для кого раскаливают сатанинские щипцы.
И опять, как тогда, у хана Караджугая, спас Вардана непомерный страх перед опасностью.
Шадиман видел лишь ужас купца перед именем Саакадзе:
– Однако, Вардан, сильно ты боишься своего покровителя!
– Не может быть!!! Са-а-кадзе?!! Кто мог донести?
– Если не ты, то кто же?
– Я?!
Вардан с таким изумлением уставился на Шадимана, что князю стало даже неприятно: «Что со мною? Верных людей стал подозревать».
– Может, Вардан, ты дома проговорился? Ведь твоя семья в большом почете у Моурави.
– Я смолоду прозван Мудрым, думаю – не за глупость! – искренне рассердился Вардан. – Какой купец на свою семью перец станет трусить? Или я верю в прочность Моурави? – Вардан чувствовал: спасение его зависит от этой минуты. И вдруг припомнил. – Недаром о царе Теймуразе заговорили…
– О каком царе? Что ты бредишь? – Шадиман подался вперед. – Говори!
Вардан с удовольствием заметил, что лицо Шадимана стало походить на его любимый лимон. Он оглянулся на кузнеца.
– Не могу…
– Притуши огонь, Maxapa! Говори, купец, – у меня нет тайн от моего мсахури.
– А у меня есть, светлый князь! Покупателю не показывают цену товара.
– Пойдем!
Шадиман направился к узкой дверце, через щель которой приятно просачивался дневной свет. Вардан следовал с нарочитым спокойствием, хотя внутренне содрогался. Страшные клещи, еще красные, лежали у наковальни: «Если вырвусь целым, клянусь во всех церквах Тбилиси по толстой свече поставить за упокой моего знакомства с князем Шадиманом».
Едва они вошли в комнату приветствий, как Шадиман крикнул:
– Говори!.. Незачем оглядываться!.. Ты слишком стал осторожным!
– Превратишься в зайца, если собственной тени верить нельзя.
Вардан видел нетерпение и почти бешенство князя и с наслаждением растягивал время. Он обошел комнату приветствий, прикрыл плотнее дверь и спокойно, без приглашения, опустился в удобное кресло… Он, купец, спасся, – теперь пускай помучается князь.
– Сразу хотел сказать тебе, благородный князь, об этом. Только ты меня, как рыбу, оглушил.
– Или ты заговоришь, или… – свирепел Шадиман.
– Давно уже это началось, месяца два… На майдане шепчутся: царь Теймураз в Гонии томится, а два царства без царя тускнеют.
– Как ты сказал? Два царства?
– Не я, светлый князь, – народ говорит… В духанах то же кричат пьяные, за здоровье царя тунги вина ставят, угощают всех, кто Теймураза вспоминает…
– Саакадзе об этом знает?
– Когда я «барсу» Ростому поведал о преступных разговорах, он посмотрел на потолок: «Что ж, пускай пьют, – царь Теймураз настоящий царь, никогда церкви не изменял».
Шадиман вскочил, почему-то потушил курильницу, резко толкнул вазу; впервые заметил Вардан, как дрожат пальцы князя.
Шадиман размышлял: «Все ясно, князья недовольны правителем, Саакадзе дорожит князьями и подыскивает им нового царя». И, внезапно приятно заулыбавшись, вкрадчиво проговорил:
– Вардан, ты немедля должен отправиться в Исфахан. Надо передать послание лично шаху Аббасу.
– Ты так восхитил меня, уважаемый батоно-князь, что я еще главное не успел сообщить.
– Говори! Еще о царе?
– Нет, о султане!
– О каком султане?!
– Мураде, падишахе вселенной.
– Махара!!! – внезапно крикнул Шадиман.
Вардан с ужасом оглянулся на дверь и, глотая слюну, заговорил:
– Двух князей с пышной свитой посылает… Двух азнауров с дружинниками посылает…
– Подай чашу! – приказал Шадиман выросшему на пороге палачу.
– …И меня, мелика Вардана, с двумя купцами, советниками по торговым делам, в Стамбул посылает, – вздохнул свободно Вардан, наблюдая, как Махара огромной волосатой рукой наполнил до краев серебро-чеканную чашу и выскользнул на носках.
– Пей, купец, и не замедляй разговор!
Вардан покосился на пустую чашу князя, без всякого удовольствия, даже с опаской, опорожнил преподнесенную ему чашу, предварительно пожелав процветания дому Бараташвили, и без передышки подробно рассказал о военно-торговом посольстве Саакадзе, о личном к нему, Вардану, поручении – проследить, какое впечатление произвел на турецкие майданы первый картлийский караван. О посольстве в Русию Вардан не обмолвился и, прицокнув языком, сокрушенно добавил:
– Уже предупредил о дне выезда, теперь невозможно дорогу менять, повесит…
– А меня ты меньше боишься?
– Совсем не боюсь, светлый князь. Перед тобою чист… Может, своего мсахури Махара пошлешь в Исфахан?
– Неопытный для такого путешествия, придется тебе…
– Князь, может, пчеловода пошлем? Его даже Саакадзе не мог запугать. До сих пор Исмаил-хану твои приказания передает. Конечно, одного опасно, – пусть твой мсахури с людьми до рубежа его проводит. Люди обратно вернутся, а Махара с пчеловодом до Исфахана дойдет. Он со мною два раза в Исфахан на верблюде ездил. По-персидски – как кизилбаши – может изысканно говорить, может ругаться…
– Я подумаю об этом. Отдохни у меня до завтра.
Вардан взмолился: он рискует не только головой – благополучием семьи!.. Завтра в помещении мелика купцы соберутся – договориться о ценах. Если он, мелик, не придет и дома его не найдут… разве мало у него врагов? Разве саакадзевцы не по всей Картли развесили уши? Длинноносый Димитрий не перестает вынюхивать, кто помог князю Шадиману покинуть крепость… Пусть благочестивый Самсон сохранит каждого от гнева этого «барса». А разве Ростом лучше? Дышать не дает! Когда только воцарится светлый царь Симон и благородный князь Шадиман избавит наконец Картли от власти ностевцев?!
Еще долго приводил всякие доводы Вардан, пока князь не убедился в их разумности. Ему пришелся по душе совет купца прямо из Марабды скрытно послать гонцов к шаху: значит, Вардан не заинтересован получить на руки свиток, дабы по пути свернуть к Саакадзе со свежей новостью!
Вардан повеселел: он пришлет пчеловода в Марабду немедля, и тот беспрекословно отправится хоть на край света.
Темнело, вошел Махара с горящими свечами в роговом светильнике…
Лучи, отражаясь в выпуклых боках медного кувшина, до боли резали глаза.
– Нуца, отодвинь проклятый кувшин! И перестань восторгаться пирами! О-ох! Голова моя скоро треснет от боли! Смочи скорей, Нуца, платок…
