Генерал Раевский - Корольченко Анатолий Филиппович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Мы-то что? Мы пужатые. Чего нам пужаться? Пусть он, Бунапарта треклятый, страшится.
— Сил действительно у французов много, да и у нас их в достатке. И новый командующий достойный.
— Кутузов-то? — спросил рябоватый. — Солдаты промеж себя говорят, что хитрущий дюже он, Кутузов-то, не ровня Барклаю.
— Само собой, — отозвался Тимаков. — Тот же немецких кровей, куда ж ему! А Кутузов — свой, россиянин. Его, слыхал, даже Бунапарта сторонится...
Бородино
Кутузов выехал из деревни Татариново в Горки, откуда наметил управлять сражением, ещё до того, как первый луч солнца позолотил купол бородинской церкви. Горки находились на возвышенности, удобной для наблюдения. Он уже был на ней три дня назад, когда проводил рекогносцировку. Теперь деревни не было, осталась лишь одна изба для работы штабных, прочие строения разобрали, употребив брёвна для артиллерийских сооружений.
Михаил Илларионович неторопливо слез с коляски, прошёл немного вперёд и вгляделся в затянутую прозрачным туманом даль. Справа, за рекой Колочей, скрывалась деревенька Малая, прямо виднелись домишки Бородина, золотился купол церкви. Через Бородино тянулась дорога на Москву — новая дорога. Левее дороги оборонялся 7-й корпус Раевского. На его позиции возвышалась высота Курганная, где располагались артиллерийские батареи. Батарея, по замыслу Кутузова, должна была в сражении выполнять роль огневого утёса, о который разбились бы мощные волны наступающей французской армии.
Разглядывая местность, Кутузов старался закрепить её в памяти, а также расположенные на ней войска, чтобы потом, когда начнётся сражение и всё затянется дымом, можно было, по коротким донесениям штабных и адъютантов, ясно представлять происходящее и принимать безошибочные решения.
Южнее Курганной высоты находилась деревня Семёновское, а неподалёку от неё флеши на двадцати четырёх орудиях. Флеши и подступы к деревне защищали 2-я сводно-гренадерская дивизия Воронцова и 27-я пехотная дивизия Неверовского. Далее, в лесу, тянулась скрытая от глаз старая дорога на Москву, которую прикрывали 3-й корпус Тучкова и донские казаки Карпова.
— Может, присядете, ваше сиятельство? — предложил полковник Толь.
Адъютант Кутузова поднёс скамеечку.
— Багратион меня беспокоит, — отмахнувшись, сказал Кутузов. — Непременно туда ударит Наполеон. Особливо нужно следить за той флешью...
Раскалывая утреннюю тишину, гулко прогремел со стороны Шевардина пушечный выстрел. Он раскатился над холмами, речкой, лесом, отозвался многократным эхом и нехотя затих. Тотчас на французской стороне послышалась пальба, и у Бородина, и в самой деревне, и у дальнего Семёновского, и на флешах взметнулась земля от разрыва ядер. Сразу же отозвались русские орудия. Сражение началось.
Предвидение Кутузова сбылось: главный удар Наполеон наносил по левому крылу русского боевого построения, по флешам у Семёновского, названным Багратионовыми. Одновременно корпус Богарне атаковал лежавшее на правом крыле Бородино. Там французам удалось в первой же атаке захватить деревню и выйти к Колоче, где они встретили упорное сопротивление русских полков. Продвинуться далее они не смогли.
Первая атака, предпринятая маршалом Даву против Багратионовых флешей, не увенчалась успехом. Приблизившись к укреплениям, французы встретили залпы картечи и откатились назад, бросая убитых и раненых.
К отступившим прискакал возбуждённый маршал.
— За мной! — крикнул он и бросил своих пехотинцев во вторую атаку.
На его глазах тяжело ранило генерала Компана.
Падали от русского огня солдаты, но Даву упрямо вёл подчинённых на флеши.
— Не отставать! — кричал он.
Осколком взорвавшегося ядра под ним сбило лошадь, сам он был контужен.
— Ещё вперёд! — повторял маршал.
Но перед ним вдруг выросла русская цепь. Солдаты со штыками наперевес бросились в контратаку. Их вёл неустрашимый генерал Неверовский. Уволакивая контуженого маршала, французы снова отступили.
От Кутузова ничто не ускользало: ни штурм Багратионовых флешей, ни бой у Бородина, ни незримая отсюда схватка корпуса Тучкова с французами.
— Карлуша, — подозвал он помощника, полковника Толя, — распорядись послать князю усиление. Направь туда дивизию Коновницына. И Раевский пусть примет левее. Ещё надобно подтянуть корпус Багговута.
Разрабатывавший диспозицию полковник Толь с полуслова понимал главнокомандующего.
В девять часов утра последовала третья атака на Багратионовы флеши. Теперь на них уже наступал и корпус маршала Нея. На одном участке неприятелю удалось ворваться в укрепление. Казалось, участь его была решена, но раненый генерал Воронцов повёл своих гренадер в штыки, и те выбили французов.
В четвёртой атаке действовала уже и конница Мюрата. Защищённые броней кирасиры прорвались к орудиям, но подоспели русские конники и солдаты-пехотинцы из дивизий Неверовского и Воронцова. Они снова выбили врага.
Сражение кипело и в Семёновском, и у батареи Раевского, на Курганной высоте и в деревне Утица. На старой дороге отражал атаки превосходящих сил корпус генерала Тучкова. Сам Тучков пал. В восьмой атаке на флеши тяжело ранило Багратиона. Был контужен Ермолов.
Не считаясь с потерями, французы теснили левый фланг русских, чтобы прорваться в тыл их армии и выйти к новой дороге, преградив путь отхода к Москве.
Кутузов осознавал всю сложность положения. Он знал, что Наполеон не из тех, кто останавливается на полпути. Этот для достижения победы пойдёт на всё, даже бросит свой последний резерв. Кстати, в дело ещё не вводилась гвардия — ни Молодая, ни Старая. Если он на это решится...
— Сейчас мы поставим банки, — произнёс вдруг Кутузов и подозвал генерала Уварова.
— Что твои гусары, граф? В готовности ли?
— Так точно! — Щеголеватый Уваров щёлкнул каблуками.
— Пройдись с ними к Беззубову, вон туда. — Кутузов рукой указал в сторону правого крыла, где темнела лесная опушка. — О задаче я вчера высказался. Правее будет действовать с казаками Платов. Вам надобно забраться в неприятельский тыл, да поглубже!
Понять замысел Кутузова было нетрудно. Этот рейд должен был стать для французов полной неожиданностью. Упоенный атаками Наполеон никак не ждал от неприятеля наступательных действий, тем более появления в своём тылу русских конников. А удивить — значит победить, так говорил ещё Суворов. Принятое Кутузовым решение было единственным, отвечающим обстановке решением, благодаря которому у Наполеона должна быть вырвана в этом сражении победа.
Кутузов наблюдал, как Уваров сбежал с высоты, вскочил на коня и в сопровождении адъютантов помчался к Масловскому лесу.
Наблюдая с высоты командного пункта происходящее сражение, генерал Раевский видел, а когда видеть не удавалось, то угадывал всю жестокость происходящего.
Первая атака, какую пришлось выдержать солдатам корпуса Раевского, произошла около девяти часов утра. Прикрываясь зарослями кустарника и оврагом, французы приблизились к передовым укреплениям, занимаемым егерями. Оттеснив их, французские батальоны рванулись вперёд, к вершине высоты Курганной. Завязалась отчаянная рукопашная схватка. В пробитую французами брешь устремились кавалеристы.
— Эй, орудия! Лафетники! Выручай! Пали! — истошными голосами кричали засевшие в недалёкой траншее егеря. — Да стреляй же!
К орудию рванулся капитан-артиллерист.
— Заряжай! — закричал он хриплым голосом. — Наводи! Картечью!
Одно за другим с разрушительным звоном ударили по атакующим два орудия.
— Ещё огонь! — скомандовал офицер, и ещё ударили два орудия.
Картечь разорвалась в самой гуще атакующих. На земле оказалось с десяток лошадей. Возле них появились раненые всадники.
Снова последовал орудийный залп. По французам били соседние батареи. Разрывы их ядер тоже были удачными.
Атаки следовали одна за другой, вся высота Курганная утонула в облаках пороховых разрывов. Её склоны с траншеями, рвами, укрытиями и прочими заграждениями представляли чудовищно искорёженную труднопреодолимую местность.
