Сальватор - Дюма Александр (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

Относительно пожатия плечами я не стану утверждать, что собаки пожимают ими так же, как люди. Я неправильно выразился: мне следовало бы сказать не пожимая плечами, а потрясая плечами. А разве вы сами никогда не замечали, что когда одна собака хочет познакомиться с другой – а вы знаете, каким простым и наивным способом знакомятся собаки, – и когда эта собака, обманутая в своих ожиданиях, презрительно встряхивает плечами и уходит прочь, обнаружив, словно капитан Памфиль из красочной истории, которую я написал двадцать пять лет тому назад, поняв, что вместо негритянки перед ним был негр? Это – неоспоримый факт. А посему, дорогие читатели, не стоит с этим спорить.

А теперь о разговоре.

Разве собаки не умеют говорить?! Горделивые и заносчивые люди! Вы полагаете, что только вам одним Провидение дало способ выражать свои мысли вслух! Вы говорите на английском, французском, китайском, испанском, немецком языках. Но, не зная языка собачьего, беретесь со спокойной совестью утверждать: «Собаки говорить не могут!»

Вы ошибаетесь! Собаки на своем языке говорят точно так же, как вы говорите на своем! Более того: вы, заносчивые люди, не слышите того, что они вам говорят. А собаки, какими бы они низкими существами ни казались, слушают то, что вы им говорите. Спросите у любого охотника, который видел, как во сне собака гонится за зайцем или дерется с врагом! Что же это бодрствует в то время, когда собака спит? Это ли не душа, пусть менее развитая и более простая, чем у человека?

Собаки не умеют говорить! Скажите это вашему трехлетнему малышу, который кувыркается на лужайке с толстым трехмесячным ньюфаунлендом. Дитя человека и дитя животного играют, словно два брата, слушая нечленораздельные звуки, вылетающие из их ртов во время игр и ласок. Бог мой! В это время животное пытается говорить на языке ребенка, а ребенок – на языке животного. Нет сомнения в том, что на каком бы языке они ни говорили, они прекрасно понимают друг друга. И, возможно, именно на этом непонятном нам языке они говорят друг другу те истины о Боге и о природе, которые не смогли сказать Платон или Боссюэ.

Значит, собаки умеют разговаривать. У нас в этом нет ни малейшего сомнения. У них есть перед нами огромное преимущество: говоря по-собачьи, они понимают французский, немецкий, испанский, китайский, итальянский, в то время, как мы, говоря по-итальянски, по-китайски, по-испански, по-немецки или же по-французски, вовсе не понимаем по-собачьи.

Но давайте вернемся к несчастным животным Броканты и к тому положению, в котором они оказались из-за смешных притязаний Бабиласа на свою исключительность.

Те проявления неуважения, которые высказывались собаками при каждом удобном случае Бабиласу, не делали их жизнь лучше: скорее даже наоборот.

Броканта, поскольку она была колдуньей, говорила на всех языках. И, услышав малейшую грубость, немедленно вмешивалась в разговор, хватаясь при этом в зависимости от степени грубости или за плетку-семихвостку или за метлу. Плетка была у нее волшебной палочкой феи, а метла – трезубцем Нептуна. Броканта вне сомнения не знала, что означают слова: «Quos ego!» [3], но собаки немедленно переводили для себя это как угрозу: «Куча каналий!» И все, дрожа от страха, разбегались по своим конурам и только по прошествии некоторого времени осмеливались высунуть нос или посмотреть на нее в прорезь своей бочки.

И когда борзая скулила, пудель тявкал, бульдог рычал, одного нетерпеливого удара ногой по паркету и ужасных слов «Да замолчите ли вы наконец?» хватало для того, чтобы заставить смолкнуть все это собачье собрание. Все собаки тогда разбегались по своим углам, а гнусный Бабилас оставался хозяином посреди комнаты. А иногда в наглости своей доходил до того, что проверял, глубоко ли каждый из недовольных забился в свою камеру.

Поведение Бабиласа с каждым днем становилось все более вызывающим и привело наконец, сами понимаете, к тому, что вся собачья республика потеряла терпение. И два-три раза, воспользовавшись отсутствием Броканты, собаки попытались было хорошенько проучить Бабиласа. Но, к счастью, как это всегда случается с тиранами и фатами, в самый последний момент, когда заговор уже созревал, Броканта, как античное божество, внезапно появлялась на пороге и с помощью плетки-семихвостки или метлы загоняла незадачливых заговорщиков в их конуры.

Что надо было предпринять в такой обстановке и как избавиться от этой деспотической власти, которая вооружена метлой и плетью?

Банда задумалась. Борзая предложила эмигрировать, покинуть родину, бросить дом и поискать более гостеприимные края. Бульдог заявил, что готов пожертвовать собой и задушить Бабиласа. Но, следует отметить, что убийство собаки было всем не по душе.

– Не будем проливать ничьей крови! – сказал спаниель, известный своей мягкостью нравов.

Его поддержала старая испанская ищейка, всегда разделявшая взгляды спаниеля и бывшая с ним в такой тесной дружбе, что очень часто они спали в одной конуре.

Короче говоря, все насильственные способы борьбы были честными собаками отвергнуты. Решено было не применять против Бабиласа никаких других мер, кроме презрения. Ему объявили бойкот, как это делают учащиеся римских колледжей, или посадили на карантин, как принято у их французских коллег. К нему стали относиться с отчуждением, с ним никто не разговаривал, все делали вид, что не замечают его. Одним словом, как поэтично сказано в опере «Фаворитка»:

Что же предпринял Бабилас? Вместо того, чтобы раскаяться в своем поведении, он, ослепленный привязанностью Броканты, не прислушался к этому предупреждению, а стал еще более изощренно изводить своих собратьев. Днем он по тысяче раз оскорбительно лаял на них, ночью безжалостно нарушал их сон. Одним словом, уверенный в поддержке своей хозяйки, он сделал их жизнь просто невыносимой.

И когда на дворе стояла жара и Броканта открывала окно для того, чтобы ее зверинец мог подышать свежим воздухом, Бабилас тотчас же начинал жалостно лаять и дрожать всем телом, словно бы стоял двадцатипятиградусный мороз. А когда окно было закрыто и на улице шел дождь, снег и стояли холода, Бабилас, напротив, жаловался на жару, горящая печь очень его раздражала: он поднимал лапу и, как только мог, пытался загасить огонь. Видя это, Броканта понимала, что в комнате было слишком жарко. Опасаясь, что у ее любимчика вдруг приключится перегревание мозга, она гасила печь и открывала окно. И ей наплевать было на то, что все остальные собаки дрожали от холода, словно они были в Москве.

Короче говоря, этот проклятый Бабилас стал тираном в доме! Пользы от него никому никакой не было, каждому он был неприятен, все его не любили. И однако же – пусть это объяснит тот, кто сможет – несмотря на то, что в нем были объединены все пороки, а возможно, именно поэтому, Броканта его просто обожала!

И хотя весна 1827 года была ничуть не теплее весны 1857 года, Бабилас, то ли по злобе своей, то ли потому, что действительно не переносил тепло, а может быть, и по какой другой причине, раз по двадцать на день заставлял хозяйку открывать окно. И однажды, высунув в окно нос – а комната Броканты, как мы помним, находилась на первом этаже, – Бабилас увидел вдалеке какую-то молодую собачку с черными глазами, светло-желтой шерстью, белыми, как жемчуг, зубами и розовыми, как коралл, губами. Известно, что есть два вида коралов: красный и розовый. И розовый коралл много ценнее красного.

Элегантность походки этого молодого животного, чьи клыки напоминали цветок лилии, огонь, горевший в глазах, тонкая талия, маленькая лапка, – все очарование ее особы заставили Бабиласа задрожать. И он вскрикнул на своем собачьем языке:

– О, какое очаровательное животное!

И по этому крику – подобно тому, как по восклицанию стоящего у окна курильщика «О, какая очаровательная женщина!» все находящиеся в клубе мужчины: и те, что играют в вист, и те, что читают газеты, и те, что пьют кофе, и те, что едят мороженое, и те, что принимают кое-что покрепче, – все подскакивают к окну, – так и по этому собачьему восклицанию все собаки, которые сидели на полу, стояли или лежали в своих конурках, облизывая лапы, устремились было к окну для того, чтобы посмотреть, чем же это так восхищается Бабилас. Но тот обернулся, ощерился, рявкнул на остальных, и все собаки, включая бульдога и ньюфаундленда, который в один момент перекусил бы Бабиласа, мигом вернулись к своим прежним занятиям.