Посмертные записки Пиквикского клуба - Диккенс Чарльз (читаем книги TXT) 📗

На вопрос судьи ответила: в период своего знакомства с мистером Сендерсом получала любовные письма, подобно другим леди. В письмах мистер Сендерс часто называл ее «уточкой», но никогда не называл ни «отбивной котлетой», ни «томатным соусом». Он был большим любителем уток. Может быть, если бы он также любил отбивные котлеты и томатный соус, он воспользовался бы этими словами как ласкательными.

Затем встал королевский юрисконсульт Базфаз с таким внушительным видом, какого он еще не демонстрировал, и провозгласил:

– Вызовите Сэмюела Уэллера.

Вызывать Сэмюела Уэллера было совершенно незачем, ибо Сэмюел Уэллер проворно поднялся на возвышение, как только было произнесено его имя, и, положив шляпу на пол, а локти на перила, обозрел суд с высоты птичьего полета и одним взглядом окинул присяжных с удивительно беззаботным и веселым видом.

– Как ваше имя, сэр? – осведомился судья.

– Сэм Уэллер, милорд, – ответил этот джентльмен.

– Вы пишете свою фамилию через «В» или через «У»? – спросил судья.

– Это зависит от вкуса и каприза пишущего, милорд, – отвечал Сэм. – Мне не случалось подписываться чаще одного-двух раз в жизни, но я ее пишу через «В».

В этот момент с галереи послышался громкий голос:

– И правильно, Сэмивел, совершенно правильно! Пишите «В», милорд, пишите «В»!

– Кто это осмелился обращаться к суду? – воскликнул маленький судья, поднимая голову. – Пристав!

– Слушаю, милорд.

– Немедленно привести сюда этого человека.

– Слушаю, милорд.

Но так как пристав не нашел этого человека, то он и не привел его, и когда улеглась суматоха, все вставшие посмотреть на виновного уселись снова. Маленький судья повернулся к свидетелю, как только его негодование рассеялось в достаточной мере, чтобы не мешать ему говорить, и сказал:

– Вы знаете, кто это, сэр?

– Подозреваю, что это мой отец, милорд, – ответил Сэм.

– Вы его сейчас здесь видите? – спросил судья.

– Нет, не вижу, милорд, – отозвался Сэм, глядя вверх, на застекленный потолок зала.

– Если бы вы могли указать его, я бы арестовал его немедленно, – сообщил судья.

Сэм поклонился в знак признательности и повернулся с невозмутимо благодушным видом к королевскому юрисконсульту Базфазу.

– Итак, мистер Уэллер? – сказал королевский юрисконсульт Базфаз.

– Итак, сэр? – отозвался Сэм.

– Кажется, вы состоите на службе у мистера Пиквика, ответчика по этому делу? Говорите смелее, мистер Уэллер.

– Я собираюсь говорить смело, сэр, – отозвался Сэм. – Я состою на службе у этого-вот джентльмена, и у меня место очень хорошее.

– Работы мало, а получаете, кажется, много, – шутливо заметил королевский юрисконсульт Базфаз.

– О, получаю вполне достаточно, сэр, как сказал солдат, когда его приговорили к тремстам пятидесяти ударам плетью, – отвечал Сэм.

– Вам незачем сообщать нам, сэр, что сказал солдат или кто-то другой, перебил судья. – Это не относится к свидетельским показаниям.

– Очень хорошо, милорд, – ответил Сэм.

– Не припомните ли вы чего-нибудь исключительного в то утро, когда вы только что поступили на службу к ответчику, мистер Уэллер? – спросил королевский юрисконсульт Базфаз.

– Да, припоминаю, сэр, – ответил Сэм.

– Будьте добры сообщить присяжным, что произошло.

– В то утро я получил, регулярно, новый костюм, джентльмены присяжные, и это было совсем исключительное и необычайное обстоятельство для меня в то время, – заявил Сэм.

В ответ раздался общий хохот, а маленький судья поднял глаза, сердито посмотрел и сказал:

– Советую вам быть осторожнее, сэр!

– Вот это самое сказал мне тогда и мистер Пиквик, милорд, – отвечал Сэм. – И я был очень осторожен с этим-вот костюмом; право же, очень осторожен, милорд.

Судья сурово смотрел на Сэма в течение добрых, двух минут, но физиономия Сэма оставалась столь невозмутимо спокойной и безмятежной, что судья не сказал ни слова и жестом предложил королевскому юрисконсульту Базфазу продолжать.

– Вы хотите сказать, мистер Уэллер, – произнес королевский юрисконсульт Базфаз, внушительно складывая на груди руки и поворачиваясь вполоборота к присяжным, словно давая немое заверение, что еще допечет свидетеля, – вы хотите сказать, мистер Уэллер, что вы не видели этого обморока истицы в объятиях ответчика – обморока, о котором, как вы слышали, говорили свидетели?

– Конечно, не видел, – ответил Сэм. – Я был в коридоре, пока меня не позвали наверх, а тогда старой леди там уже не было.

– Но позвольте, мистер Уэллер, – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, опуская большое перо в стоявшую перед ним чернильницу в расчете запугать Сэма тем, что записывает его ответ. – Вы были в коридоре и тем не менее не видели решительно ничего, что происходило. Есть у вас глаза, мистер Уэллер?

– Да, у меня есть глаза, – ответил Сэм, – и в этом-то все дело. Будь у меня вместо них пара патентованных газовых микроскопов [113] особой силы, увеличивающих в два миллиона раз, может быть я и увидел бы сквозь лестницу и сосновую дверь, но коли у меня есть только глаза, то, понимаете ли, зрение мое ограничено.

Услышав такой ответ, который был дан без малейшего раздражения и с величайшим простодушием и хладнокровием, зрители захихикали, маленький судья улыбнулся, – вид у королевского юрисконсульта Базфаза был отменно глупый. После краткой консультации с Додсоном и Фоггом высокоученый королевский юрисконсульт снова обратился к Сэму и сказал, усиленно стараясь скрыть досаду.

– Теперь, мистер Уэллер, с вашего разрешения, я задам еще один вопрос по другому пункту.

– К вашим услугам, сэр, – отозвался Сэм с беспредельным добродушием.

– Припоминаете ли вы, что как-то вечером, в ноябре прошлого года, вы зашли к миссис Бардл?

– О да, прекрасно помню.

– А, вы это помните, мистер Уэллер! – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, воспрянув духом. – Я так и думал, что в конце концов мы до чего-нибудь договоримся.

– Я тоже так думал, сэр, – ответил Сэм, и слушатели снова захихикали.

– Так вот, я полагаю, вы зашли побеседовать об этом процессе, не так ли, мистер Уэллер? – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, многозначительно взглядывая на присяжных.

– Я зашел, чтобы уплатить за квартиру, но мы и в самом деле побеседовали о процессе, – ответил Сэм.

– О, так вы побеседовали о процессе! – подхватил королевский юрисконсульт Базфаз, с удовольствием предвкушая важное разоблачение. – Ну, так что же вы говорили о процессе, не будете ли вы так добры сообщить нам, мистер Уэллер?

– С величайшим удовольствием, сэр, – отозвался Сэм. – После нескольких незначительных замечаний, сделанных двумя добродетельными женщинами, которых допрашивали здесь сегодня, леди выразили большой восторг по случаю достойного поведения мистеров Додсона и Фогга – вон тех двух джентльменов, что сидят сейчас возле вас.

Эти слова, разумеется, привлекли всеобщее внимание к Додсону и Фоггу, которые приняли по возможности добродетельный вид.

– Поверенные истицы, – пояснил королевский юрисконсульт Базфаз. – Прекрасно! Они высказались с большой похвалой о достойном поведении мистеров Додсона и Фогга, поверенных истицы, не так ли?

– Да, – подтвердил Сэм, – они говорили о том, как это великодушно со стороны джентльменов принять это дело на свой риск и не требовать уплаты судебных издержек, если им ничего не удастся вытянуть из мистера Пиквика.

При этом весьма неожиданном ответе зрители снова захихикали, а Додсон и Фогг, сильно покраснев, наклонились к королевскому юрисконсульту Базфазу и торопливо стали шептать ему что-то на ухо.

– Вы совершенно правы, – громко сказал королевский юрисконсульт Базфаз с притворным спокойствием. – Совершенно бесполезно, милорд, пытаться пробить непроницаемую тупость этого свидетеля. Не буду утруждать суд дальнейшими вопросами. Можете удалиться, сэр.

– Не желает ли еще какой-нибудь джентльмен спросить меня о чем-нибудь? – осведомился Сэм, беря свою шляпу и озираясь с большим спокойствием.